подбежали к ним и заорали на все лады.
— Мой отец? — Тигрис в ужасе уставился на Хетрира.
— Она лжет, — сказал Хетрир. — Чего еще можно ожидать от предателя, нарушившего свою клятву Империи? Обманувшего лорда Вейдера! Меня!
— А как насчет твоих клятв мне?
— Ты сама виновата…
Тигрис понял, что его мама говорит правду, а Хетрир запутался в собственной лжи. Тигрис никогда не видел, чтобы Хетрир был так растерян и не знал, что сказать.
— Неужели ты так разочаровался во мне, что не мог признать нашего сына? — грустно спросила Риллао.
— Наш сын, — с презрением сказал Хетрир, — не заслуживает признания. Он никогда не будет моим наследником. Он слишком ординарен. Он посредственность.
Кровь бросилась Тигрису в лицо. Хетрир отвернулся от них и пошел к помосту.
— Вару! Время пришло! Ты получил Скайвокера! Теперь выполни обещание, которое ты дал мне! Сделай меня всемогущим!
Тигрис хотел подойти к нему, но Риллао остановила его.
— Пусти меня!
— Ему не нужна твоя преданность! Ему не нужна твоя жизнь!
Хэн цеплялся за одежду Леи, пытаясь найти ее руку и вытащить из бешеного водоворота.
— Лея! — кричал он. — Любимая, пожалуйста…
Но она уже была охвачена обещаниями Вару, как и Люк, была ими очарована. Хэну почти удалось схватить ее за руку, но она вырвала ее. Лея погружалась все дальше и дальше в золотой свет, ее длинные прекрасные волосы развевались вокруг нее медленными плавными волнами.
— Лея! — Хэн поплыл за ней в холодную тьму.
Лея наслаждалась сладкозвучным пением Сирен, обволакивающим ее со всех сторон. Прекрасная мелодия уводила ее все дальше от голоса, который слышался позади нее. Она плыла за Люком, с каждым мгновением наполняясь счастьем…
— Мама! Папа! Дядя Люк!
Лея замерла, пытаясь вспомнить, что означают эти слова, но не могла. Водоворот затягивал ее все глубже, сладкое пение опять заворожило ее, и она снова поплыла вперед.
— Мама! Вернись, мама!
Она узнала голос Джесина, вспомнила свою радость, когда он целовал ее, свое восхищение, когда она видела, какие они с Джайной умные и талантливые.
— Мама!
Перед ней возник образ Анакина, ее славного малыша.
Лея остановилась, отчаянно сопротивляясь потоку, который уносил ее в страшную пучину.
— Папа! Мама! Дядя Люк!
Лея увидела, что Люк тоже остановился. Он был уже совсем близко от черной дыры — еще миг, и он коснется ее, и тогда конец.
— Люк! — прошептала Лея. — Люк, мы должны вернуться.
Рядом с ней появился Хэн. Он взял ее за руку.
— Люк!
Оставьте его мне, — раздался голос Вару. — Оставьте, и я отпущу вас.
— Нет! — крикнула Лея. — Верни его нам, зачем он тебе нужен?
— Он может помочь мне вернуться домой, — сказал Вару. — А разве вы не хотите помочь мне? Ведь вы знаете, что такое потерять свой дом, я это знаю. А я так долго не был дома!
Голос Вару был таким грустным, что Лея растерялась и позволила золотому потоку еще глубже увлечь себя.
— Как мы можем помочь тебе? — спросила она.
— Лея! — Хэн тащил ее за руку, — Не слушай его!
— Его сила может открыть мне ворота в… Люк поднял голову. Глаза его были пустыми и отрешенными.
Лея оцепенела — она едва узнала в нем своего брата. Она знала, что если он поможет Вару, то сам погибнет. Лея потянулась к нему, но он оттолкнул ее руку.
Черная дыра открылась и, увеличиваясь в размерах, уже почти касалась ног Люка.
— Дядя Люк! — крикнула Джайна. Люк задрожал и закрыл глаза. Когда он вновь открыл их, у него был растерянный вид, но все же это был прежний Люк.
— Где?.. Что?..
— Пойдем с нами! — сказала Лея. Люк снова дернулся, но Лея и Хэн удержали его. Все трое были буквально на волосок от страшной пропасти.
Они поплыли обратно, прокладывая себе путь сквозь ослепительную иллюминацию водоворота, который внезапно взорвался, разбившись на множество мелких хаотичных спиралей.
Наконец Лея добралась до вибрирующей поверхности золотой сферы, взломала ее и выбралась наружу. Она с трудом встала на ноги, повернулась и помогла выбраться Хэну, а затем Люку.
Джайна, Джесин и Анакин подбежали к ней, сияя от счастья. Лея встала на колени и обняла детей. Слезы заливали ее лицо. Хэн поднял на руки Анакина, Люк подхватил Джайну, а Лея встала, держа на руках Джесина. Подошел Чубакка и обнял всех своими огромными ручищами.
— Ты не выполнил свое обещание, Хетрир! — голос Вару внезапно наполнил своды театра. — Ты не дал мне ребенка. Ты не дал мне Джедая. Я ничем тебе не обязан. Я голоден, Хетрир, я одинок, я умираю. Я хочу вернуться домой.
— Нет! — в ужасе крикнул Хетрир.
От золотой поверхности отделилась гибкая шевелящаяся часть, она обвилась вокруг Хетрира, подобно змее, и втащила его в сферу. Хетрир исчез, успев только вскрикнуть.
И вдруг что-то произошло. Все трое детей заплакали. Луза высоко подпрыгнула. Риллао вскрикнула, как от боли. Люк застонал, а Лея почувствовала удар колокола в голове. Ощущение было такое, как будто на миг из Вселенной исчезла Сила.
Через мгновение это ощущение прошло, но Лея чувствовала себя опустошенной, ее сотрясала дрожь.
Тигрис внезапно бросился к помосту и протянул руки к золотой сфере, где только что исчез Хетрир. Риллао побежала за ним и схватила его за руку, на помощь ей пришла Ксаверри и схватила Тигриса за другую руку.
— Пустите! — Тигрис отчаянно пытался вырваться. Риллао била дрожь, и она не смогла удержать сына. Тигрис оттолкнул Ксаверри и бросился в золотую сферу.
Риллао страшно закричала.
Золотая сфера поддалась, принимая Тигриса, но затем внезапно распрямилась, оттолкнув его обратно, и загудела, как огромный медный колокол. Тигрис упал на помост.
Гудение колокола медленно стихало и наконец исчезло совсем. Воцарилась непривычная тишина, которую нарушали только тихие стоны Тигриса.
Золотая чешуя перестала вибрировать и затвердела, затем начала сжиматься.
Риллао и Ксаверри подняли Тигриса с помоста.
— Тигрис, — нежно сказала Риллао. — Мой дорогой сыночек…
— Оставь меня! — огрызнулся он. — Никогда не называй моего имени. Никогда!
Он сделал несколько шагов, но остановился, не в силах идти дальше. Плечи его сотрясались от рыданий.
— Мама! — позвала Джайна, выйдя из оцепенения.
— Все в порядке, моя дорогая, — Лея улыбнулась ей, потом посмотрела на Хэна и снова улыбнулась, потом посмотрела Люку в глаза и коснулась его щеки, наконец, потерлась лицом о пестрое плечо Чубакки, преданного друга, державшего в объятиях свою Почетную Семью. У нас все в порядке. Мы едем домой.
Джайна окинула взглядом театр с высоты плеча дяди Люка.
