Мариста почувствовала, что ее страх вновь сменяется ненавистью, пылавшей в ее сердце с тех пор, как умер отец.
Она неожиданно осознала, сколь незначительны были они в глазах человека, который имел все, что только мог пожелать, и, даже сам факт, что он пренебрегал замком более двух лет, воспринимался как оскорбление, и это оскорбление казалось еще сильнее оттого, что, за два года не вспомнив о существовании семьи бывшего владельца, граф все же требовал от нее арендной платы.
Мариста гордо вскинула голову.
— Так как вы выиграли замок и поместье моего отца, милорд, и нам было велено выехать немедленно, мы не имели возможности поговорить с кем-нибудь из ваших представителей.
— На самом деле я забыл, что этот замок вообще есть на белом свете, и не вспоминал об этом вплоть до последнего месяца, — признался граф.
Безразличие в его голосе для Маристы было подобно пощечине.
Ее серые глаза, точная копия материнских глаз, вспыхнули гневом.
— Но мы не забыли, милорд! — выпалила она. — Мы стараемся выжить, и хотя вы..', убили моего отца и Мою мать, от нашей семьи остались еще.., три человека!
Граф окинул девушку странным взглядом, как будто говорившим: возможно ли, чтобы кто-нибудь столь ничтожный и мелкий осмеливался говорить с ним в такой манере?
Мариста, поняв, что зашла слишком далеко и граф сейчас прогонит ее, не желая продолжать разговор, поспешила промолвить:
— Прошу простить меня… Я не должна была так… горячиться. Я приехала сюда.., просить милосердия, а не оскорблять вашу светлость…
— Вы действительно обвиняете меня в смерти ваших родителей? — спросил граф.
Мариста беспомощно развела руками.
— Я не думаю, что вы.., хотели убить папеньку преднамеренно… Но он уехал в Лондон, чтобы выиграть денег, ибо мы были в отчаянном положении, и он сказал, что вы.., сами по себе представляете вызов, который он не мог не принять.
Граф подошел к креслу, стоявшему напротив дивана, и сел.
— Что ваш отец имел в виду?
— Он говорил, что… — молвила девушка и запнулась,' — Нет… Вы, ваша светлость сочтете меня.., невежливой. Может быть, нам лучше вернуться к началу беседы?
— Мне, любопытно, — настаивал граф. — До сих пор никто не заявлял мне, что я сам по себе представляю вызов.
Мариста с надеждой посмотрела на портрет матери.
— То, о чем говорил папенька, не имеет отношения к вашему опыту или спортивному мастерству. Он имел в виду, что вы держитесь так уверенно, будто.., заранее не сомневаетесь в своей победе.
— Я полагаю, это комплимент.
— Я вовсе не намерена вам польстить, ваша светлость, — торопливо сказала Мариста, — но теперь, когда я увидела вас воочию, я могу.., определенно понять, что имел в виду папенька.
— Вы подразумеваете, что я бросаю вызов и вам?
— Мне бы этого совсем не хотелось, — покачала головой Мариста. — Мне бы хотелось, чтоб вы проявили.., великодушие, ибо мы не в состоянии платить ренту, и если вы.., выгоните нас из дома, мой брат, моя сестра, Летти, и я будем.., голодать.
— У вас есть брат?
— Да.
— И сколько ему лет?
— Энтони двадцать один.
— А чем он занимается?
— После того, как папенька потерял все, что имел, ему пришлось оставить Оксфорд, и теперь он объезжает лошадей для местного.., фермера и зарабатывает пятнадцать шиллингов в неделю. Это весь наш доход, если не считать приблизительно пятидесяти фунтов в год, которые мы получаем из наследства, оставленного маменьке одним из ее родственников.
— Вы хотите сказать, что других денег у вас нет? — продолжал граф свой допрос.
— Мы справляемся, — заверила его Мариста. — Мы держим кур, покупаем не мясо, а рыбу, потому что она очень дешевая, а овощи выращиваем сами.
Граф, видимо, воспринимал ее откровения как нечто фантастическое, ибо во взгляде его промелькнуло недоверие.
Между тем Мариста подвела итог:
— Как видите, милорд, в этой ситуации мы не в состоянии платить 250 фунтов, которые потребовал ваш поверенный. И кстати, я думаю, это несправедливо не только по отношению к нам, но и по отношению к другим фермерам — они и без того едва сводят концы с концами.
— Неужели, мисс Рокбурн, вы в состоянии беспокоиться еще и о них?
Решив, что граф над ней насмехается, Мариста в сердцах сказала:
— Это были.., наши люди, милорд, до того, как вы их отняли у нас… И мой отец всегда старался.., заботиться о них и помогать им, чем мог…
Ее голос прервался.
Ей казалось, будто она может читать мысли графа, и она была уверена: в эту минуту он думает о том, что человек, если он действительно так беспокоится о людях, которые от него зависят, включая семью, не станет играть на деньги, да еще так глупо.
— Я вижу, вы хорошо подготовились, — помолчав, изрек граф. — Но, как я уже сказал вам, мисс Рокбурн, такие вопросы я предоставляю решать моим поверенным.
Мои владения слишком велики, и если бы я во все вникал лично, у меня просто не хватило бы на это времени.
Повисла тишина, и Мариста нарушила ее своим дрожащим голосом:
— — Вы.., хотите сказать.., милорд.., что мы должны… выполнить требования вашего поверенного?
Прежде чем граф успел ответить, дверь отворилась, и в комнату стремительно вошел модно одетый юноша.
— Клянусь, дядюшка Невлин, — произнес он, — я только что видел у входа самую красивую девушку на свете! Можно мне пригласить ее сюда? Она так прекрасна, даже трудно поверить, что она настоящая!
И вновь граф не успел вымолвить хоть слово, потому что Мариста рывком вскочила с дивана.
— Это моя сестра, милорд, — заявила она. — Она приехала со мной, и мы должны.., немедленно возвращаться!
Граф не двинулся с места.
— Почему?
— Потому, милорд, что мне больше нечего вам сказать. Я должна возвращаться домой и подумать о том, как нам.., в отличие от.., моего отца и моей матери…
ВЫЖИТЬ.
Хоть она и пыталась держаться с достоинством, даже вызывающе, на последнем слове голос ее сломался, и ей показалось, что ее оставил не только Бог, но и мать, глядящая с портрета над каминной полкой.
Молодой человек обернулся к ней.
— Так это ваша сестра! — воскликнул он. — Теперь я вижу сходство между вами, и вы тоже очень красивы. Как две такие прекрасные женщины могли очутиться в этой глуши?
Он говорил столь искренне, что Мариста нашла в себе силы промолвить как можно спокойнее:
— Благодарю вас, сэр, но я должна идти к моей… сестре.
— Но вы не можете так просто взять и уехать! — вскричал молодой человек и посмотрел на графа. — Дядюшка Невлин, вы меня не представите?
Граф медленно поднялся.
— Разумеется, Перегрин, — кивнул он. — Мисс Мариста Рокбурн, позвольте представить вам лорда Лэмптона, моего племянника, который, как вы, наверное, успели заметить, отличается чрезвычайной
