— Для Энтони? Что там было написано?
— Он мне ее не читал, — с некоторой обидой произнесла Ханна. — Только сказал, чтобы вас не будили и что он должен немедленно ехать в замок.
Мариста сжала ладони.
Значит, граф намеревался сообщить Энтони о случившемся, и она теперь могла только гадать, чем этот разговор обернется для брата.
Внезапно обессилев, Мариста опустилась на табуретку.
— Это еще не все, — безжалостно добавила Ханна. — Юный лорд два часа назад привез мисс Летти, и то, что происходит между эти двумя голубками, честно скажу, мне не нравится.
— Мне тоже, — едва сумела выговорить Мариста. — О Ханна, если он.., разобьет ей сердце… Что же мы будем делать?
— А что тут поделаешь? — пожала плечами Ханна. — От мужчин одни неприятности, таково мое мнение. Без них наш мир был бы куда лучше!
Понимая, что любые слова только подольют масла в огонь благородного гнева старушки, Мариста промолчала и пошла в гостиную.
Здесь у нее мелькнула мысль, не пойти ли в (сад срезать несколько розовых бутонов.
Впрочем, ей вдруг стало жаль тратить на это время.
Она подошла к окну и устремила невидящий взгляд на сад возле замка.
Образ его владельца так живо стоял перед мысленным взором, что когда она услышала звук открывающейся двери и повернула голову, то ничуть не удивилась, увидев его во плоти.
Он показался ей огромным, он заполнил собою не только комнату, но и сердце Маристы, и весь мир.
Она не могла двигаться, она могла только молча стоять в солнечном свете, льющемся из окна, и смотреть на него, и граф на мгновение тоже застыл, словно окаменев.
Потом он закрыл за собой дверь и спросил:
— Удалось ли вам выспаться?
Смущенная его взглядом, самим его присутствием и любовью, которая заставляла ее сердце отчаянно биться в груди, она с трудом могла понять, о чем он спрашивает.
Боясь, что он сочтет ее совсем глупой, она сказала:
— Да.., конечно.
Граф пересек комнату Я встал спиной к камину.
— Я хочу поговорить с вами, Мариста, — молвил он. — Сядьте.
Она послушно села в кресло, и граф сел напротив.
Он так пристально смотрел ей в глаза, что она смущенно отвела взгляд.
— Вы.., не сердитесь на Энтони?
— Я послал за ним совсем по другой причине, — ответил граф, — и как раз об этом мне надо с вами поговорить.
Мариста широко распахнула глаза — в серой их глубине читалась тревога.
— У нас с вашим братом был долгий разговор. Я предложил ему поступить в конногвардейский полк, в котором служил его отец, и провести по крайней мере три-четыре года в армии.
Мариста едва не задохнулась от неожиданности.
— Вы говорите это серьезно? Но.., как Энтони… может позволить себе это?
— Поскольку вы просветили меня относительно гордости Рокбурнов, — промолвил граф, и ей показалось, что глаза его сверкают, — я сказал вашему брату, что не считаю возможным для себя воспользоваться тем обстоятельством, что ваш отец не знал о ценности картин, которые не являются портретами ваших предков.
У Маристы вырвался крик восхищения.
— Отчего вы так добры к нам?
— Энтони мое предложение пришлось по душе, и я думаю, когда вы снова его увидите, он вам покажется весьма взволнованным и радостным.
— Снова его увижу? — растерялась Мариста. — Но где же он?
— В настоящее время он катается на одной из моих лошадей. Он сказал, что давно уже не практиковался в верховой езде, а ему необходимо подготовиться к армейской службе.
— Я знаю, как Энтони рад этой возможности, — сказала Мариста, — и я не знаю.., как вас благодарить…
— Чуть позже я вам скажу, как это лучше сделать, — заметил граф, — а пока мы должны обсудить проблему Летти.
— Летти?
— Мой племянник Перегрин попросил ее руки.
Мариста что-то бессвязно пробормотала, и граф поспешил объяснить:
— Я прекрасно помню, Мариста, вы считали, что Перегрин вернется в Лондон и разобьет ей сердце, но ручаюсь вам, он очень горячо говорил о своем искреннем желании жениться на вашей сестре. Я поговорил с его матерью, и мы решили: ради блага Летти со свадьбой нужно подождать.
— Вы не хотите, чтобы они.., поженились? — вскинула брови Мариста.
— Не хочу, чтобы они торопились, — поправил ее граф. — Ведь Летти еще нет восемнадцати, а Перегрин всего на три года старше. Моя сестра согласилась со мной, что хорошо бы взять Летти с собой в Лондон и представить в высшем обществе.
Мариста сомкнула ладони.
— Если молодые люди нашли взаимопонимание, — продолжал граф, — это должно оставаться тайной, чтобы каждый из них был свободен в своем выборе до Рождества. Если они не передумают, будет объявлено о помолвке, и они смогут пожениться после Нового года.
— О, это было бы так чудесно! — воскликнула Мариста. — Я знаю.., маменька именно об этом и мечтала.., потому что здесь Летти видит так мало молодых людей.
— Я просто хотел вам угодить, — усмехнулся граф.
Мариста, немного поколебавшись, обеспокоенно вымолвила:
— Но для жизни в Лондоне Летти понадобятся платья и.., множество других вещей, а мы не можем себе позволить их купить.
— Я думаю, — засмеялся граф, — на сей раз вашей знаменитой гордости придется слегка пострадать. Если вы не можете позволить себе купить для Летти наряды, то я, в свою очередь, не могу позволить себе оказаться убитым во сне. Вы спасли меня, Мариста, и я перед вами в долгу.
— Я бы не хотела.., чтоб вы так об этом думали, — огорчилась девушка. — Ведь вам известно, этот человек не должен был оказаться в Англии, но он заплатил Энтони за то, чтобы тот его перевез.
— Я полагаю, он не стал бы ограничиваться предложением денег, — спокойно произнес граф. — Если б Энтони отказался, скорее всего, его заставили бы силой.
Мариста ужаснулась.
— Вы.., хотите сказать, что ему угрожали?
— Не думаю, ведь Энтони и так согласился. Но я слышал, французские шпионы терроризуют контрабандистов, от таких людей нельзя ждать милосердия.
— Мне противно даже думать о нем.
— Тогда забудьте, — посоветовал граф. — Вы спасли меня, Толмарш мертв, и мы с Энтони пришли к выводу, что с этого момента лучше всего просто забыть о том, что он существовал.
— Я постараюсь сделать это, — кротко промолвила Мариста.
— Дайте-ка подумать… — сказал граф. — Про ваших домашних я вам все сказал. Что же еще, я собирался обсудить с вами?
Мариста ждала, и сердце ее стучало так сильно, что она боялась, он услышит, как оно бьется.
Она надеялась, что сейчас граф разрешит ей жить в Довкот-Хаусе бесплатно, но вместо этого он спохватился.
— Да, и, конечно, поместье! Я уже поговорил со своим управляющим и велел набрать чернорабочих, предпочтительно из тех, кто работал здесь при вашем отце.
