голоса звучали очень тонко.
– Давай выстрелим! – требовательно сказал один из невидимок, укрывшихся возле тропы.
– Там грифон, – ответствовал второй. – Да и зачем?
– А просто так! Это же люди! Ну давай выстрелим!
– Сам и стреляй, – пропищал второй и в кустах зашуршало.
– Осторожнее! – вдруг рявкнул Энунд и в тот же момент тренькнула тетива.
Я всегда восхищался несравненными боевыми умениями графа Мораддина и вот сейчас появился новый повод поздравить немедийца с очередной победой. Милорд Эрде, в которого наверняка целили неизвестные существа, притаившиеся в боярышнике, незаметным глазу движением перехватил направленную ему в шею стрелу прямо в воздухе, с хрустом сломал ее и мгновенно соскочил с коня. Грифон с низким рыком вломился в кусты, оттуда послышались сдавленный писк и непонятные проклятия.
Я сам не помню, как вывалился из седла и залег среди кустиков брусники. Рядом со мной залег Веллан, понявший, что противостоять странным лучникам как граф Мораддин, он не сможет.
– Проклятый грифон, – прошипел бритуниец. – Всю дорогу говорил, что здесь безопасно!
Энунд, раздвигая боками кусты, вышел обратно на тропинку и приглушенно сказал, если так можно выразиться, сквозь клюв:
– Кто тут хотел увидеть альвов? Пожалуйста…
Грифон, схватив за шкирку, удерживал в клюве маленькое существо с бледной кожей и редкими светлыми волосами. Пойманная Энундом тварь напоминала очень низкорослого человека, только была значительно безобразнее – короткопалые ручки и кривые ножки, тонкий длинный нос на узком лице и громадные зеленые глаза. Я себе альвов представлял по-другому…
Энунд разжал клюв, существо упало на траву и сразу было прижато к земле мощной лапой грифона.
– Вы что творите, мерзавцы? – прямо в лицо перепуганного альва прошипел наш провожатый. – Это гости! Их нельзя трогать!
– Это не я стрелял! – закрыв от ужаса глаза, пискнул альв. – Это Элрадан! Он же удрал, ты сам видел! Я не виноват, я вовсе не хотел обидеть гостей!
– Ври больше, – грифон был разъярен и я испугался, что он сейчас попросту раздавит маленького альва. – Вас тут много прячется?
– Нет, нет, – запричитал альв. – Мы с Элраданом пошли на охоту и случайно вас увидели. Это все он, а не я!
Грифон поднял голову и уставился на меня. Я ждал объяснений.
– Маленькие пакостники, – проскрипел наконец Энунд. – По-моему, альвы стреляли просто чтобы поразвлечься.
– И часто они так развлекаются? – Веллан встал на ноги и начал отряхивать с одежды старые еловые иголки и пожелтевшие осенние листики. – Спасибо графу, сумел перехватить стрелу…
– Это Эларадан виноват! – опять заверещало существо.
– Мы поняли, – Энунд снова обратил взгляд на альва, помолчал немного и вдруг спросил: – Вы ведь шляетесь по всему Ямурлаку, правильно? А ну расскажи, где сейчас Тач, старейший? Спит у себя в пещере или пошел на пастбище? И вообще, как тебя зовут?
– Даэрон… – захныкал недомерок.
– Отвечай, я задал тебе вопрос!
– Великий Тач пять дней назад ушел к Розовым холмам, – немедленно ответил альв. – Мы его видели неподалеку от Льдистого водопада. Я могу проводить, только не убивайте!
– Не надо нас провожать, – рыкнул грифон и снял лапу с груди карлика. – Сами дорогу найдем. Учти, если вы еще хоть раз посмеете обидеть гостей – приведу весь свой клан и грифоны разгромят ваш городишко! Понял, недомерок?
Альв вскочил, отбежал к кустам, и, едва тощая фигурка малыша скрылась в зарослях, в Энунда оттуда полетела еловая шишка.
– Дождешься, что люди набьют из тебя чучело! – послышалась злорадная пискливая речь. – А их самих сожрет Тач!
