Коуни Майкл
Кнут, ушко и крюк
Майкл Коуни
Кнут, ушко и крюк
1
Весной, по вечерам, я частенько спускаюсь к малому причалу в Доллар-Бэй и наблюдаю, как работают Прикрепленные на лодках своих хозяев. Я болтаю с ними, пока они скребут, красят и наводят глянец, и пытаюсь понять их помыслы и настроение. Большей частью они веселы и бодры. Редко встретишь человека, который откровенно сожалеет о том, что выбрал Прикрепление. Да Прикрепленного не всегда и узнаешь среди Государственных Заключенных - на грязных работах в эллингах все носят одинаковую спецодежду с буквами 'ГЗ' на груди и спине.
Пожалуй, самым интересным из них был Чарлз, Прикрепленный Дуга Маршалла. Он частенько работал даже по выходным. Что-то чистил и полировал, готовил катер к предстоящему сезону, в то время как Свободные фланировали по набережной, и за их словоохотливыми женушками семенили причудливые морские зверушки. Каждый стремился перещеголять других достоинствами своей изящной лодки, а жены судачили о новинках камбузного оборудования. Они стояли возле катеров, нежно пошлепывая и поглаживая их, словно любимую скаковую лошадь, и отдавали распоряжения Прикрепленным.
Иногда приходила даже Кариока Джонс. Однажды она явилась в платье из шкурок слизнекожика, которое я сшил для нее прошлой осенью. Платье из этих шкурок меняло окраску в зависимости от эмоционального состояния человека, и сейчас оно порозовело, лишь только Кариока увидела меня. Морщинки вокруг ее жестких черных глаз засвидетельствовали спрятанную улыбку.
- Признаться, зная ваши убеждения, удивлена вашему появлению, - сказала она вместо приветствия.
- Люблю смотреть на лодки.
- Да, но эти... люди, мой милый... Они просто ужасны!
- Не хуже, чем все остальные, полагаю, - коротко ответил я, желая поскорее закончить разговор.
После одного случая в прошлом году большинство жителей Полуострова относилось к ней с подозрением. Это явилось тяжелым ударом для бывшей звезды экрана. С тех пор Кариока Джонс, по общему мнению, стала совсем другим человеком и развернула бурную общественную деятельность, что неудивительно для женщины ее характера и энергии. Все предсказывали, что ее скоро изберут председателем 'Общества врагов Прикрепления', которое в последнее время заметно активизировалось на Полуострове.
Как-то в пятницу, в разгар майского дня, я оставил ферму слизнекожиков на попечение Дэйва Фройлиха, моего Прикрепленного, и, прогуливаясь, направился к гавани. Лодки ужи были и основном покрашены, и ГЗ работали на палубах и внутри - полировали медь, перебирали двигатели. Два десятка глиссеров стояли в ряд на изящных подпорках.
Чарлз работал на палубе - смазывал массивные ролики Ушка. Я подошел к нему и поздоровался. Он оторвался от своего занятия.
- Привет, Джо.
Вот именно за это он мне и нравился. Он относился ко мне, как к равному, без обычной для Прикрепленных искательности или холодной вежливости. В отличие от моего помощника Дэйва, который неизменно обращался ко мне 'мистер Сагар', сколько я ни просил называть меня по имени. Дэйв - хороший человек, но будет ненавидеть меня до конца своего срока. Эта ненависть не носит личного характера, просто я - Свободный...
- Когда собираетесь спускать на воду? - спросил я Чарлза.
- Недели через три, полагаю.
Он встал, вытер руки о спецовку и потащил Ушко за огромную стальную петлю, пока оно не вышло по обильно смазанным направляющим футов на восемь из корпуса. Чарлз подмигнул мне и постучал маленьким молоточком - металл загудел, словно колокол.
Ходили слухи, будто бы прошлым летом где-то на юге треснуло Ушко. Воднопланерист должен быть абсолютно уверен в своем снаряжении...
Чарлз легко толкнул Ушко, и четыреста двадцать футов титанового сплава мягко, без зазора ушли в корпус.
