благосклонности. Он имеет гораздо больше, чем те деньги, которые он сумел бы выручить, если бы продал украденные вещи. Что касается других слуг, справьтесь о них у Петра. Он сам набирает штат прислуги, я этими делами не интересуюсь.
Отзыв об управляющем оказался самым положительным. Алексей стал в тупик. С одной стороны, Илья не мог ошибиться, ведь он узнал на портрете Барина. Вдобавок котелок... Впрочем, если Закоржевский каким-то образом связан с бандой, то убийство Полиндеева наводит на определенные мысли. Получение наследства? Но женись Евгений Константинович на Вере, в любом случае получил бы за ней приличное приданое и на законных основаниях вошел бы в семью. Однако хотел ли он на самом деле стать мужем Веры? И насколько в этом была заинтересована Екатерина Савельевна? И не связано ли убийство супруга с ее почти нескрываемым интересом к Закоржевскому? Теперь эта книжечка. Определенно он не мог ошибиться. Та, что выпала из рук Екатерины Савельевны, судя по описанию баронессы, была точной копией похищенной. Таких совпадений не бывает. Тем более столь уникальная вещь в здешних местах...
Но при чем тогда подметное письмо, которое сыщики обнаружили в спальне Полиндеева? Или это стечение обстоятельств, невольный случай, который увлек розыск в неправильном направлении?
– Постой! Постой! – прервал Алексей собственный поток рассуждений. А с чего вдруг они решили, что письмо направлено Полиндееву? Есть еще один вариант, о котором они даже не подумали, не проверив, чей там почерк. Что, если письмо написано не таинственным злоумышленником, а самим купцом, а слова «На- кася выкуси!» выведены поверх текста убийцей, который решил не дожидаться указанного срока выдачи денег? Если шантажист сам Полиндеев, то в таком случае складывается совсем иная версия убийства, и мотивы его вполне объяснимы...
Эти мысли не оставляли Алексея до самого вечера. Он все же оставил допрос управляющего напоследок, чтобы не спугнуть его раньше времени и собрать как можно больше фактов, которые позволили бы прижать Петра к стенке.
Глава 11
После обеда Алексей объехал с Первенцовым все ближайшие окрестности, побывал в Покровском и еще двух деревнях поблизости, но никаких слухов, которые могли бы навести на след похитителей, уловить не удалось. Правда, к его удивлению, о баронессе отзывались совсем неплохо, а вот барона недолюбливали. Говорили, что он жаден и чуть ли не по золотникам отвешивает хлеб своим слугам и работникам. Алексею этого не показалось, но он предпочел не спорить. Тем более исправник эти слухи подтвердил. К тому же он предложил передать Алексею список всех проживающих в имении людей.
Вернувшись в усадьбу, Поляков снова пригласил управляющего и попросил дать точный список всей прислуги, как находящейся сейчас в доме, так и служившей в нем последние годы. Попутно он отметил, что поведение управляющего разительно изменилось. Лицо его, прежде надменное и неподвижное, расплылось в угодливой улыбке. Он с готовностью откликнулся на просьбу Алексея.
– Что вы! Конечно! Сей момент все будет исполнено. Я человек аккуратный и веду особую книгу. Если угодно, то я на полях отмечу, когда тот или иной человек был уволен и по какой причине.
– Угодно! – ответил Алексей. – И как можно скорее!
Через час управляющий представил список в сорок три человека. Против большинства фамилий значилось: «уволен за хищение сладкого», «рассчитан за грубость», «лишен аккуратности и исполнительности», подобных записей набралось более тридцати. Никто из этого дома не уходил по собственной воле.
Но в списке не было имен людей, которые были бы повязаны преступным прошлым. Их не нашли ни Первенцов, ни Алексей. Впрочем, они могли проникнуть в дом под другими фамилиями, с фальшивыми документами.
Поздно вечером, отказавшись от ужина, исправник уехал, а Алексей снова вызвал к себе управляющего. Теперь он не скрывал своих намерений и, предъявив Петру свою карточку агента сыскной полиции, спросил:
– Скажите, любезный, полицейские лес за рекой тоже осматривали?
