передаются по наследству. — Ровена грустно улыбнулась. — Что же касается Теджара, он действительно переходит некоторые границы. Но ему мало и той власти, что он уже имеет. — Она пожала плечами. — А Гайлсу ты всегда нравился. Внук Одрика, будущий граф Ярваннета! Лучшей пары для его младшей дочери было бы не найти. Он всегда боялся, что кто-то из его девочек останется ни у дел, что кого-нибудь из них не удастся выгодно пристроить. Какую пользу может принести отцу болтающаяся при дворе старая дева?
— Тетя… — запротестовал Мелфаллан.
— А что я такого сказала? Только чистую правду. Ты тоже мужчина, как Гайлс. Он наверняка убежден, что ты разделяешь его мнение о роли женщин в жизни. В беседах с тобой твой тесть когда-нибудь заводил речь хоть об одной из них? Противоположный пол для Гайлса — низшие создания, предназначенные для получения удовольствия и выполнения несущественных заданий. Возиться с детьми и следить за домом — только это, с его точки зрения, достойно женщины. Ты для роли мужа Сари подходил идеально: молодой, здоровый, смышленый. Да и Сари ты нравился. Поэтому ваш брак и состоялся.
— Я и не подозревал о том, что ты так сильно не любишь Гайлса, — пробормотал Мелфаллан.
Ровена поджала губы.
— Мой муж уже находился в тяжелом состоянии, когда до него дошли грязные слухи, распущенные Мионном. На основании чего Гайлс пришел к таким выводам, до сих пор остается для меня не вполне понятным. Хотя я догадываюсь, в чем дело. Женщине, которая ведет себя не так, как ей предписано устоявшимися правилами, по его мнению, ничего не стоит и наставить мужу рога. Он высказал свои соображения вслух, а вскоре об этом стало известно Ральфу. — Глаза Ровены сверкали, отражая свет далеких звезд. — Никогда не прощу ему ни той жестокости, с которой он проводил на тот свет умирающего человека, ни высокомерия и равнодушия. Так он относится к Аирли до сих пор. Видишь, какая у тебя мстительная тетка, Мелфаллан!
— Чепуха!
— Какой ты славный! Спасибо, что относишься ко мне так великодушно. А сказать я хотела вот что: тебе не следует рассчитывать на Мионн как на неизменную поддержку, — ответила Ровена.
— Ты именно поэтому послала Стефана на восток? — спросил Мелфаллан. — Испугалась, что Роберт нападет на след Брилли?
— Я больше опасаюсь Лима, а не Роберта. Он никогда не внушал мне доверия. — Ровена наморщила лоб. — Хотя… В общем, я отправила с ними Стефана так, на всякий случай…
На крыльце вновь появился слуга с кувшином, и Мелфаллан, подняв кубок, безмолвно протянул его. И сразу отхлебнул вина.
— Она мертва, тетя. Зачем еще понадобилось бы Хагану бежать?
— А если жива? — спросила Ровена. — Что бы ты стал делать в таком случае?
Мелфаллан пожал плечами.
— Признаюсь честно, я совсем запутался в своих эмоциях. К тому же я никогда не смогу оставить Сари. Я не из таких. Она ведь не бесчувственный предмет, а я — не Гайлс с его отношением к женщинам.
— Но имей в виду: сам Гайлс может думать, что ты такой же, как он. У него вполне могут возникнут какие-то подозрения насчет ваших с Брилли отношений. Ни для кого не секрет, что ты был настроен бороться за ее освобождение. И не забывай, что Теджар до сих пор ломает голову над тем, почему ты так быстро согласился приехать в Дархель. Ты должен еще раз все хорошенько обдумать. Я имею в виду то, что касается этой девушки из народа.
— Она не просто девушка из народа! — с чувством воскликнул Мелфаллан. — Ты сама призналась, что была влюблена в Джоналин… Ой, прости, я не хотел тебя обидеть, тетя. Я прекрасно понимаю, что между вами не существовало любовной связи. Но о твоей привязанности к Джоналин знали все. Это и повлекло за собой обвинения и грязные слухи. Маргарет ни до кого нет дела, ты права. А тебе есть. Ты хочешь сохранить память о Джоналин светлой и незапятнанной. Память о ее красоте, о чистой душе, какие редко встречаются. Ты не терпишь клеветы. — Он перевел дыхание. — Знаешь, когда я слушал песню Брилли в день рождения нашего сына, я чувствовал невероятное умиротворение. Мне показалось тогда, что весь замок окутала теплая, ласковая пелена. Никогда в жизни я не встречался с подобными чудесами, никогда не ощущал такого уюта.
