Арнольд Яковлевич Мушик, профессор с тридцатилетним стажем, привычным, отработанным жестом прихлопнул будильник и потянулся. Понедельник… Опять. Тоскливо. Но вставать надо. Профессор никогда не опаздывал на работу.
Арнольд Яковлевич осторожно выбрался из-под одеяла – стараясь не разбудить жену, которая вставала на полчаса позже, чем сейчас и пользовалась, старательно сопя.
Умывшись, профессор позавтракал привычным бутербродом. Ничего особенного: белый хлеб и масло… Запил чаем.
Быстро оделся, привычно поцеловал в щеку проснувшуюся к этому времени жену. А она привычно закрыла за ним дверь.
Арнольд Яковлевич вышел из дома и поспешил к станции метро. Еще было темно, но людские ручейки уже бежали повсюду, образуя небольшие заводи на остановках и светофорах. Профессор привычно влился в свой поток, который по мере приближения к метро становился все полнолюднее и полнолюднее…
Лаборатория Арнольда Яковлевича находилась на другом конце города. Из-за этого профессору приходилось рано вставать и много времени тратить на дорогу. Конечно, он давно перестал обращать внимание на подобные неудобства. За тридцать лет на что угодно перестанешь обращать внимание… К тому же профессор довольно быстро научился использовать время в дороге. В поездах метро он прочитал не одну монографию, не говоря уж о газетах, художественной литературе и студенческих работах.
Показав проездной, Арнольд Яковлевич привычно преодолел турникет. Встал на эскалатор, бессознательно прочитал рекламу на стенах, отработанно шагнул с движущейся лестницы… Чуть-чуть вперед, потом направо… И немножко подождать. Довольно быстро из темного тоннеля со свистом надвигался поезд. В него надо было сесть и полчаса проехать.
Через полчаса Арнольд Яковлевич выходил из поезда и шел по длинным извилистым коридорам. Направо, потом немного вверх, вперед, вперед, вперед и снова направо, чуть-чуть спуститься и налево. Потом пересесть на другой поезд, который так же, как и первый, со свистом уносил профессора в темный тоннель…
Через сорок минут Арнольд Яковлевич выходил из второго поезда, поднимался по эскалатору, привычным движением шагал с бегущей лестницы и оказывался на поверхности. Выходил со станции метро, привычно смотрел вверх. Если небо к этому времени уже посветлело, значит, было лето, а если все еще оставалось темным, значит, зима.
Профессор подходил к остановке, садился на автобус, показывал кондуктору проездной, и, если не было пробок, – а утром их обычно не было, – через полчаса оказывался на остановке, от которой было рукой подать до его НИИ.
Десять минут Арнольд Яковлевич шел среди редкого леса – по вытоптанной людьми и асфальтом тропинке, показывал документы на проходной, поднимался по лестнице, шел по длинным извилистым коридорам и, наконец, оказывался в своей лаборатории…
– Ну и где?… – первым делом спросил он, оказавшись в родном кабинете. Профессор старательно перебрал бумаги на столе, прошел в лабораторию, включил свет, проверил приборы. За выходные ничего не изменилось.
– Ну и где? – повторил Арнольд Яковлевич, для верности сняв очки и осмотрев комнату без них. – Еще не хватало, чтобы мне дали оболтуса, который умудрился опоздать на работу в первый же день!
Арнольд Яковлевич походил по лаборатории, для порядку переложил несколько пухлых папок со статистическими данными, вздохнул и вернулся в кабинет, где сел за стол и, скептически поглядывая на настольные часы, принялся вырисовывать причудливые закорючки на листе отрывного календаря.
Честно выждав четверть часа, профессор встал и решительным шагом вышел из кабинета в коридор. Там уже сновали вечно чем-то занятые сотрудники.
Поднялся на четвертый этаж, холодно кивнул секретарше.
– У себя?
– У себя…
Профессор вошел к директору, раздраженно поправил галстук и повторил свое:
– Ну и где?!
– Вы о чем? Ах, да! Арнольд Яковлевич, дорогой, не волнуйтесь. Завтра…
– Что значит «не волнуйтесь»? – принялся горячиться профессор. – Я уже месяц без ассистента работаю, а меня весь месяц кормят «завтраками»! С понедельника обещали нового ассистента? Обещали! Железно обещали! Ну и где? Понедельник вот он, а ассистент где?!
– Арнольд Яковлевич… Во-первых, не месяц, а две недели…
– Да, какая разница! – профессор снял и зачем-то протер очки. – По-моему, я единственный в институте, кто работает без ассистента. Это же уму непостижимо! Я, обладатель нескольких степеней, член академии наук, должен, как какой-нибудь лаборант, сам снимать данные, записывать их в журналы, кормить крыс… Это же форменное издевательство!
– Ну, у Дмитрия Ивановича тоже нет помощника… – слабо парировал директор.
– Вы еще меня с каким-нибудь аспирантом сравните! – фыркнул профессор. – У них тоже нет! Да и то они, при желании, студентов запрячь могут… Впрочем, все это не важно. Меня интересует только, где обещанный к понедельнику ассистент?!…
– Сейчас специально для вас, Арнольд Яковлевич, справлюсь, – директор взял телефонную трубку. – Алло…
Профессор сел и со скучающим видом принялся ждать, демонстративно показывая, насколько настоящему ученому мужу неинтересны все эти кадровые и административные вопросы.
Наконец, директор положил трубку и хмыкнул. Арнольд Яковлевич вопросительно и одновременно требовательно взглянул на него.
