предложил увеличить объем и расширить содержание серии и попросил моего содействия в написании научных статей. Я согласился помочь и упомянул при этом имя Дидро, который был немедленно включен в штат как переводчик. Когда редактор, поссорившись с Ле-Бретоном, отказался участвовать в проекте, мы с Дидро были назначены на его место. Таким образом мы и оказались соредакторами «Энциклопедии».
Перед нами открылись невиданные возможности; проект далеко превзошел первоначальное предложение Ле-Бретона. По нашим представлениям, томам «Энциклопедии» было суждено стать грандиозным обзором всей совокупности человеческих знаний и достижений. В начале мы решили поместить «Предварительные рассуждения», в которых намеревались показать способ организации и классификации необозримого материала. Мы обсуждали эту проблему с Дидро.
— Помните, — сказал он, — что философию можно разделить на три части.
— Да, — ответил я, — на Руссо, Д'Аламбера и Дидро!
— А как насчет музыки, науки и поэзии?
— Мы хотим охватить гораздо больше предметов, — ответил я. — «Энциклопедия» должна вобрать в себя все, весь круг человеческих знаний, как это следует из самого греческого термина.
— Или древо познания, если воспользоваться аллегорией Бэкона.
— Очень хорошо, — сказал я, — тогда каковы первые ветви этого древа? Каковы те области, из которых произрастает все знание? Я отвечу на этот вопрос: это память, разум и воображение.
— Чудесно!
— Память приводит нас к истории во всех ее формах, то есть к истории человеческой цивилизации и естественного мира. Разум воплощается в философии, каковая в наивысшем своем проявлении представляет собой математику, включая в себя всю науку. На третьей ветви — воображении — мы находим поэзию и все ее разновидности: драматургию, оперу и роман.
— А как быть с живописью?
— Это область искусства, принадлежащая воображению.
— Куда в таком случае поместить ремесла и промышленность? Как в эту схему, к примеру, вписывается ремесло ножовщика, которым искусно владеет мой отец?
— Я бы поместил их на отдельный побег ветви истории; истории использования естественного сырья.
Дидро нашел эту идею блестящей. Мы включим в проспект «Энциклопедии» таблицу, в которой целиком представим нашу классификацию.
С самого начала предмет и масштаб нашего предприятия стали объектом повышенного интереса не только для всех культурных и образованных людей, но и для государственных чиновников. Больше пяти лет потребовалось нам для публикации первого тома, и за это время неустанного труда нам пришлось столкнуться со всеми без исключения видами притеснений. Правда, еще до этого я стал постоянным секретарем Академии. Этим назначением я был обязан в какой-то степени одной своей весьма влиятельной знакомой, которая во сне явилась мне, если я правильно помню, в виде несобственного расходящегося интеграла. Эта женщина была не кто иная, как великая и устрашающая мадам дю Деффан. Я познакомился с ней, когда ей было больше пятидесяти лет. Она страдала слепотой, и в ее лице осталось очень немного от красоты, некогда очаровавшей стольких представителей противоположного пола (муж оставил ее, узнав об одной скандальной связи). Тем не менее она сохранила способность распоряжаться и управлять людьми по своему усмотрению и сохранять полную самостоятельность в действиях и поступках.
После смерти охладевшего к ней мужа она заняла большие апартаменты с множеством комнат в двух этажах монастыря Сен-Жозеф, и именно там я начал посещать ее салон вместе с такими друзьями и знакомыми, как Монтескье и Вольтер. Жан-Жак тоже часто бывал там (за прошедшее время он сумел довольно высоко подняться по общественной лестнице). В середине столетия этот салон считался средоточием интеллектуальной жизни Парижа. Приглашение в него рассматривали как высокую награду, а изгнание — как тяжкое наказание. Сама мадам дю Деффан, высокая сухопарая женщина, царила над всеми; недавняя потеря зрения мало повлияла на ее дух и лишь закалила ее от природы твердый характер.