Управляющий непонимающе уставился на него, потом быстро закивал головой.
– А как же? Как же-с! Все осматривали-с. Сам уездный начальник вдоль и поперек обошел.
Наутро Первенцов появился снова и несказанно удивился, когда Алексей поинтересовался результатами осмотра берега и лесного массива на той стороне реки.
– Да мы его вовсе не обыскивали, – повинился исправник. – Лед на реке в то время вздулся, и мы не осмелились переправиться на другой берег.
– Но управляющий барона утверждает, что лес осматривали.
– Мало ли что он говорит, – уставился на него Первенцов. Лицо его покраснело от негодования. – Что-то он мозги заправляет! Давайте вызовем его сюда.
Алексей распахнул дверь и чуть не зашиб управляющего. Тот отскочил в сторону и, согнувшись в поклоне, расплылся в подобострастной улыбке.
– Чаю... Не изволите-с выкушать чаю?
Подобная угодливость совсем не шла к его жесткому, волевому лицу.
– Благодарю! Не нужно нам чаю. – Алексей смерил его взглядом. – Заходите! Разговор как раз шел о вас!
Управляющий быстро прошел в комнату и остановился напротив кресла, в которое опустился Алексей.
– Ну, милейший, что же ты вводишь господина Полякова в заблуждение? – произнес сердито исправник и, сняв фуражку, вытер бритый череп огромным носовым платком. – Откуда ты взял, что мы осматривали лес за рекой? Вспомни, ты сам предупреждал, что накануне мужик на лошади с телегой под лед ушел.
– Что вы, господин исправник? Никого я не вводил в заблуждение! – Управляющий расплылся в улыбке и повернулся к Алексею. – Я совсем не то имел в виду. Я думал, вы спросили: бывал ли я сам в том лесу? Как же не бывал? Бывал, и не раз, на предмет грибов или пернатой дичи. Клюква к тому же там хороша. На болотах... Там сплошные болота...
– Все понятно! Иди! – приказал ему Алексей. Петр нагло, даже не скрывая этого, выкручивался или потому что был уверен, что никаких следов похищенного и похитителей не имеется, или посчитал Полякова за простака-горожанина, которого раз плюнуть обвести вокруг пальца.
Подозрения против управляющего только усилились, но Алексей решил сделать вид, что поверил ему, и не торопить события, чтобы не спугнуть наглеца.
Исправник протянул ему бумаги.
– Извольте, вот список служащих и проживающих в имении господ за последние три года. Я взял его в волостной полиции.
Алексей сравнил оба списка и тотчас наткнулся на имя, которое не упоминалось у управляющего.
– Федот Бурцев, – прочитал он в полицейском списке. – Уволен год назад за прелюбодейство с горничной. Что это значит? – поднял он глаза на исправника. – Он ее изнасиловал?
– Изнасиловал! – ответил неохотно Первенцов. – Да еще избил за то, что сопротивлялась и поцарапала его. Барон вычел у него половину жалованья в пользу бедной девушки и уволил его в тот же день.
– Какой он из себя? Как выглядит?
– Я видел его пару раз, но, честно скажу, не приглядывался. – Исправник снова протер голову носовым платком.
Алексей достал бумагу с портретом Барина.
– А это, случайно, не он?
– Федот? – Первенцов вгляделся в портрет. – Вроде похож, но портрет больше смахивает на его старшего брата Данилу. Федот вроде бороду не носил. Барон не любит бородатых лакеев. А вот Данила – тот с бородой... Он конюхом служит, ему дозволяется.
– Так Данила до сих пор служит? – Алексей быстро пробежал глазами оба списка и обнаружил в нем аж четверых Бурцевых. – Так тут целое семейство?
– А я что говорю, – оживился исправник. – Федотка из них самый младший. Сколько лет невесть где шатался, а прошлым летом заявился. Нате вам подарок, братья дорогие! Данила упросил барона взять его лакеем, а тот всего ничего прослужил, на девку полез. А она – лучшая горничная баронессы, пожаловалась ей. Ну, Федотку в шею и поперли! Хорошо, что цепи не надели!