— Возможно, ты по-настоящему влюблен в нее, — заметила Ровена, но в ее голосе не было упрека или недовольства.
Мелфаллан пожал плечами.
— Не знаю. Как отличить восхищение чудесным человеком от любви к женщине? Раньше я вступал в связи с простыми девушками. Наверное, ты догадываешься об этом. Но это было давно. Все в прошлом. Ни одна из них не вызвала во мне чего-то серьезного. Потом я решил, что не должен так вести себя. Не хотел доставлять Сари боль. Да и вообще эти романчики не приводят ни к чему хорошему. К тому же весьма опасны. А Сари хорошая и добрая и любит меня так, как, по ее мнению, должна любить. — Он беспокойно поднялся со стула. — Если бы я даже осмелился сделать столь отчаянный шаг… Представляю, что сказал бы на это граф Одрик! «Простая девчонка? Ты в своем уме, мой мальчик? Решил разбить отличные альянсы, для заключения которых мне пришлось приложить столько усилий? Да ведь они защищают тебя от Теджара! Идиот! Простофиля!»
— На выражения он бы точно не поскупился! — с грустным весельем заметила Ровена.
— Как хорошо, тетя, что ты понимаешь меня, Сидишь тут со мной и улыбаешься мне и прощаешь любые ошибки, любые слабости, — пробормотал Мелфаллан.
— Естественно! — воскликнула Ровена. — Ты ведь мой любимый племянник. И я возлагаю на тебя большие надежды как на будущего герцога.
— Все так сложно, тетя. Не знаю… — Мелфаллан резко повернул голову и уставился на тетку широко раскрытыми глазами. — Что ты только что сказала?
— Корона герцога не может вечно принадлежать одному человеку, мой дорогой, — ответила Ровена. — Особенно если человек этот не умеет править мудро. А в тебе заложен огромный потенциал, Мелфаллан. У тебя много союзников, которые не могут не видеть твоих достоинств. Не могут не видеть их и твои враги.
— У меня и в мыслях нет ничего подобного! — твердо заявил Мелфаллан.
— А герцог, уверена, считает по-другому, — ответила Ровена. — И его опасения а один прекрасный момент могут заставить тебя действовать решительно. Тогда ты и заполучишь герцогскую корону. В том и состоит ирония нашей политики: мы боимся того, чего нет, и вызываем это своими страхами. Реальность бывает жестокой, особенно если мнишь себя невероятно умным. Неужели ты не догадался, что Теджар воспринял твой приезд в Дархель как первый ход?
Я понимаю, что ты не думал ни о чем подобном. Но герцог мыслит именно в этом направлении. И это может стать для него роковой ошибкой. Наверное, герцог Рахорсум когда-то допустил ту же непростительную оплошность. Решил, что не сможет противостоять альянсу лордов с шари'а. И не потому, что колдуньи насылали мор и убивали скот. Скорей всего ничего такого они не делали. Просто у них был особый талант, их драгоценность. Я убеждена, что началось все именно с этого. Колдуньи опасны, если станут помогать противнику. По крайней мере так рассуждают Верховные лорды.
— Теджар не верит в колдуний.
— Пока. Но когда поверит, в случае если Брилли выжила или если встретит еще одну из них, особенно в компании с тобой, запаникует. Подумай сам, Мелфаллан.
Ровена смотрела на него спокойно и серьезно. Сейчас ничто в поведении тетки не напоминало о присущей ей насмешливости и язвительности. Взгляд был чистым и глубокомысленным. Она не шутила.
«Как давно ей в голову пришли такие мысли? — подумал Мелфаллан. — Почему Ровена пророчит герцогскую корону именно мне?»
— А как же Аксель? Неужели тебе не хочется видеть следующим герцогом своего сына? — полюбопытствовал Мелфаллан.
Ровена покачала головой и улыбнулась.
— Ему всего десять лет, милый мой. Годиков эдак через двадцать Аксель, быть может, и станет достойной заменой Теджару, но к тому времени наш уважаемый Теджар уничтожит Коуртреев. Если ничто не изменится. Лорда выбирает время, а ты — самый подходящий человек для роли нашего лорда, Мелфаллан. Верь в это.
