— Еще месяц на оснастку, и яхта готова.
Мэттью закурил и взял банку пива из коробки.
— У меня для тебя плохие новости.
Я спустился с лестницы и тоже взял пиво.
— В чем дело?
— Медуза хочет, чтобы ты до завтрашнего вечера убрался из дома.
«Медузой» мы прозвали Анжелу: женщина со змеями в волосах и с завораживающим взглядом, превращающим врагов в камни.
— Замечательно, — ответил я.
— Она говорит, это только до следующего вторника, поскольку некоторые из гостей останутся на уик- энд. Мне очень жаль, Ник. — Мэттью было явно неловко сообщать мне такие новости.
— Да ничего страшного, Мэттью, правда. — Я уже был по горло сыт роскошью в доме Беннистера и с удовольствием бы переехал на обновленную «Сикоракс». Правда, на яхте еще не было коек, зато был спальный мешок, примус и река.
— Медуза еще просила сказать тебе, чтобы ты не пользовался бассейном, пока все не разъедутся.
Я засмеялся.
— Она не желает, чтобы калека испортил ей весь декор?
— Что-то в этом роде, — удрученно признался Мэттью. — Но, конечно, — продолжал он, — ты приглашен на банкет.
— Прелестно.
— Видишь ли, Беннистер собирается объявить, что ты будешь штурманом на «Уайлдтреке»...
На долю секунды я онемел. Как раз в это время у мыса Сенсом-Пойнт появилась «Мистика», и я уставился на ее сверкающий корпус. В последние два месяца я что-то потерял ее из виду и думал, что американка занялась обследованием гаваней, которые она собиралась описывать в своей новой книге лоций.
— Ты слышал, что я сказал? — спросил Мэттью.
— Слышал.
— И?..
— Я не собираюсь этого делать.
— Но Медуза этого хочет, — предупредил Купер.
— Пошла она к черту. — Я наблюдал за американкой, которая вела «Мистику» против приливной волны с одним поднятым кливером. Она выбрала восточный канал, который был уже и мельче главного, значит, скоро она пройдет близко от того места, где стояли мы с Мэттью.
— Медуза настаивает на этом, — повторил Купер.
— Со мной она никогда об этом не говорила.
— Поговорит.
— И я опять скажу «нет».
— Тогда она, вероятнее всего, откажется платить за оснастку «Сикоракс».
— К черту ее! — повторил я. — Сам заплачу из своих гонораров за фильм.
— Каких гонораров? — удивился Мэттью. — Медуза считает, что, раз ты живешь в доме Беннистера, он должен брать с тебя какую-то арендную плату.
— Он загубил мою яхту, а я должен платить ему? Да ты шутишь?
На лице Мэттью отразились страдания, и это говорило о том, что он не шутит. Он постарался смягчить удар, заметив, что, возможно, это только слухи, но его слова звучали неубедительно.
— Это все Медуза, — заявил он наконец. — Она была никем, пока не снюхалась с Беннистером. А сейчас она практически руководит программой. — В его голосе звучала зависть — такой путь к успеху был для Мэттью заказан. — Когда подписывали этот контракт, Беннистер настоял, чтобы ее сделали полноправным продюсером. И никогда не говори, Ник, что нельзя забраться на верхнюю ступеньку, лежа на спине. Это самый проверенный и надежный способ.
От такого заявления я почувствовал определенную неловкость.
— Но Анжела неплохо справляется со своими обязанностями, — сказал я мягко.
— Конечно, она знает свое дело, — раздраженно согласился Мэттью. — Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы стать хорошим телевизионным продюсером. Это тебе не учитель. У продюсера одна задача — умение организовывать дорогие ленчи и правильно выбрать директора. — Он пожал плечами. — К черту! Может, она выйдет наконец за него замуж и оставит нас в покое!
— Ты думаешь, это возможный вариант?
— При его-то деньгах? Она мечтает выйти за него! — Он сделал затяжку. — Она бы с радостью наложила лапу на всю его компанию. — Компания Беннистера помимо съемок в летнее время делала еще видеофильмы о рок-ансамблях и рекламные ролики. Как мне казалось, это был самый доходный бизнес.
— Привет! — неожиданное приветствие заставило нас обоих вздрогнуть. Мы повернулись и увидели черноволосую американку, разглядывающую нас с палубы «Мистики». Она стояла у румпеля и была от нас на расстоянии броска. Отблески заходящего солнца на покрытой рябью поверхности воды оставляли в тени ее лицо.
— Могу я пришвартоваться в этом канале?
— Какая у вас осадка? — спросил я.
— Четыре фута три дюйма. — Она произнесла эти слова быстро, по-деловому. Когда она взглянула вперед, я заметил блестящие глаза и оживленное загорелое лицо.
— Когда поравняетесь с шестом, — объяснил я, — кладите руль на 310.
— Благодарю.
— Издалека?
— Относительно, — бросила она в ответ. Я пристально вглядывался в ее силуэт, и вдруг мне неудержимо захотелось влюбиться в какую-нибудь девушку, похожую на нее. Что за нелепость! Я даже как следует не видел ее лица, не знал ее имени, но она была превосходным моряком и не имела никакого отношения к беспредельной зависти и жадности, царящей на телевидении.
Я нагнулся за бутылкой, отметив про себя, что боль в спине вполне терпимая.
— Не хотите ли пивка с прибытием?
Черные волосы взметнулись, когда она повернула голову.
— Нет, спасибо. Благодарю за помощь. Всего наилучшего.
Она нагнулась, чтобы открыть дроссель, и «Мистика» выпустила из транца голубоватый дым.
Мэттью хмыкнул:
— Не повезло, Ник.
— Пошли в паб, — сказал я, — напьемся. Так мы и сделали.
На следующий день мы опять надрались. В час, когда прилив был самым высоким, мы спустили «Сикоракс» на воду, разбили об нее припасенную бутылку, а затем отправились в подвалы поискать еще шампанского. Потом мы исполнили ритуал, бросив в воду сначала оператора, за ним — Мэттью, а напоследок и меня. Американка наблюдала за нами из каюты, но когда Мэттью предложил ей присоединиться, отрицательно покачала головой. Через час она снялась с якоря и отправилась вниз по течению, сопровождаемая приливом.
На плаву «Сикоракс» казалась меньше. Посадка у нее была высокая, и ее новая обшивка ослепительно сверкала над поверхностью воды. В глазах у Джимми стояли слезы.
— Яхта просто красавица, Ник!
— Мы поплывем на ней куда-нибудь вместе, Джимми.
— Может быть.
Думаю, он знал, что умирает и уже никогда не сможет уплыть так далеко, чтобы не было видно берега.
Анжела не приехала посмотреть на спуск «Сикоракс» на воду, вот почему нам было так хорошо. После ритуального «окунания» мы дружно отправились купаться, а когда вылезли на берег и обсохли в лучах послеполуденного солнца, допили шампанское. Мы стащили клубники и взбили крем, а затем выпили еще шампанского. Вечером я сидел на берегу и любовался своей яхтой. Я восхищался ее обводами, И ко мне