– Боже мой! – воскликнул один из зрителей – доктор, подписавший контракт с администрацией шотландской колонии. – Она – прекрасна!
– Пока не попадешь под местный дождь, – отозвалась женщина-инженер. – Взгляни-ка на ту тучу, что выползает из-за края планеты.
– Облачность вертикального развития, – заявил кто-то авторитетным тоном. – В основном состоит из кристалликов льда и изрядного количества вулканического пепла. Толщина слоя порядка нескольких десятков километров…
– Сколько? – раздался удивленный голос.
– Много! – отрезал тот же знаток. – Вам же сказали: все замечательно, пока не попадешь под местный дождь. Я бы добавил: и град… Солнечные лучи с трудом пробиваются через эту пелену, так что на Каледонии полгода можно не увидеть солнца…
Большинство взрослых засмеялось. Доротея с трудом сдержала улыбку.
Еще на Земле она подолгу рассматривала объемные тридиизображения Каледонии, но все это не шло ни в какое сравнение с увиденным въявь. Никакого сходства со знакомой, мраморно-голубой Землей, с разбросанными по ее поверхности пятнами облаков. Новая родина шотландцев, успевшая повернуться ночной стороной, раздавшаяся вширь, казалась гигантским дымчатым опалом, уложенным на черный вельвет межзвездного пространства.
–… как раз об этом и говорил капитан, – сказал кто-то за спиной Ди. – Наш полет со сверхсветовой скоростью закончен. Сейчас запустят ро-двигатели, и мы начнем снижение.
Дымчатая паутина струек огня покрыла стекло, но через несколько мгновений звездолет вошел в тень планеты, и непроглядная матовая тьма застила округлый иллюминатор. Кое-где по подстилающему мраку то и дело вспыхивали зарницы – их словно разбрасывали горстями. Грозы, объяснил капитан, такие, что и представить невозможно, но, по каледонским понятиям, – это вполне обычное явление. То здесь, то там сквозь черную завесу просвечивали неясные буро-малиновые пятна – в тех областях действовали вулканы.
Когда корабль пробил толщу туч, в бликах частых вспышек молний глазам Доротеи открылась неоглядная даль океана. Корабль наподобие Ноева ковчега беззвучно мчался над первобытными водами. Всполохи молний слепили глаза. Капитан, сидевший возле бара, пояснил, что прокатывающиеся по планете бури, развивающиеся на высоту до двадцати одного километра, способны вдребезги разнести пассажирский рокрафт. Как будто в подтверждение его слов, совсем недалеко от «Друмадуна Бей», в океан ударил разряд – колоссальное, ярче тысячи солнц, ветвистое дерево вспыхнуло справа по курсу звездолета – зрители на миг потеряли зрение – и угасло… Ударил гром, прокатились раскаты, и только на сетчатке глаз долго светилось угольное подобие гигантской молнии.
Еще через несколько минут полета на горизонте рваным контуром огней выплыл континент Клайд. Тут же мириады крохотных золотистых и белых вспышек заполонили поле иллюминатора. Корабль как бы попал в непроглядную снежную бурю…
– Наблюдаемое явление, – раздался голос капитана, – это уникальный местный феномен. С ним можно столкнуться только на Каледонии. Свечение вызвано столкновениями со здешними формами летучих растений. Как только на корабле снимают защитное поле, сразу начинается подобная кутерьма. Мы, конечно, стараемся по мере возможности избегать встреч с полями диковинных пузырей – обычно они обитают на высоте шесть тысяч метров над поверхностью и называются «лайнух ановер» – но, случается, мы волей-неволей врезаемся в их скопления.
– Судовладельцы, естественно, скупятся на новое оборудование, позволившее бы звездолетам не снимать защитный экран до самой посадки, чтобы поберечь воздушные растения, – заметил человек, сидевший рядом с Ди. На голове у него красовался шотландский берет. Звали его Лори, его специальность считалась самой дефицитной на Каледонии. Он был биохимиком и прилетел сюда по контракту, заключенному с местной ассоциацией кооператоров.
– Воздушные растения! – встрепенулась Ди. – Мой папа их разводит, у него здесь целая ферма.
Лори глянул на девочку сверху вниз.
– Малышка, твой папа не разводит их. Он только собирает урожай. Небесная трава размножается естественным образом.
Корабль резко сбросил скорость, однако пассажиры, защищенные от перегрузок ро-полем, даже не почувствовали этого – просто пейзаж за окном почти замер, потом звездолет плавно развернулся, и впереди, по правую руку, обнажилась цепочка огней. Дрожащие отсветы легли на воду… «Друмадун Бей» вползал в обширную бухту, где ему предстояло приводниться. Местный аэропорт был еще слишком мал для безопасного приема линейных транспортных звездолетов.
– Наше путешествие заканчивается, – сказал капитан. – Сейчас нас отбуксируют к западному причалу космопорта Киллекранки. Точное время прибытия – двадцать пять часов тридцать минут по местному времени. Спасибо, что вы совершили этот перелет вместе с компанией «Макферсон лайн». Наш девиз – безопасность и экономичность!
(Смех.)
Гран Маша взяла внучку за руку, и они пошли к выходу.
Оказывается, это здорово слушать телепатические разговоры взрослых. Речь шахтеров, например, изобиловала множеством незнакомых слов. Они употребляли такие странные выражения – их иногда использовал Кен. То и дело из их компании доносилось «… твою мать», «пошел бы ты… «.
Бабушка между тем продолжала просвещать внучку:
– Нам еще надо пройти дезинфекцию. Ну, это просто… Мы раздеваемся, надеваем бумажные одежды и встаем под специальную лампу, ее лучи убивают всякие земные микроорганизмы на нашей коже и в волосах. Это делается для того, чтобы ни в коем случае не нарушить природный баланс Каледонии. Так же обработают нашу одежду… Потом нам предстоит таможенный досмотр – ну, это нам не страшно. Что у нас смотреть! Там еще кое-какие формальности… Тоже пустяковые… Я тревожусь насчет дождя. Неужели здесь бури развиваются на высоту в двадцать один километр? Подумать только…
Пол под ногами вздрогнул, тут же к девочке вернулось ощущение тяжести тела.
– Это включили местную корабельную гравитацию, – объяснила Гран Маша. – Здесь, на Каледонии, все тяжелее, все увесистей… Кажется, прибыли… – вздохнула она.
– Папа нас будет встречать? – спросила девочка.
– Надеюсь, – еще раз вздохнула Гран Маша.
9
Сектор 12: звезда 12-337-010 (Гриан)
Планета 4 (Каледония)
Движущаяся лента транспортера вынесла пассажиров «Друмадуна Бей» в верхний вестибюль звездопорта.
У одной из длинных стен огромного, вытянутого зала теснились стойки регистрации таможенного досмотра, а другая во всю длину забрана удивительно прозрачным и чистым стеклом. По местному времени было далеко за полночь, во влажном воздухе одуряюще пахло озоном.
Прежде всего маленькой девочке бросился в глаза чудовищной силы ливень – струи толщиной в руку поливали шоссе, мокрой лентой убегающее к горам; пассажиры, столпившиеся под навесами на улице, – все
