— Мастер, я понимаю, что это водосток. Я хочу вас спросить, почему он выведен наружу? Вы хотите поливать деревья за скалой, чтобы они хорошо росли и лучше прикрывали атакующих? Переделайте — все водостоки должны отводить воду в сторону долины, — ни капли лишней воды не будет у наружных стен крепости.
Заслон, с которым воины успели сродниться, пылал. Бревна, защитившие их жизни и давшие им, окруженным врагом, возможность выжить, трещали, поднимая в ночное небо тысячи искр. Искры поднимались высоко и перемешивались со звездами, сверкающими в небе.
Взводы стояли на стене, которая возвышалась над землей на три полных роста. А если считать еще и ров, вырытый перед крепостью, то и на большую высоту. Каждый воин по-своему прощался с горящими бревнами. С иллюзорной линией обороны, защищая которую, погибло так много их друзей. Этот огонь можно было сравнить с погребальным. Только в нем сгорали не мертвые. В этом огне сгорали воспоминания о тяжелых днях и битвах, которые им довелось пережить.
— Они атакуют на рассвете, — капитан стоял в ряду воинов рядом с Ремом, — теперь они увидят, как ошибочно было промедление и к чему может привести дальнейшая нерешительность. Они ударят на рассвете, бросив на стену все, что смогут.
— Почему они просто не уйдут? — глядя на огонь, Рем становился задумчив, — почему они так ненавидят нас, что заставляет их нападать снова и снова? Неужели они так мечтают истребить людей?
— Они защищаются, — капитан, также как и Рем, не отрываясь, смотрел на пламя, — нам кажется, что они нападают, но они всего лишь защищаются. Вся территория нашего нынешнего королевства когда-то, давным-давно, была их землей. Они отступали под натиском людей год за годом, столетие за столетием. Сейчас мы снова угрожаем им, отбирая их земли. Они будут сражаться за них, или умрут. Ведь им некуда отступать. Никто не примет в клан орка без охотничьих угодий.
— Вы действительно так думаете, капитан? — Рем удивленно посмотрел на Тригора. Подобное взгляд на войну он встретил впервые.
— Неважно, как я действительно думаю. Я показываю тебе, каково их отношение к действительности. Мы можем считать их кровожадными, но мы не знаем, каким бы было их существование без людей. Мы считаем их злобными и трусливыми, но они отдают свои жизни в битвах охотней и храбрее, чем многие представители нашего рода. Я лишь хочу показать тебе, что не надо недооценивать своего врага. И не надо его презирать. Хотя бы потому, что это самый быстрый путь к лодочнику. Враг заслуживает твоего уважения, ведь он имеет мужество сражаться.
Капитан наклонил голову, как будто решая, стоит ли ему продолжать. Но Рем все же услышал от него еще несколько фраз, до того, как капитан замолчал окончательно:
Много ли ты знаешь людей, готовых без раздумий сражаться за свою землю? Я не беру в расчет воинов в этой долине. Простых крестьян, купцов, баронов? Много ли ты найдешь среди них тех, кто возьмется за оружие и пойдет защищать свое поле или свой лес? Так вот — каждый орк такой. Каждый орк — воин, готовый умереть в любой день.
— Я хочу, чтобы ты понял, Рем. Это не битва добра и зла, как представляется молодым отпрыскам богатых баронов в центральных провинциях. Это война двух рас, которые не смогли ужиться между собой. Этим она и страшна. Даже добро и зло могут заключать временные перемирия. Две расы, ненавистные друг другу — никогда. Наша битва будет идти столетия, пока не умрет последний представитель одной из рас. Но это не мешает воинам уважать своего врага. Это наш кодекс чести, то немногое, что останется у тебя в душе после стольких смертей.
Орки атаковали.
Первая волна в тысячу орков была просто послана на смерть. У них не было никаких шансов даже подняться на стену, им дали только те лестницы, которые были предназначены для преодоления заслона, слишком короткие, чтобы подняться на каменную стену. Слитные залпы лучников заставили треть из них остановиться, так и не добежав до рва.
Но первая волна сделала то, для чего была предназначена. Хрупкая защита из кольев, вбитых перед рвом, была снесена, а перед воротами ров почти завален ветками и бревнами, вперемежку с трупами орков. Под спасительное прикрытие леса вернулись немногие, не более двух сотен. Можно было праздновать очередную победу, если не знать, как много еще орков окружают крепость.
— Капитан, орки нападают везде, где можно, — вестовой поднялся на центральную башню. Называть это место башней было еще рановато, но капитан выбрал именно ее в качестве наблюдательного пункта. По крайней мере, стены башни были на несколько локтей выше остальных.
— Где?
— В трех местах атаковали сразу по несколько сотен. В одном орки прорвались, мы едва сумели сбросить их обратно. Пятеро убиты. Сержант Ворг просит прислать подкрепление. Иначе в следующий раз они сумеют закрепиться.
— Хорошо, я сниму один взвод со стен и переброшу на скалы. Пусть ждут.
Капитан обернулся к стоявшему рядом Рему:
— Они растягивают нашу оборону. Одно дело — защищать только эти двести шагов стены, совсем другое — оборонять долину со всех сторон. У нас просто может не хватить людей.
— Пока это только два взвода, которые легко отобьют любые попытки взобраться на скалы, заметил Рем.
— Да, если забыть, что у нас их всего двадцать. Каждый человек, снятый со стен, увеличивает их шансы при следующей атаке… Что они творят?
— Кто? — Рем недоуменно проследил направление взгляда капитана и увидел каменщиков, отпихивающих в стороны солдат, стоящих на фланге стены. Не прошло и четверти часа после первой атаки, но каменщики уже вновь решили взяться за строительство. На веревках спешно поднимали новые блоки, а мастера обмазывали раствором предыдущий уровень. Смесь извести и глины, со специальными добавками, являвшимися величайшим секретом гильдии каменщиков, расходовалась каменщиками нещадно, так, что даже не успевшие отойти солдаты оказались заляпанными.
— Думаю, капитан, что они делают свою работу. — Рем обернулся и увидел аналогичную картину на другом фланге.
— Но вторая волна орков пойдет в любую минуту!
