Призрак улыбнулся. Это была девушка. Ее красивые длинные зелено-золотистые волосы вились вокруг головы, как нимб, а огромные черные глаза настойчиво пытались встретиться взглядом с Хэном. Девушка коснулась тонкими пальцами его руки. Хэн поежился.
— Что вам нужно? — резко спросил он.
— Ничего, — она опять улыбнулась. — Я хотела дать вам кое-что. Путь к счастью…
— И к твоей смерти! — крикнул Хэн.
— Нет, — сказала девушка. — Я не такая, как другие. Я… — Она оторвала горящий взгляд от Хэна и посмотрела на свои босые ноги.
Девушка-призрак стояла на цыпочках. Видимо, ее ноги были не приспособлены, чтобы стоять на всей ступне. Они скорее походили на ноги фавна, а не человека.
— Я часто мучила вас, людей, — сказала она. — Я была очарована вами. Я преследовала, приставала к вам — люди так привлекательны! Я хотела во что бы то ни стало познать человека, пусть даже это будет последним опытом моей жизни. Но я поняла свои ошибки и посвятила себя тому, чтобы помогать другим увидеть правду. — Она опять улыбнулась. — Правду, что мы все одинаковы и можем жить вместе в радости, если отдадим себя Вару!
Хэн громко рассмеялся. Призрак отпрянул, сначала замер, затем весь как-то съежился.
— Сэр! Разве я сказала что-нибудь смешное?
— Нет, скорее неожиданное, — ответил Хэн. Он бросил нетерпеливый взгляд на таверны и прочие увеселительные заведения, где каждый мог бы найти путь к счастью, если у него водятся денежки. — Я никак не ожидал, что меня каждый встречный будет обращать в свою веру. Я сюда приехал совсем не для этого.
Девушка-призрак опять улыбнулась и подошла ближе.
— А вы знаете путь к счастью? — спросила она. — Пойдемте со мной, и я покажу вам. Мы одинаковы. Вару даст нам радость.
— Нет, спасибо, как-нибудь в другой раз.
— В другой раз… ну что ж. — Она повернулась и пошла на цыпочках прочь.
Хэн усмехнулся и быстрым шагом направился в ближайшую таверну. По дороге он успел забыть о встрече с призраком, как и до этого забывал подобные встречи.
В таверне было душно и темно; густой фимиам заполнял воздух и смешивался с терпким запахом вина. Хэн сел у стойки бара и расслабился, не спеша разглядывая посетителей. Он мог определить родные миры почти половины присутствующих, другая половина была ему не знакома.
«Пограничная область», — подумал он.
— Двухэлементный минимум.
Хэн повернулся к бару, но там никого не было. Он посмотрел наверх, потом вниз — опять никого.
Тонкое щупальце дернуло его за рукав.
— Двухэлементный минимум.
Протянувшись во всю длину бара, щупальце извивалось вокруг бутылок и стаканов. Хэн встал, чтобы заглянуть за стойку, но щупальце подпрыгнуло к его лицу, так что он отпрянул.
— Если вы хотите выпить, то лучшего места не найдете. — В голосе скрежетало железо. — Но если вас интересует другое, я могу вам предложить посетить музей в соседнем куполе.
— Нет уж, извините, — обиделся Хэн.
— Не обижайтесь. Двухэлементный минимум. — Щупальце засуетилось, приготовившись обслужить его.
Хэн опустился на табурет.
— Ну что ж, давайте ваши два элемента, — сказал он. — Надеюсь, это не плюмбум с полонием?
— Такого не держим.
— Вот и отлично! Тогда две кружки пива.
— Прекрасный выбор для достойной персоны. — Щупальце вновь засуетилось.
Хэн оглядел таверну. Уютным семейным заведением ее назвать было нельзя. Группы людей, тесно прижавшись друг к другу плечами, сидели за громоздкими колченогими столами. Хэн слышал низкое гудение их голосов, но ни одного слова разобрать не мог.
Две кружки пива с размаху брякнулись о стойку. Щупальце исчезло прежде, чем Хэн успел обернуться. Пена обильно выливалась из кружек, растекаясь по резному дереву стойки.
Хэн осторожно сделал глоток, почти уверенный, что ему подсунули какое-нибудь разбавленное пойло или разъедающий горло растворитель, но крепкое бархатное пиво изумило его своим ароматом. Он осушил первую кружку и взялся за вторую, продолжая разглядывать посетителей.
Какой-то хлюпающий стук заставил его обернуться к стойке.
Щупальце похлопывало по ней, сначала мягко, потом более настойчиво. Время от времени один из присосков прилипал к стойке, и щупальце отрывало его с громким мокрым звуком.
— Эй, поосторожней, приятель, так недолго и инвалидом остаться! — смеясь, сказал Хэн. Пиво согрело ему душу. Теперь он уже лучше слышал разговоры посетителей, почти разбирая слова. Он сделал еще хороший глоток.
— Вы уже доказали свои лучшие качества, сэр, — заскрежетало щупальце. — Теперь вы хотите улучшить свое благосостояние за счет потери своих обязательств.
— Моих… чего? — изумился Хэн.
— Обязательств передо мною! Вы занимаете мою территорию, глотаете мои запасы продовольствия…
— Это ведь не ваш родной язык? — усмехнувшись, спросил Хэн.
— Конечно нет!
— У вас получается лучше, когда вы говорите напрямую.
— Платите!
— Вот теперь совсем другое дело. Коротко и ясно. — Хэн вынул из кармана монету и швырнул ее на стойку.
Щупальце прижало к ней один из присосков, захватило монету и юркнуло за стойку. Через мгновение оно появилось снова.
— Что вы думаете о местных развлечениях? — спросил Хэн.
— Мы не думаем, мы их делаем. — Щупальце извивалось по бару, неусыпно следя за каждым уголком таверны. — Вы желаете развлечься какими-нибудь играми?
— Только не игрой в города или бегом в мешках.
— Болобол? Здесь есть лига.
— Лучше что-нибудь более сидячее… и рискованное.
Щупальце сделало движение, указывающее на что-то за спиной Хэна. Он обернулся и с размаху ткнулся носом в грудь гиганта.
Хэн поднял глаза. Перед ним стояло огромное человеческое существо, на голову выше Чубакки, громила женского пола, чьи размеры образовались благодаря манипуляциям с генами.
Гром-баба весело улыбалась, глядя сверху вниз на Хэна.
— Спортсмен, что ли? — низким голосом осведомилась она.
— Вроде того. Время от времени люблю биться… об заклад.
— Это хорошо. Ну-ка, выбери масть. — В ее огромной ручище появилась колода карт.
У Хэна сладко заныло сердце. Вот они — Шанс и Случай.
— Отлично, — сказал он. — Это как раз то, что нужно.
ГЛАВА 3
Анакин яростно извивался в руках Джайны, пытаясь освободиться. — Пусти, Джая, — хныкал он. — Пусти!
— Прекрати вырываться. Анакин. Успокойся, прошу тебя? — Джайна крепче обняла своего младшего брата, но тот еще сильнее начал бороться с ней. Анакин перестал плакать, но был еще так зол и испуган, что весь дрожал.
— Папа! — кричал он. — Я хочу к папе!
Джайна тоже была испугана и растеряна, хотя и пыталась сделать вид, что это не так.
