— И довольно много, — призналась Катлинель, — особенно среди гибридов, как я. Но сила традиции непреодолима.
— А-а, традиции… Но, говорят, в последнее время древние обычаи не находят в народе особого понимания. Некогда столь послушное и полезное вам человечество, кажется, взбунтовалось против вашего Верховного Властителя.
— Да, в союзе с вами, фирвулагами!
— Тану первыми вступили в союз с людьми, почему бы и нам не последовать их примеру? Надо признать, что мы, фирвулаги, народ более узколобый и прямолинейный. Так, большинство моих собратьев ни за что не сядут верхом вот на такое животное — предпочитают топать на своих крепких ногах.
— А вы как будто не слишком щепетильны?
— Поневоле приходится быть реалистом, благородная леди. Скажите, правда ли, что человеческим ученым у вас, тану, почет и уважение? Что вы используете их специальные знания, чтобы развивать свою экономику и технологии?
— Я вхожу в руководство Гильдии Творцов. Все науки, кроме медицины и психобиологии — наша епархия. И у нас в Гильдии работает очень много ученых людей. Готовят молодые кадры, занимаются практическим применением своих знаний… Агрономы, геологи, инженеры всех отраслей и даже специалисты по общественным наукам — все поставили свои способности на службу Многоцветной Земле.
— А генетики? — вполголоса спросил Властелин Луговой Горы.
— Ну разумеется.
— Ах, если б мы не были врагами! — посетовал он. — Если бы могли свободно сотрудничать, свободно обмениваться идеями и ресурсами. Фирвулагам воистину есть что вам предложить… А вы так много могли бы сделать для нас.
— До сих пор это было не принято, — отозвалась она.
— До сих пор… Пока старая несгибаемая воинская братия управляет вашим королевством.
— Мне пора, — прервала разговор Катлинель.
— Но вы приедете снова? Ведь до того момента, как мы официально станем врагами, еще целая неделя.
Она протянула руку, и он попрощался как истинный рыцарь. Губы его были холодны. Во внезапной вспышке метапсихической проницательности Катлинель поняла, что они столь же иллюзорны, как и все остальное. Но ум, открывшийся ей, был далеко не холоден и весь светился надеждой.
— Завтра вечером я опять приеду, — пообещала она. — Как мне справиться о вас у ваших друзей?
— Боюсь, здесь немногие назовут меня другом. — Он улыбнулся невесело и предостерегающе. — Я найду вас на этом самом месте. Лучше, если и среди ваших друзей никто не будет знать, что вы снизошли до беседы с неким Суголлом, Властелином Луговой Горы, которую люди будущего назовут Фельдбергом.
— Рыцарям Высокого Стола позволено общаться, с кем они пожелают, — заявила Катлинель и, пришпорив коня, поскакала по дороге, ведущей от солончаков к Авену.
14
Гомнол медленно водил инфракрасным лучом по черной глади Каталонского залива.
— Ни следа, — сообщил он. — А ведь через час Летучая Охота появится в нашем квадрате, если, конечно, не собьется с пути. Ты уверен, что они высадились на сушу именно сегодня ночью?
— Еще бы, черт возьми! — прорычал Эйкен Драм.
Сквозь окуляры с простыми линзами он заглянул в бойницу меж двух зубцов крепостной стены. Вместе с лордом Принудителем они поднялись на самую высокую башню здания Гильдии.
— Прибываем сегодня ночью, сообщите телепатической связью безопасное место встречи, необходимо скоординировать план нападения на рассвете в понедельник после дня отдыха и разведки. Если твои агенты оказались не в состоянии их обнаружить, так нечего на меня валить!
— Где же они могут быть? — рассуждал Гомнол. — Путей-то много. Скажем, они замешались в поток паломников из Каламоска, Тарасии, Геронии и других испанских городов. Или поплыли на северо-запад Каталонского залива, после того как прошли Глиссаду, а потом просто обогнули мыс Авена. Если они уже высадились, мы их не отловим ни с воздуха, ни с земли — как и Ноданн с потомством. В северной части полуострова примерно полсотни небольших бухт и расщелин и тысячи гротов, где ни один ясновидящий их не углядит. Придется ждать, когда они выйдут с тобой на связь, хотя это и увеличивает шансы потомства обнаружить их первыми. Жаль, что они не доверили тебе вылететь им навстречу, как только достигли бассейна.
— Помолчи! — оборвал его Эйкен. — Я пытаюсь настроиться на волну Фелиции. Наверняка она еще не научилась ставить экраны.
— Кто знает! С ней всегда надо быть начеку… И с дубиной Стейном тоже. Если наша блокировка в его уме удержится или Куллукет ее почувствует и пригласит других корректоров из потомства присоединиться к нему в многофазовом тестировании, то Стейн расколется, наведет их на нас. Может, лучше убрать викинга с дороги?
— Гамбол, отцепись от меня! — Глазки-бусинки злобно блеснули. — Блокировка вполне надежна. Только тронь его или Сьюки, и между нами все будет кончено, понял?
— Да понял, понял! Но должен же я тебя предупредить, чем мы рискуем. Если потомство добудет неопровержимые доказательства нашей измены, то и меня, и тебя объявят вне закона. И никакое Перемирие, никакие догматы воинствующей религии не защитят. Зная твою нынешнюю силу, я решил довериться тебе, но сводный оркестр потомства под управлением Ноданна способен сокрушить нас обоих. Я уже сорок лет якшаюсь с тану, а ты здесь всего три месяца! Не будешь слушаться старших — твою башку насадят на кол со всеми ее метафункциями!
Плут примирительно улыбнулся, его белоснежные зубы сверкнули в темноте.
— Гамбол, пупсик! Мы с тобой друзья до гроба! Что, я не понимаю, как ты мне нужен? Не будь ты даже главой Гильдии Принудителей и первым интриганом в королевстве — все равно, смогу ли я обойтись без тебя — специалиста по торквесам?! Какой же король без подданных! Нет, родимый, нам надо во что бы то ни стало эти обручи сохранить! У меня чуть мозги наружу не выскочили, когда Элизабет сообщила мне «радостную» новость: шайка дубарей хочет разрушить твой дом! Мало того — они еще собрались закрыть «врата времени»! Не только поставки рабочей силы будут прекращены, но и поток товаров из будущего! Представляешь, лишить нас с тобой настоящего виски! Недопустимо!
— Руки коротки! — рассмеялся Гомнол. — Между мной, тобой и тану могут быть разногласия, но в одном мы сходимся — в оценке роли врат времени и фабрики. Даже Ноданн не посмеет пойти против короля и общественного мнения.
— Но он может принять волевое решение вразрез с нашими действиями, как уже пытался сделать в охоте на Делбета, — продолжал Эйкен. — Скажем, представит дело так, будто именно
— Безопаснее было бы захватить их до нападения. Хотя, конечно, у твоего плана немалые преимущества. Я пригласил нейтральных наблюдателей — лорда Бормола из Ронии и Тагала Меченосца, — они будут свидетелями нашей блестящей защиты. Оба входят в состав Гильдии Принудителей и всегда готовы поручиться за мою лояльность, в случае если этот пакостник Имидол станет возводить на меня поклеп.
— Эх, надо бы мне тут остаться! — произнес Эйкен с хорошо разыгранной искренностью. — Но ты не умеешь летать, а один из нас должен лично присутствовать на операции возле врат времени. Питкину это доверить нельзя. Мадам Гудериан не такая уж простушка, судя по тому, как ловко она расправилась с Финией. Наверняка у нее разработан какой-нибудь хитроумный план. К примеру, дикие отвлекающие маневры, пока она невидимкой будет подползать к вратам времени. Если же я окажусь поблизости — никаких тебе иллюзий! А ты, Гамбол, займешься Фелицией.
Глава Гильдии Принудителей накрыл кожухом инфракрасный сканер.
— Против нее я пущу свою гвардию — людей в золотых торквесах. К ним с железом не очень-то подступишься. — Чуть помедлив, он как бы невзначай спросил: — А ты не в курсе, что сталось с Копьем и летательным аппаратом после Финии?
