Женщины, разумеется, в подробности не посвящались — им говорили, что они будут вынашивать потомков «идеальных арийцев». Практически все суррогатные матери были немками, и только две — норвежками. Гитлер хотел, чтобы его кровь обязательно «смешалась с кровью викингов».
После того как ребенок рождался, его под тщательным наблюдением врачей перевозили в секретный комплекс в баварских Альпах, недалеко от австрийской границы. Официально база называлась «Отделение „Лебенсборн“ № 1446», и местные жители были уверены, что там, как и в других подобных отделениях, воспитывают детей, рожденных от эсэсовских офицеров.
Первый ребенок появился на свет в конце осени 1944 года, а незадолго до конца войны в комплексе уже находились не менее двух десятков новорожденных детей, биологическим отцом которых был Адольф Гитлер.
6 мая 1945 года в комплексе получили приказ об эвакуации. Все документы были уничтожены, а сотрудники проекта «Тор», имевшие на руках фальшивые паспорта, благополучно скрылись.
Дети были розданы в руки сердобольных крестьян в баварских и австрийских деревнях. Людям говорили, что это осиротевшие младенцы из крупного роддома, который разбомбила авиация союзников.
Здание основной лаборатории было взорвано.
Куда делись оставшиеся частицы «биологического материала» Гитлера, 94-летний доктор Джовенезе не знает, скорее всего они были уничтожены.
Крыласов прочитал интервью и понял все. Понял сразу и безоговорочно. Да и кто бы, окажись он на месте Крыласова, не понял?
Он достал из шкафа старую кожаную сумочку матери с документами. Вот они, факты, доказывающие его родство с фюрером. С такими фактами не поспоришь.
В свидетельстве о рождении в графе «Отец» черным по белому четко написано: Зоммерфельд Алекс, немец. Не указаны, правда, в этом свидетельстве дата и место рождения отца, но они есть в свидетельстве о браке его родителей: 31 декабря 1944 года, Германия.
Здесь же, в свидетельстве о браке, лежит фотография: старая, черно-белая, плохого качества — свадебная фотография его родителей.
— Единственная осталась, на память, — скорбно поджав губы, со слезами на глазах сокрушалась в который раз маменька. — Ведь целый альбом был свадебных фотографий! Ничего не взяла. Все там оставила, в ГДР.
Идиотка! Оставленные фотографии она, видите ли, жалела! Брак свой разрушила, не пожалела, сына оставила без отца — не пожалела, а фоток жалко!
Уж больно удачные фотографии вышли, считала мамаша. Нравилось ей, как она на них получилась.
— Красавица! Ты что! — умильно вторили ей придурковатые подружки, в очередной раз разглядывая поблекшую фотографию.
«Красавица, — злобно шептал про себя Крыла-сов, — три пуда дерьма сзади таскаются!»
Классика жанра — все бабы чересчур снисходительны к своей бабской внешности!
Он эту фотографию не любил. Его раздражало то, как выглядит мать. Рядом с красивым, стройным отцом слегка беременная маменька смотрелась на редкость безобразно. Напряженное лицо, застывший взгляд, жалкая растерянная улыбка. Под стать лицу и свадебный наряд: куцая, размером с носовой платок, фата, пришпиленная к высокой прическе «Колос», куцее же трапециевидное платьишко из прозрачного нейлона, неприлично обтягивающее округлившийся раньше времени животик, и босоножки. Фантастически уродливые, открытые босоножки, из которых веером торчат пальцы.
Как мог отец, истинный ариец, в чьих жилах текла кровь полубога, увлечься столь вульгарной особой, где были его глаза и разум, когда он делал ей предложение — неведомо!
Этому мезальянсу могло быть только одно объяснение — Алекс Зоммерфельд не знал имени своего настоящего отца, несчастный не знал о своем происхождении.
Объяснение, но не оправдание!
Алекс должен был обо всем догадаться! Просто обязан! Он ведь знал, что его усыновили, когда ему было всего четыре месяца. Знал и то, что приемные родители всю войну прожили в баварской деревне и только потом переехали во Франкфурт-на-Одере.
Знал — и так и не сумел установить истину!
Правду говорят, что на детях природа отдыхает!
Другое дело — внуки. Уникальные способности часто передаются через поколение. И главное доказательство тому — это он, Крыласов! Он сумел сопоставить все эти факты и догадался о своем родстве с фюрером!
— Спасибо большое, — нежно проворковала кривляка, протягивая телефон Крыласову, — поговорила. Только я трубочку вашу не выключила. Не знаю, на что здесь надо нажимать. — Сладко улыбнувшись, она беспомощно развела руками.
— Ничего страшного, — любезно пробурчал Крыласов, отключая мобильник.
Он едва сдержался, чтобы не вцепиться этой безмозглой курице в волосы. Сидит, бриллиантом посверкивает, кокетничает напропалую и горя не знает!
Мало того, что наговорила на стольник баксов, так еще и трубку отключить не в состоянии! Конечно, это ж не ее денежки каждую минуту со счета — тю-тю!
— Бирюзовый чай! — важно изрек Лао Сюн и с величественным поклоном подал им по маленькой чашечке горячей ароматной жидкости бирюзового цвета. — Женьшень Улун! Колодец дракона.
— Изумительно! — Жеманно отхлебнув чайку, бриллиантовая идиотка выразительно закатила глаза. — Какой необычный букет! Необыкновенный!
— Именно! — радостно подтвердил китаеза. — Это вкус женьшеня. Энергетический напиток древности.
— Правда?! А это как называется? — Она восторженно ткнула в маленький необычного вида чайничек.
— Ча хай! Чаша справедливости. Туда сливается заваренный чай.
— Изумительно!
От злости у Крыласова потемнело в глазах. Двое на одного — это уже слишком! Это чересчур даже для такого сверхчеловека, как он.
Крыласов извинился, поспешно достал из кармана блистер «Финлепсина», выдавил сразу две таблетки, но принять их не успел. Отключился.
Глава 18
Всю ночь я не сомкнула глаз. Ни на минуту. Терзалась угрызениями совести.
Зачем? Зачем я пошла на поводу у Верочки и согласилась пойти на это ненужное мне любовное свидание?
Как дитя малое, честное слово! Все время кого-то слушаю, сомневаюсь, спрашиваю совета, вместо того, чтобы просто прислушаться к себе, к собственной интуиции.
Интуиция меня никогда еще не подводила. Правда, я никогда к ней особенно и не прислушивалась.
Нет пророка в своем отечестве!
Вот и сейчас: чувствовала ведь, что не должна соглашаться на эту авантюру, — и все-таки согласилась. Ну и, конечно, влетела по полной схеме.
Что мне теперь делать, не знаю? Мало того, что поставила под угрозу отношения с мужем, так теперь и за Крыласова еще переживаю. Мне его, видите ли, жалко. Он такой больной! Такой одинокий! Такой несчастный!
И, главное, посоветоваться не с кем!
Муж и мама отпадают по определению.
Спрашивать совета у Митрофановой бесполезно: накричит! И будет права. Она с самого начала была против.
Верочка, главная моя советчица в этом малосимпатичном деле, тоже останется мной недовольна.
Изначально ее план выглядел совершенно иначе. Чистый бизнес, никаких эмоций! Коммерческое предприятие!
Агентство получает с клиента деньги за возможность встретиться с понравившейся особой,
