могуч, что Доррин почувствовал себя беспомощной мошкой, но... но вот зла как такового Доррин не ощутил. Лишь белизну хаоса. А обязательно ли хаос несет зло? Быть может, он просто... хаотичен?
– Лортрен думает так же, как твой отец, – добавляет Кадара. В окруженной крутыми утесами долине насчитывается не больше сотни жилищ. На западе в скальных стенах виден один-единственный проем.
– Это место выглядит так, будто создано магией.
– Я понял! – неожиданно восклицает Брид. – Это придает происходящему смысл.
– Ты о чем? – Лидрал в очередной раз поворачивает повозку на извилистом спуске, и скрип осей как будто подчеркивает вопрос Кадары.
– О чародее. Зачем ему тратить мощь попусту, если он мог бы разрушить этот город?
– Я не знаю, – отвечает Кадара. – Я проголодалась, и голова у меня не варит. Отвечай на свой вопрос сам.
– Если он разрушит город, то города уже не будет.
– Ну и какое тут открытие?
Лидрал и Доррин с ухмылкой переглядываются.
– У Белых магов полно забот по части распространения хаоса и тому подобного. Они стремятся к власти, но чтобы управлять державой, нужно эту самую державу иметь. Снести город – значит не получить ничего, кроме ненужных развалин. А вот воздвигнув горы и показав, что город можно запросто сравнять с землей, Белые могут потребовать от спидларцев – да и от кого угодно! – подчиниться Фэрхэвену. Таким образом они приобретут и город, и доход от налогов, и мало ли что.
– Хм... – задумывается Лидрал. – Для кифриенцев такой подход в самый раз, но у спидларцев шеи не гнутся. Так же, как и у здешнего народа.
– И тем не менее... – качает головой Брид. Смысл в его словах, бесспорно, имеется.
– Это и есть могучий Аксальт? – спрашивает Кадара.
– Это Аксальт, – подтверждает Лидрал. – Хотите верьте, хотите нет, но хорошая комната в гостинице обойдется вам тут всего в несколько медяков. Они радушно привечают путников.
– А как насчет выпивки? – любопытствует Брид.
– Вино, медовуха, бренди – примерно по полсеребреника за кружку.
– Что-то тут наверняка не так, – размышляет вслух Брид. – Может, с другим питьем плохо? Как насчет воды?
Лидрал ухмыляется. Глядя на нее, и Доррин не может сдержать улыбки.
– Вода бесплатная – хорошая, чистая вода. Но бойцы и торговцы воду не жалуют.
С последнего поворота Лидрал направляет повозку к паре двухэтажных зданий. На правом красуется вывеска с изображением желтовато-коричневой горной пантеры, на левом – рогатого черного барана.
– Остановимся в «Черном Овне», – предлагает Лидрал. – Там спокойнее.
– А велика ли между ними разница? – спрашивает, подъехав поближе, Кадара.
– Почти никакой, даже конюшни одинаковые. Дело только в клиентуре.
Направив повозку мимо конюшни, она объезжает здание и въезжает во двор позади «Черного Овна». Навстречу выскакивают двое конюхов.
– Передний угол еще не занят? – низкий голос Лидрал звучит сурово.
– Свободен, почтеннейшая.
– Занимаю. Его и соседние места – для лошадей моих спутников.
– Не угодно ли задать лошадкам зерна?
– Сколько?
– Медяк за лепешку, почтеннейшая.
– Две лепешки за медяк, и мы возьмем четыре.
Конюхи переглядываются и кивают.
– Просим прощения, но деньги вперед.
– Неси лепешки, а я приготовлю монеты.
Лепешки появляются прежде, чем Доррин успевает спешиться, хотя более сноровистые и ловкие Брид с Кадарой уже идут вслед за конюхом к стойлам.
– Седла можете оставить, – советует Лидрал.
Доррин ведет Меривен к стойлам. Каким-то чудом он ухитряется расседлать кобылу почти одновременно с остальными – как раз вовремя, чтобы забрать пожитки и посох да направиться по стопам Лидрал в гостиницу.
Перед занавешенной аркой расположена стойка, за которой стоит лысый мужчина с узким лицом и светлой остроконечной бородкой.
– Привет, Лидрал. Увы, твоя обычная комната занята, но я могу предложить северный угол.
– Годится. А что у тебя найдется для целителя и двух охранников?
