и Мангакис с помощью Елены уселся в это импровизированное кресло, обняв своих носильщиков за шеи.
Они дошли до колючей проволоки, окружавшей полицейские казармы, пролезли в один из лазов в ограде и очутились среди сотен вооруженных людей.
Здесь были солдаты республиканской армии, много людей в гражданской одежде, но с красными повязками на рукавах. Они стояли в очередях, тянувшихся к армейским грузовикам, с которых солдаты поспешно раздавали оружие. Затем сержанты строили их группами человек по тридцать, и маленькие отряды уходили в темноту.
- Мы вооружили народ, - сказал Овусу с гордостью.
Они подошли к большому пакгаузу, возле которого стоял открытый 'джип'. На крыше его кабины торчало безоткатное орудие.
- От Кэндала, - сказал Овусу часовому у двери пакгауза. - Срочное сообщение.
Часовой недоверчиво оглядел их, заколебался.
- Господин советник? - неожиданно узнал он Мангакиса.
- Вы меня... знаете? - искренне удивился тот.
Солдат пожал плечами.
- Вы служите моему народу. Входите!
Солдат отступил от двери, и они очутились в просторном, залитом ярким светом помещении. В центре над большим столом, на котором была разложена карта, освещенная мощной лампой, прикрытой сверху металлическим колпаком, склонилось несколько людей в военной форме.
- Противник перешел границу в районе... - услышала Елена слова одного из офицеров.
И сейчас же военные смолкли, стараясь рассмотреть вошедших - после яркого света, падавшего на карту, их глаза не сразу привыкли к полумраку пакгауза.
Шофер и Овусу усадили Мангакиса на стул у самой двери. Затем лейтенант подошел к столу, вытянулся, козырнул.
- Овусу?
Маленький худощавый человек в куртке десантника дружески кивнул лейтенанту и поправил большие круглые очки в легкой металлической оправе, делавшие его круглое лицо похожим на лицо ребенка, страдающего близорукостью.
- Кэндал прислал вам донесение, господин командующий!
Овусу вытащил из внутреннего кармана куртки сложенный вчетверо листок и протянул его маленькому человеку в очках.
Командующий взял его и, прежде чем развернуть, улыбнулся Мангакису.
- Что с вами, Бэзил? И как вы оказались у этих разбойников? Да еще с вашей красавицей дочерью!
Он кивнул на Овусу и шофера.
- А вы? - ответил вопросом на вопрос Мангакис. - С каких пор майор Марио Сампайо стал командующим вместо генерал-майора Рэйка?
- Генерал Рэйк перешел к врагу, - сразу посерьезнел Сампайо. - А я лишь временно командую армией.
Он развернул листок, привезенный ему от Кэндала, и бегло прочитал его. Потом перечитал еще раз - внимательнее - и с интересом посмотрел на Мангакиса.
- Среди нас вы - старший по званию, господин полковник, - с уважением сказал он и обернулся к офицерам. - Друзья, позвольте представить вам полковника... впрочем, вы все знаете советника Мангакиса и то, что он в отличие от многих белых, да и небелых специалистов служит нашей стране, как своей родине. Но советник - скромный человек...
Майор хитро подмигнул Мангакису.
- Оказывается, он отдавал нашему народу далеко не все знания.
Офицеры заулыбались.
- Я думаю, именно эти его знания будут нам сейчас кстати. Мы...
Он не успел окончить фразу. Тяжелый рев пронесся над крышей и сейчас же слился с глухими раскатами взрывов. Лампа заплясала, с потолка посыпалась какая-то труха. Дверь сорвало, и она, гулко хлопнув по стене, повисла на одной петле.
- Бомбят! - крикнул часовой, приседая и придерживая рукой каску.
- Сволочи! - вырвалось у Мангакиса, и он погрозил небу кулаком. Сволочи!
Елена испуганно прижалась к стене. По всему лагерю шла стрельба. Часто-часто хлопали скорострельные зенитки. Удалившийся было гул самолетов опять нарастал - они шли на второй заход. И вдруг небо раскололось от взрыва: оранжевый, нестерпимо яркий свет ворвался сквозь незашторенные узкие окна пакгауза. И сразу же земля заходила ходуном - тр-рах! Лампа заметалась над столом, редко помигивая.
- А-а-а... - пронесся по лагерю восторженный вопль сотен людей.
- Сбили, - выдохнул Мангакис. - Зенитчики.
Он обернулся к Сампайо.
- А что с авиацией, господин командующий? Тот перевел дыхание, стараясь держаться как можно спокойнее.
- Самолеты выведены из строя под предлогом ремонта. По приказу генерала Рейка, - сухо ответил он и кивнул дежурному: - Узнайте, что за самолет. И есть ли в лагере потери...
Он задержал взгляд на перебинтованной ноге Мангакиса.
-...да пришлите санитаров и врача.
- Не надо! - твердо произнес Мангакис. - Я никуда отсюда не уйду.
Майор заколебался.
- Хорошо, - согласился он, и его лицо стало жестким: - Вы иностранец, советник, посланный к нам ООН. И мы не имеем права втягивать вас в наши...
- Да, я иностранец. И я слишком долго старался быть нейтральным. Но теперь...
Мангакис попытался встать, чтобы подойти к столу, и со стоном схватился за спинку стула. Елена подхватила его.
- Мы никуда отсюда не уйдем! - решительно сказала она. - Мы шли именно к вам!
На столе резко зазвонил телефон. Сампайо взял трубку.
- Командующий...
Кто-то с другого конца линии кричал на местном языке торопливо, взволнованно. И Мангакис вдруг увидел, что лица офицеров смягчаются, улыбки все шире растягивают их губы.
- Начинайте, - сказал майор в телефонную трубку, положил ее на аппарат и расплылся в широкой улыбке.
- Они высадили десант на аэродроме. Батальон Блейка вышел из лагеря и идет с ними на соединение, направив одну роту к радиодому... (он усмехнулся) на помощь 'группе Хора'.
Офицеры уже держали себя в руках. Улыбки исчезли, они стали серьезными. Командующий обвел всех взглядом и остановился на Мангакисе.
- Все, - выдохнул он с облегчением. - Десант португальцев попал в засаду - аэродром в наших руках. Мы просто сообщили известным нам кодом, что десантники контролируют аэродром и готовы принять десант.
- А батальон Блейка?
- Нам надо было его выманить из лагеря. Мы даже пошли на то, чтобы вести радиопередачи от имени людей Хора...
Мангакис облегченно вздохнул.
- Но ведь это могло вызвать панику! - заметил он. - Опасно, слишком опасно...
- Зато теперь, когда началось уничтожение десанта и батальона Блейка... Вот взгляните на карту, полковник...
Овусу и шофер 'джипа' подхватили стул, на котором сидел Мангакис, и поднесли его к штабному столу.
Мангакис склонился над картой, внимательно изучая нанесенные на ней отметки. Потом вскинул голову:
