Даже сейчас, когда он пошел на поправку и ум его вновь обрел способность оценивать события, какой- то отдел мозга отказывается воспринимать полет на воздушном шаре иначе, как продолжение долгого сна. Там, внизу, раскинулся красочный фиорд с берегами из разноцветной застывшей лавы. Бутафорские вечнозеленые растения свешиваются до самой воды. Маленькие островки с цветущими кустами и манговыми зарослями пестрят там и сям на зеркально-гладкой поверхности. Большая стая розовых фламинго добывает себе пропитание на мелководье.
Чушь собачья! Перед глазами так и маячит плакат:
НАСЛАДИТЕСЬ ДРЕВНИМ СКАЗОЧНЫМ НАСЛЕДИЕМ НА ФАНТАСТИЧЕСКОЙ ЗЕМЛЕ ПЛИОЦЕНА!
Но пока он пребывал среди видений, Фелиция высунулась из корзины и нацелила палец.
Шар окутался защитной метапсихической пеленой. Но вспышка, сотрясение воздуха, облака черной пыли, фонтаны скальных обломков — все это не было бутафорией. Он видел и раньше подобные разрушения. Сам их производил. Взрыв небольшого вулканического образования, выступающего из береговой кромки фиорда, потряс викинга так, как ничто не потрясало с момента, когда он спустился во врата времени. Глазами новорожденного младенца он взирал на вихри пыли и пара, на взбаламученное болото, на трупы птиц. Его сверхчувствительное ухо уловило рыдания Сьюки и взбудораженное хихиканье Фелиции.
Взаправду.
Рука машинально потянулась к проводам управления, увеличив подачу теплого воздуха из генератора. Они стали подниматься, и вскоре уже можно было в полном объеме созерцать сотворенное Фелицией. Фиорд был перегорожен камнями. Наметанным глазом бурильщика Стейн определил: разрушено не менее полумиллиона кубометров вулканической породы.
— Ну что, убедился?! — ликовала Фелиция.
— Ага. — Он отошел от края корзины с вновь возникшим ощущением связанных в тугой узел внутренностей и горечи во рту. Нагнулся погладить дрожащую Сьюки. — Убедился.
— Сейчас будем взрывать с другого конца, надо обеспечить надежную блокировку. Честно говоря, я не удержалась и ликвидировала эту нашлепку. Все-таки первый удар! Правда, я мастерски заделала выступ?
— Мастерски заделала… — как в трансе, повторил Стейн.
— Вообще-то я боялась, ведь отсюда всего шестьсот километров до Мюрии! У них же могут быть сейсмографы или что-то в этом роде. Чего доброго, заподозрят неладное. Но один маленький взрыв вполне сойдет за землетрясение, верно?
— Конечно, Фелиция, конечно.
Сьюки, дрожа, вцепилась в него. Призрачный рокот — эхо чудовищного взрыва — все еще звучал среди окрестных холмов. Взаправду, все взаправду. Сьюки — не мираж. И Фелиция тоже.
Через некоторое время белокурая спортсменка выключила щит, и они снова очутились в естественной атмосфере. Она наполовину высунулась, махала руками, вызывая камнепад, и смеялась. Пыль оседала на термостаты и надувные стенки корзины. У Стейна слезились глаза и стучали зубы.
— Простите за бедлам, ребята! — Светловолосая богиня одним психокинетическим усилием разогнала облака пыли. — Тут закончили! Теперь на Гибралтар, займемся серьезным делом.
— Видишь, Стейн? — прошептала Сьюки. — Теперь ты видишь?
Но он не сказал ни слова, только еще крепче прижал ее к себе.
Красный шар опять полетел на запад, подгоняемый ветром по имени Фелиция. Над вершиной Альборана и соседних потухших вулканов, над пересохшим бассейном, через гряду Гибралтара в открытое море; завис над Атлантикой, чьи белые гребешки лизали берег, тянувшийся непрерывной полосой на юг от залива Гвадалквивир в Испании до Танжера.
— Иди сюда, Стейн, — приказала Фелиция. — Мы над океаном, здесь взрывная волна не достанет нас. Покажи, откуда начинать… Ну, шевелись!
— Иду, иду.
Сьюки что было сил ухватилась за край его туники. Он разжал ее пальцы.
— Нет, — умоляла она. — Не надо, Стейн!
— Лежи, — сказал он, целуя костяшки ее пальцев. — Не смотри туда.
Фелиция ухватилась за постромки и взобралась на корзину. Босая, она стояла над бездной и глядела в сторону берега.
— Ну давай, показывай!
Он показал.
— Вон там, севернее, такое прямое ущелье. А ты… ты умеешь заглядывать под землю? Видеть сквозь камень — как Эйкен?
Она ошарашенно посмотрела на него через плечо.
— Об этом я не подумала! Но если он мог… О-о! Какое смешное нагромождение света и теней! Точно бутерброды! Вот темный слой, вот пузырчатый, некоторые слишком мутные — ничего не видно. Просто чудо!
У него окаменела челюсть. Он отодвинулся подальше от Фелиции, насколько позволяло тесное пространство корзины; полка с инструментами вдавилась ему в позвоночник. На Сьюки он не осмеливался взглянуть.
Фелиция продолжала восторгаться:
— Ух ты, какие громады! Под твоим прямым ущельем огромная поверхность, идущая под уклон к югу. Что-то вроде стыка двух гигантских изогнутых скал.
— Да, излом континентальных плит. Бей сперва по верхнему слою ската. Взломай его весь. Тут нужна серия сильных ударов. Начинай как можно глубже под водой, потом, не выходя на поверхность, двигайся к берегу и зарывайся в холмы.
— Поняла. Приготовились! Пли-и!
Стейн зажмурил глаза. Он сам как будто спустился под воду, сидя верхом на своем буре в водолазном костюме и зорко следя за лазурной яростью. Когда ему приходилось взрывать, огромные куски планетарной коры откалывались или рассыпались в пыль. Защитные сигма-поля гасили приглушенный гром. Он пробивался сквозь литосферу, а экран геодисплея показывал ему структуру Земли в трех измерениях.
— Поддаются, Стейни! Уходят вглубь. А верхние нет. В чем дело? Верхние слои только сотрясаются. Перешеек по-прежнему твердый.
— Дура! А ты думала, будет так легко? Бей к северу от впадины. Глубже!
— Да ладно, не бесись!
Земля содрогалась. В картине Атлантики произошли какие-то изменения: волны несколько иначе отталкивались от небольшого мыса.
— Хватит, — сказал Стейн. — Теперь тащи этот сволочной шар в восточную часть перешейка.
Корзина ходила ходуном, но Фелиция, как кошка, уцепилась за сеть постромок. Казалось, некая магическая сила несет шар по небу. На километровой высоте он перевалил через Гибралтарскую гряду и застыл над высохшим Альборанским бассейном.
— Загляни под скалы, — велел Стейн. — Как можно глубже. И скажи, что видишь.
— М-м… Сплошные тени. Огромная дуга между Испанией и Африкой. Верх ее обращен к Атлантике. Но трещины здесь совсем другие. Они уже не расходятся, как ответвления дуги. А там, в глубине, адово пекло.
— Держись от него подальше, черт бы тебя… Взрывай сверху. Но ниже уровня моря. Видишь, вон, где желтый слой? Прорывай туннель. Убери с дороги обломки. Бей по гротам. Сперва изнутри, потом обрушивай своды. Не растекайся по поверхности, главное — вглубь, двигайся в направлении излома, понятно?
Она кивнула, повернулась к нему спиной. Полыхнула ужасающая вспышка, за ней следом послышался непрекращающийся шум. Корзина слегка закачалась, когда девушка изменила положение, но двое пассажиров не почувствовали ни взрывной волны, ни запаха гари. Они безмятежно парили в воздухе, в то время как Фелиция перепахивала землю, из которой дождем летели камни. Восточный ветер гнал атлантические течения. Удар за ударом посылала Фелиция свою психоэнергию в земляной мостик, в самом узком месте составлявший примерно двадцать километров. Она пробурила длинную, но неширокую расщелину, если не считать места, где обрушились своды огромной пещеры, образовав воронку. Тяжелые
