– Я с тобой спорить не стану, как это отзовется на климате Земли. На то у нас есть Всемирный комитет новой суши.
– Зато я с тобой стану спорить. Какое ты имеешь право посвятить себя массовому звездному перелету, когда не помог реализовать результатов своего первого рейса?
– То есть как это реализовать?
– Какое достижение цивилизации Релы передал ты людям?
– Пока еще никакое. А что?
– А то, что эмы умели выращивать живые ткани. Это по твоим отчетам.
– Умели. Это верно. Мы пытаемся воссоздать их способ. Организована специальная лаборатория при Институте жизни. Ей руководит Толя Кузнецов, сам побывавший у эмов.
– Побывавший? А кто жил среди них? Кузнецов?
– Жил среди них я.
– И изучал?
– Разумеется.
– Так как же ты можешь стоять в стороне?
– Чего ты добиваешься?
– Твоего перехода в лабораторию Кузнецова, помощи ему.
– Постой, постой? Ты что? За старое? Не мытьем, так катаньем, а попытаться сорвать Великий рейс? Чтобы ледяные материки свои замораживать? - рассердился Арсений Ратов.
– Подожди, - волнуясь, сказал Петя. - Не подозревай меня. Я тебе все расскажу.
И они пошли по дорожке к полю.
Луна поднялась уже высоко и стала походить на серебряный циферблат без стрелок, но с темными пятнами…
Часть третья.. СИЛЫ ВЕЛИКИЕ
В мире много сил великих,
но сильнее человека
нет в природе никого.
Глава первая.. ГЛАЗА ЭМОВ
Арсений Ратов, задумчиво свесив голову, грузно шагал в тени столетних лип звездного городка и вдыхал их медвяный запах. Он был озабочен предстоящим разговором с отцом.
Как все изменилось! Маленькие саженцы около спортивных площадок и тренажных павильонов, где он тренировался, как космонавт, стали гигантами. Новые здания, странно круглые, сужающиеся кверху, охваченные спиральной дорожкой, по которой можно дойти до самых верхних этажей, выделялись среди старинных домиков - современников первых шагов в космос.
Под руководством отца, вместе с Иваном Семеновичем Виевым и Петром Ивановичем Тучей, Арсений работал над воплощением замысла, превосходящего все, что он мог вообразить себе и до полета к мудрым эмам, да и теперь, - над проектом Великого звездного рейса на Гею.
Он знал, что отец, руководитель Великого звездного рейса, гордится сыном, ценит все, что тот внес в разрабатываемый проект.
Проект этот помимо технической имел еще и другие стороны: социальную, краеведческую, демографическую.
Наступило ответственное время испытания аппаратов и машин, изготовленных во многих странах Объединенного мира, близилось время, когда Высший ученый совет мира примет окончательное решение о пути, по которому пойдет человечество.
Песок поскрипывал под нарочито замедленными шагами Арсения.
Он вошел в кабинет к отцу спокойный, но напряженный, собранный.
Роман Васильевич радостно поднялся из-за заваленного чертежами стола:
– Привет, сынок! Как Вилена? Как малыши?
– Ан и Ана здоровы. Девочка порой капризничает. Требует маму. Ан смотрит на нее неодобрительно.
– Серьезный карапуз. И когда только девчушка успела привязаться к матери? Посещения такие редкие и короткие. Или кровь сказывается?
– Вилена жалуется: вцепится ручонками в мать и - в слезы. Трагедия.
Старший Ратов вздохнул:
– Что поделать.
– Есть что. Потому и зашел. Дело в том, отец, что не смогу больше заниматься я нашими делами.
– То есть как это не смогу? Вот как? - Роман Васильевич пристально посмотрел на сына. Рука его скомкала ближнюю бумажку. - Объясни.
– Твоим помощником сможет стать каждый, кто знает звездоплавание. А среди эмов никто, кроме меня, не жил.
– Так. Верно. И что же?
– Перейду в Институт жизни. К Анатолию Кузнецову. В лабораторию живой ткани.
– Ты же не биолог! - возмутился Роман Васильевич. - Там от тебя толку будет, как от буйвола в птичнике.
– Долг.
– Разве твой долг не в том, чтобы завершить вместе с отцом и товарищами то, что имеет решающее значение для всего человечества?
– Не сердись, отец. Ты прав, и ты неправ. Там - тоже для человечества.
– Прав и неправ? Завидная логика.
– Прав, потому что без привычного помощника труднее. Неправ, потому что…
– Нужно спасти человеческую жизнь, вернуть человека? - догадался Роман Васильевич.
– Ответил за меня сам.
– Знаю, ты немногословен. Выговорился, пожалуй, за неделю вперед, а ведь Толе Кузнецову тебе рассказать много придется.
– Расскажу. Пока пойду передам дела Туче. Хорошо?
– Да человек ты в самом деле или, как это там у вас, эм, что ли? - взорвался Роман Васильевич. - Чувствуешь ты что-нибудь или забубнил свое: пойду, пойду… и только?
Арсений улыбнулся:
– Что сказать? Научи.
– Вижу, ты меня учить хочешь. Человеческим чувствам, эм ты эдакий! - Роман Васильевич вышел из-за стола, подошел к сыну и обнял его за плечи: - Коли сможешь спасти, спаси. Замечательная она женщина. Жаль ее очень. Только сможешь ли?
– Не знаю.
Для Толи Кузнецова появление Арсения в лаборатории живой ткани Института жизни было полнейшей неожиданностью. Он сначала обрадовался, потом насторожился:
– Ты что, радиоастроном? В порядке недоверия биологам явился?
