– Привет великому полководцу, – машет ему рукой Кадара.
– Привет наигрознейшему из отрядных командиров, – так же шутливо отвечает Брид, но улыбка тут же покидает его усталое лицо. – Могут твои люди проверить, нет ли разъездов Белых на дороге к Дью?
– Сейчас?
– Тебе не обязательно ехать самой. Пошли кого-нибудь, кто посмышленее.
– В отряде не может быть никого смышленее командира, – фыркает Кадара, вставая из-за стола. – Ехать-то далеко?
– Если не найдешь никаких следов на расстоянии в десять кай, значит, дорога свободна. На Кайленские холмы они не полезут.
– А жаль, – говорит Кадара, обернувшись к Доррину.
– Удачи тебе, – тихо произносит Брид.
– Седлайте коней! – приказывает она своим бойцам, отдыхающим в дальнем конце помещения. – Выезжаем в дозор. Я жду во дворе.
Брид, сев за стол рядом с Доррином, провожает Кадару взглядом, а потом некоторое время смотрит на закрывшуюся за ней дверь.
Некоторые из солдат кряхтят и вздыхают, но никто не ропщет. Доррин пододвигает к Бриду кувшин и щербатую кружку:
– Тебе не повредит сейчас выпить.
Наполнив кружку, Брид опустошает ее одним глотком.
– Кадара стала раздражительной, – произносит Доррин.
– Можно подумать, она бывает другой, – хмыкает Брид, но его смешок сразу обрывается.
– Да ладно тебе, – говорит Доррин. – Думаешь, мне непонятно, в чем дело? Она носит твоего ребенка. Правда, я узнал об этом за минуту до твоего прихода.
– Она тебе сказала?
– Скажет она, как же... – Доррин невесело усмехается. – Ей, небось, и невдомек, что я догадался. Просто коснулся ее руки, а она отдернулась.
– Не самое удачное время обзаводиться потомством, – вздыхает Брид.
– Это она сама захотела?
– Она заявила, – Брид обводит взглядом помещение и, хотя оно почти пустое, понижает голос, – что ежели мне охота корчить из себя героя, так пусть ей от меня хоть что-то останется.
Доррин медленно кивает, хотя, по его разумению, шансов остаться в живых у Кадары и еще не родившегося ребенка немногим больше, чем у Брида. Впереди битва за Клет.
– Я люблю ее, – говорит Брид, – очень люблю, пусть со стороны это не всегда видно. Однако и бросить на верную погибель этих людей – не толстосумов из Совета, а солдат, крестьян, ремесленников вроде твоих Яррла, Рейсы или Петры – я не могу... – Брид снова наполняет кружку, потирает шею и с запинкой продолжает: – Если меня... если что-нибудь случится, ты...
– Я думаю, скорее уцелеешь ты, чем я.
– Вздор! Ты позаботишься о ней? – Брид впивается в Доррина взглядом.
– Само собой, – бормочет Доррин, уставясь в стол. Он чувствует себя виноватым из-за того, что по- прежнему мечтает вывести в море «Черный Алмаз». Но стоит ли ему участвовать в битве? Ведь успех может обернуться для него слепотой, как некогда для Креслина. А поражение – гибелью.
– Каково соотношение сил?
– Совсем не в нашу пользу. Они набрали в Хидлене еще пять тысяч солдат. Мы, конечно, сделаем, что сможем, но даже в лучшем случае я могу рассчитывать только на три с половиной тысячи. И на тебя.
– Лестно это слышать, – суховато отзывается Доррин. – Но ты лучше скажи, сколько времени у меня на подготовку?
– Судя по тому, как они наступают, – дней десять.
– Есть ли какая-нибудь возможность сообщить Лидрал, где я нахожусь?
– Не думаю, что в этом есть надобность, – качает головой Брид, – Тилкар отправился в Дью за новобранцами, и я велел ему доставить ее сюда. Они должны прибыть завтра.
– А не много ты на себя берешь?
– Тьма, конечно же, много! Но я готов на все, лишь бы удержать тебя здесь. Пойми, Доррин, это не игра. Речь идет о множестве человеческих жизней.
Теперь Доррину отсюда не выбраться. Вздумай он уехать, удерживать его никто бы не стал, но когда здесь окажется Лидрал...
– Ну не подлец ли ты, Брид?
– Что поделаешь, нужда заставила, – военачальник кашляет. – Велка тебя ждет. Комната тебе отведена в штабе, рядом с моей. Это все, что я могу сейчас для тебя сделать.
Он встает и размашистым шагом выходит из приспособленного под казарму сарая. Встает и Доррин. Пора найти Велку и браться за работу над орудиями уничтожения.