Великое событие происходило каждый четверг, когда я вечером покидал дом дражайшей мадам Руссо (я продолжал жить с приемной матерью, хотя мне уже минуло тридцать лет) и отправлялся в роскошные апартаменты монастыря Сен-Жозеф. У парижского общества того времени были другие притягательные достопримечательности — например, мадам Жоффрен, тоже державшая свой «двор», который я посещал, чтобы поговорить о философии с Сен-Ламбером, Мармонтелем и другими. Но все же именно мадам дю Деффан (к вящему раздражению рассудительной мадам Жоффрен) привлекала к себе самых ярких звезд.
Именно здесь начинается моя подлинная история (или, если угодно, мой сон), ибо в этом салоне я познакомился с женщиной, которая отняла у меня больше сил, чем математика и «Энциклопедия», вместе взятые, которая вселяла в меня самые большие надежды и повергала в самое глубокое горе. Эту женщину, компаньонку мадам дю Деффан, звали мадемуазель де Л'Эпинас.
Жюли Жанна Элеонора де Л'Эпинас родилась 9 ноября 1732 года. Она рассказала мне, что появилась на свет во время сильнейшей грозы — и этот факт показался мне вполне соответствующим ее натуре. Даже если эта деталь ее биографии была очередным обманом, то я склонен считать его очень милым.
Итак, вообразим себе потоки воды, низвергающиеся с неба на замок Авож, и оглушительные раскаты грома. В замке, в своих покоях, лежит графиня Д'Альбон. Рядом сидит повитуха, терпеливо держит роженицу за руку и отирает пот с ее лба, выражая надежду, что все произойдет очень быстро.
Свершилось! Девочка.
В замке отсутствует отец. Он не становится свидетелем появления на свет своего отпрыска. Граф Гаспар де Виши в это время обретается в своем доме близ Лиона, где отдыхает от надоевшей ему связи с несчастной графиней, своей кузиной.
Я не думаю, что графиня намеревалась поддерживать долгие отношения с Виши, и зачатие ребенка стало лишь неприятной случайностью (какая знакомая история!). Тем не менее впоследствии она будет очень привязана к своей вытертой насухо и громко кричащей дочери, которую повитуха положила рядом с матерью. муж, граф Д'Альбон, если вам интересно это знать, не принимал никакого участия в той истории. Много лет назад он покинул замок в поисках развлечении и удовольствий — занятий, столь характерных для нашей аристократии, — предоставив жене одной воспитывать двоих детей — девочку по имени Диана (к моменту появления на свет Жюли ей исполнилось шестнадцать) и младшего мальчика Камилла.
Теперь к ним присоединился третий ребенок. Случилось это, по ее собственным словам, во время грозы. Жюли утверждала даже, что помнит лицо матери, когда та приложила ее к своей груди. Графиня решила, что вопреки всему от нежеланной беременности у нее родился желанный ребенок. Может быть, графиня увидела в глазах новорожденной знакомое выражение глаз кузена, по которому все еще тосковала? Могу только надеяться, что это не так, хотя упоминание о том, что она унаследовала от него какие-то черты, позже объяснило мне очень и очень многое.
Те первые дни ее жизни были наполнены неподдельным большим счастьем. Диана и Камилл были слишком взрослыми, чтобы принимать какое-то участие в своей младшей сестре, но мать относилась к ней с большим вниманием и заботой. Полагаю, что в стенах замка Авож доброй женщине просто не хватало развлечений. Вскоре девочка начала проявлять недюжинный ум. Она с первого раза наизусть запоминала песни, которые ей пели, а потом и сама начала их сочинять. Ее способность запоминать слова (не только французские, но также латинские и греческие) казалась замечательной не только любящей матери, но и гувернанткам. С самого начала стало ясно, что она не обычный ребенок. Сама Жюли позже говорила мне, что при ее рождении электрические разряды каким-то образом зарядили ее мозг энергией, но я считаю это чистой фантазией.
В семилетнем возрасте она впервые увидела отца. Гаспар де Виши посетил замок Авож и сразу невзлюбил младшую дочь. Он увидел в ней лишь символ, знак того, что ему хотелось бы забыть. Будь его воля, он бы уничтожил девочку.
Однако он нашел в замке и нечто привлекательное. Графиня, его кузина, стала слишком стара, чтобы удовлетворить его изысканный вкус. Напротив, Диане было всего лишь двадцать три года, и она была настоящей красавицей. Гаспар решил жениться на ней.
