– Надо будет добавить – скажи, – говорит он, вручая монеты.
– С тебя два серебреника, молодой господин, – звучит суховатый голос торговца, обращенный к Бриду.
Доррин молча выходит на холодный ветер и, закрыв за собой дверь, останавливается на крыльце, размышляя, не подождать ли спутников. Наконец он вздыхает и, стараясь не смотреть на оборванных прохожих, с посохом в руке и перекинутыми через плечо сумами бредет в сторону конюшни.
Снизу, из гавани, доносится звук корабельного свистка. Юноша рассматривает фасады зданий. Несмотря на холод, конюшня пахнет так, как и должна пахнуть конюшня. Войдя внутрь, Доррин вынужден смотреть под ноги, чтобы не вляпаться в навоз.
Геррин обнаруживается в дальнем конце конюшни, где он с усилием грузит на телегу прессованные кипы сена.
– Прошу прощения, – подает голос Доррин.
– Чего надо... – натужно хрипит конюх. – Пособил бы, что ли...
Оставив пожитки возле пустого стойла, юноша помогает конюху забросить тяжелый тюк.
– Так годится?
– Нормально. Положи следующий поперек.
Доррин забрасывает на место еще пару кип.
– Молодец. Хочешь, иди ко мне помощником конюха.
Доррин смущенно мотает головой.
– Тебе что, не нужна работа? Парень ты ловкий, но хорошую работу найти непросто.
– Прошу прощения, почтеннейший, но, по правде сказать, я подыскиваю себе лошадь. Меня сюда Хертор послал. Ты ведь Геррин? – покраснев, отвечает юноша.
– Лошадь нужна? И ты таскал сено?
– Так ведь видно же было, что тебе трудно.
Конюх с сомнением качает головой:
– Хертор, Хертор... Приходят тут всякие, говорят, будто от Хертора...
Доррин протягивает деревянный кругляш.
Геррин с сомнением качает головой:
– Это хорошо, но ты слишком молод, чтобы покупать лошадь. Да и чтобы путешествовать в одиночку.
– Я не один. У меня двое спутников, и им тоже потребуются лошади. А сейчас они подбирают снаряжение.
– Только дурачье покупает сначала снаряжение, а потом лошадей.
Доррин молчит – возразить ему нечего.
– А ты мастер ездить верхом?
– Нет, разве что умею держаться в седле, – отвечает Доррин, не слишком радуясь необходимости признавать свои недостатки.
Конюх, фыркнув, направляется к передней части конюшни.
Доррин плетется за ним, размышляя о превратностях судьбы, забросивших его в чужую страну и заставивших иметь дело с этим не слишком-то дружелюбным малым. Впрочем, разве у него был выбор? Лортрен сообщила ему, что он не сможет вернуться раньше следующего лета, причем за это время должен будет непременно побывать в Фэрхэвене и уразуметь, по какой именно причине ему пришлось покинуть Отшельничий. Юноша глубоко вздыхает и, задумавшись, едва не попадает ногой в сточный желоб.
– Поосторожнее!
Похоже, осторожность должна стать его главным качеством.
– Посмотри вон ту. Но меньше, чем за два золотых, я не отдам ее даже ради Хертора.
Доррин видит стоящую в стойле вороную лошадь с белой отметиной на лбу.
Лошадь ржет и показывает зубы. Чтобы успокоить ее, Доррин тянется к ней чувствами, и она позволяет ему погладить себя по холке.
– А ты говорил, будто не разбираешься в лошадях.
– Я и не разбираюсь.
– А почему Хертор дал тебе жетон?
– Не знаю.
– Он отказался от жетона, а ты не знаешь, почему?
– Наверное, из-за собаки, – признается Доррин.
– Стеллы?
– Клички не знаю. Она лежала у печки.
