– Что если?
– Если вы на все готовы.
– Разве меня надо еще спрашивать?
– Я потому и пришел к вам, - быстро заговорил Болев. - Вы можете меня выгнать. Можете объявить маньяком, но я вижу для вас один только выход.
– Все-таки выход?
– Да, вы сможете сдать экзамен на нейтринного физика, если…
– Я и так перегрузила свой мозг… до отказа.
– Я кое-что придумал и снова покушаюсь на ваш мозг.
– Хорошо, что на мозг, - усмехнулась Вилена.
Ваня Болев смутился, потупил глаза:
– Я уже давно… понял.
– Так что же мой мозг? Не выдержит, взорвется?
– Только магнитная память электронной машины способна вместить все необходимые знания.
– И что же? Мне теперь стать электронной машиной?
– Я это и предлагаю, - обрадовался Ваня.
Вилена встала прямая, упругая. Пронизывающе посмотрела на него. Ваня тоже вскочил:
– Я работаю над проблемой машинной памяти. Можно использовать портативную кибернетическую машину, которая запомнит уйму необходимых знаний.
– Машина, но не я!..
– Машину сделать частью вашего мозга.
– Заменить мой мозг электроникой? - гневно спросила Вилена и опять пристально посмотрела на Болева.
– Нет. Что вы!.. Только ввести в ваш мозг электроды, платино-иридиевые электроды… какую-нибудь сотню… Животным ведь вводят.
– Животным?
Ваня торопливо объяснял:
– Портативная машина памяти всегда будет с вами. Ею станут управлять биотоки вашего мозга. Заключенные в ней знания непосредственно передаются ему…
– Болев! - властно перебила Вилена..
– Я воспользовался готовым комплексом памяти и только насытил его. Вот в этом чемоданчике или сумочке, называйте как хотите, заключены все нужные вам для экзамена познания. Считайте это электронной шпаргалкой или справочником… Только пользуйтесь! - и Ваня протянул Вилене небольшую кожаную сумку, которую она приняла за чемоданчик.
Вилена взяла ее и приложила к уху:
– Как же мне узнать, что здесь таится?
– Согласиться. Я не знаю, как это делается. Вероятно, придется остричь волосы. Ну, и побрить голову… Я не нейрохирург.
– Вы с ума сошли!
– Вот этого я больше всего и боялся, - упавшим голосом сказал Болев. - Я, признаться, попробовал написать стихи про древнего царя Птолемея. Он, уходя на воину, оставил безутешную жену Веронику. Нет, не бойтесь, я не стану вам читать свои вирши, просто расскажу. Она поклялась богам принести им в жертву свою красоту, свои волосы, если муж вернется…
– Милый, милый Ваня! В своих стихах вы уже предлагали мне стать Спящей Красавицей, дождаться принца в ледяном гробу. Теперь вы хотите…
– Когда вернувшегося царя встретила жена… он был безутешен! Но звездочет Канон показал ему в небе пряди рассыпанных звездочек. Они походили на Волосы Вероники.
– Вы, должно быть, все-таки станете поэтом. Не думайте, милый Ваня, что я испугалась. Рискуя жизнью, о волосах не плачут. Нет, я отказываюсь от вашей чудесной электронной шпаргалки совсем не поэтому.
– Отказываетесь? - не веря ушам спросил Болев.
– Подумайте, что вы мне предлагаете? Протез мозга? Разве я захотела бы заменить свои ноги самыми красивыми колесами?
Ваня смущенно посмотрел вниз и покачал головой.
– Почему же я должна перестать быть человеком в самом главном? Почему должна пойти на симбиоз женщины с машиной, дополнить свою голову протезом? Нет, Ваня, я хочу выиграть сражение, оставшись человеком, показать, на что способна, если иду на все…
– Как жаль… Я думал… войдя в звездолет и вспомнив о Волосах Вероники, вы этим включили бы одну электронную ячейку…
– Милый Ваня. Я и так обязательно, когда войду в звездолет, вспомню Волосы Вероники, а главное, вас. Я ведь давно все поняла… без всякой электроники, и я не знаю, как благодарить вас за подарок, который не смогу принять.
– Простите меня… Я не знал, что вы такая. Я - глупец. Я… я искал…
– Я тоже искала сказку, - сказала Вилена и чуть виновато, но твердо посмотрела на него своими зеленоватыми глазами. - Но видите, нашла совсем не сказку. - И она отдала ему чемоданчик.
Глава вторая.. ПАМЯТЬ ПРЕДКОВ
– У нас в Нидерландах в старые времена говорили: 'Бог создал мир, а Голландию - голландцы'.
Вилена пристально посмотрела на своего спутника, потом вокруг.
Великолепное шоссе напоминало родную страну. Но здесь оно тянулось вдоль прямолинейного канала, рядом мелькали мачты монорельсовой дороги. Шоссе проходило ниже уровня воды в канале. Поэтому суда на подводных крыльях, казалось, мчались навстречу и готовы были перелететь через шоссе с цветником, отделявшим воду от дороги.
У инженера тен-Кате, встретившего Вилену на аэродроме, машина была на воздушной подушке.
В облике инженера было какое-то несоответствие, в котором Вилене хотелось разобраться. Был он еще молод, хотя и лысел, ростом невысок, рано пополневший, сидел сутулясь и сбоку казался унылым. Но стоило поймать его взгляд, как это впечатление исчезало: горящими глазами жадно смотрел он перед собой, словно старался все заметить, все впитать в себя. Говорил он тоже в полном противоречии со своим обликом, убежденно и с увлечением. Должно быть, где-то внутри, решила Вилена, он был столь же романтичен, сколь обыденен с виду.
– Голландцы вот уже тысячу лет отвоевывают землю у моря, - снова говорил тен-Кате. - Мы едем по былому морскому дну.
– По польдеру? - Вилена пристальным взглядом окинула поля, разделенные на аккуратные прямоугольники и возделанные с особой любовью.
– В былые времена фермер передавал свое хозяйство старшему сыну, а младшие отправлялись искать счастья. За морем вырос город Нью-Амстердам, который зовется теперь Нью-Йорком. Голландцы основали Бурскую республику в Африке, наводнили Индонезию. Они или растворялись среди заморских