Чарлз занялся Кнутом, который тянулся до маленького швартовочного бакена - расстояние около восьмидесяти ярдов. В этот год все покупали новые ультрафибровые; они неподвижно растянулись параллельными зелеными стеблями.
- О чем ты думаешь, Чарлз, - спросил я с любопытством, - когда Дуг летит и Ушко захлестывает Крюк?
Он усмехнулся, вводя смазку в узел крепления Кнута к упряжи пилота.
- На размышления просто нет времени. Я слишком занят: слежу за Кнутом, вывожу Ушко, управляю лодкой и одновременно успокаиваю наблюдателя на корме.
Я тоже улыбнулся. Ну да, я был однажды наблюдателем у Дуга Маршалла и не на шутку перепугался, когда решил, что планер вышел из-под контроля.
- Но об одном я не думаю никогда, - продолжал Чарлз. - Полагаешь, я боюсь, что Дуг разобьется? Так?
- Мне казалось...
- Нет! Надо самому быть планеристом, чтобы это понять. Я им был. Новый спорт, великий спорт. Джо, ты не представляешь себе: парить на крошечном планере, чуть больше тебя самого, со скоростью 250 миль в час!
Чарлз - высокий, светловолосый, загорелый - похож на типичного воднопланериста. И совершенно не похож на Заключенного. Он был обвинен в изнасиловании, совершенном на борту его яхты. Зная Чарлза и обстоятельства дела, я в эту историю не верю. Кажется, судья придерживался того же мнения: Чарлз получил всего четыре года.
Отбыв обязательные шесть месяцев, Чарлз подал на Прикрепление, что на треть укорачивало срок. Дуг Маршалл немного знал его по старым временам и согласился закрепить за собой. Теперь, согласно договору, Чарлз был обязан верой и правдой служить своему хозяину до смерти одной из сторон или до окончания срока - что произойдет раньше.
Жизнь воднопланериста находится в руках рулевого.
Я посмотрел на Чарлза. Все-таки, о чем он думает, когда Дуг летит в хрупком планере...
Например, о смерти Дуга. Ведь в таком случае, по условиям договора, Чарлз становится Свободным.
Или, например, он может думать о том, что Дуг покалечится. И тогда Чарлзу придется пожертвовать своей рукой, ногой, почкой - словом, тем органом, который понадобится для пересадки. Это тоже входит в условия договора...
Чарлз болтал о пустяках и работал, смазывая и проверяя снаряжение Дуга Маршалла.
Сдерживаемое волнение проще всего, очевидно, заметить по тому, с какой легкостью люди обращаются к незнакомым, касаясь темы, которая будоражит сейчас каждого. Именно такая атмосфера царит в порту перед началом спортивного сезона. Мужчины говорили о состязаниях, женщины обсуждали наряды, которые они наденут в день соревнований на приз губернатора, а у их ног сварливо выясняли отношения сухопутные акулы, немецкие овчарки, домашние осьминоги и китайские мопсы. На покатом слипе работа кипела ежедневно, а уж по выходным, когда приезжали владельцы катеров (чтобы помогать или мешать своим ГЗ), на берегу собирались целые толпы.
По воскресеньям я частенько помогал Маршаллу. А потом, вечером, в тускло освещенной каюте мы пили пиво. Втроем. Иногда к нам заглядывали владельцы других лодок, и вечеринки затягивались далеко за полночь.
В последнее воскресенье перед открытием сезона на набережной вновь появилась импозантно одетая Кариока Джонс в сопровождении сухопутной акулы, которая сновала у ее ног. Зверюга здорово вымахала - теперь в ней было около шести футов в длину. Любимица Кариоки Джонс разлеглась рядом с Дутом Маршаллом, который, согнувшись в три погибели, вставлял какой-то шплинт. От акулы несло, как от тухлой рыбы. Вживленный кислородный обогатитель заставлял жабры неприятно пульсировать. Дуг неожиданно увидел зверюгу, резко выпрямился и ударился головой о киль.
Он давно недолюбливал Кариоку Джонс, а теперь взорвался.