Грифон сел на дорожку, и, покачав головой, сказал нам:
– Альвы неисправимы. Не понимаю, как в таком маленьком существе может жить столько злости? Идемте, до Розовых холмов полдня пути верхом.
– Альв говорил, будто Тач нас сожрет, – настороженно буркнул Веллан. – К кому ты нас ведешь?
– Сами увидите, – Энунд встал и затрусил вперед по тропинке. Мораддин забрался в седло, отпихнув прозрачного сармака, разлегшегося у самой луки и сказал, что поедет позади всех.
…Мы двигались по тропе, вившейся между поросшими сосной холмами, до времени, когда на башне в Тарантии обычно звенел пятый послеполуденный колокол. Наконец, леса сменились вересковыми пустошами и скалами, а это значило, что мы достигли предгорий Киммерийского хребта. Я понял, отчего обитатели Ямурлака называли это место Розовыми холмами – куда ни посмотришь, увидишь заросли вереска: розоватые, фиолетовые, лиловые пятна на фоне осенней природы выглядели радостно и ярко.
– Водопад, – вытянул руку Мораддин. – Энунд, про это место говорил альв?
– Верно, – кивнул грифон. – Предупреждаю, относитесь к Тачу почтительно. Он не любит панибратства. И ради всех богов, не бойтесь его. На памяти грифонов не было случая, чтобы старейший убил разумную тварь… Ага, вон он!
– Где? – не понял Веллан, а мы с Мораддином молча всмотрелись в вересковые луга и окружавшие их скалы. С одной из них низвергался бурный шумливый водопад, превращавшийся внизу в речку, с полуночной стороны возвышались нагромождения валунов, а в полутысяче шагов к закату из земли вырастал бурый выветрившийся скальный выход. Я не мог заметить ни одного живого существа, кроме стайки птиц, усевшихся на темных камнях.
– Прямо на него смотрите, – невозмутимо сказал Энунд. – Я же говорил – он большой. Присмотритесь как следует! Идемте к нему.
И грифон повел нас прямо к вытянутой, поросшей мхом скале.
– Великий Митра! – Мораддин натянул поводья и остановил лошадь. – Дракон! Честное слово, это настоящий дракон! Только какой громадный!
– Тач не дракон, – Энунд услышал слова графа. – Просто похож немножко.
– Где дракон? – всполошился Веллан. – Мораддин, что ты увидел?
Я выехал вперед и, призвав на помощь все воображение, начал осматривать скалу. Великие боги… Да, Ямурлак не зря славится чудесами.
То, что вначале показалось нам скальным выходом, было живым существом. Сейчас оно не шевелилось, и поэтому мы приняли его за часть ландшафта. Невообразимо огромное животное, похожее на ящерицу, лежало среди пустоши, положив бугристую голову на лапы – один коготь Тача превосходил длиной мою лошадь, а голова была размером с вместительный дом зажиточного крестьянина. Наверное, от кончика носа до кончика хвоста чудовища было не меньше полутора тысяч шагов.
– Это невероятно! – замотал головой Веллан. – Такую огромную тварь невозможно прокормить! Он, скорее всего, даже двигаться не может!
– Еще как может, – Энунд издал звук, похожий на смешок. – Я думаю, он использует магию… Тач спит, его надо разбудить.
– Вот и займись этим, – заявил Веллан и покосился на графа Мораддина. – Вы, месьоры, не подумайте, я никогда не был трусом. Но уж больно он здоровый…
– Мне и самому боязно, – честно ответил Мораддин. – Никогда не думал, что в нашем мире могут существовать настолько… ну, настолько необычные животные. Господин Хальк, ты встречал упоминания о чем-либо подобном в хрониках?
– Нет, – признался я. – Никогда.
Энунд безбоязненно подошел к голове Тача, запрыгнул ему на лапу, прошелся по переносице, будто по широчайшей улице Тарантии, и постучал клювом о бочкообразный бугор, видимо, бывший веком старейшего жителя Ямурлака, а может быть, и всего мира…Я смотрел на грифона и мне казалось, что муравей ползет по туловищу боевого коня.
