– Еще один наконечник из черного железа? – спросил тот, кто был постарше и покрупнее.
– Эти проклятые штуковины разбросаны здесь повсюду.
– Хочешь знать мое мнение? Тебе не стоит посылать Гистену депешу с просьбой о пополнении в две тысячи копейщиков.
– Но... ведь не столько же было ЭТИХ?..
– Джихан, по моим подсчетам, таких наконечников у них было двадцать раз по сорок. А как ты думаешь, сколько они успеют наделать до того, как мы достигнем Сарронны южным маршрутом?
Глубоко вздохнув, Зиркас оглядел с гребня затопившую дорогу воду.
– А ведь Железная Стража могла бы...
– Думаешь? Попробуй определить источники хаоса.
– Легко сказать! – фыркнул Зиркас. – Свет знает, может, великому Джеслеку и удалось бы что-то подобное, но иным... Этот Черный инженер создал прочнейшую плотину поверх холодной воды и сплошного гранитного ложа. Так что отправляй Гистену донесение о нашей победе – мы ведь, вроде как, победили – и попроси прислать кого-нибудь из сорвиголов... вроде Белтара. Пусть он займется отражением гармонии, а уж меня уволь.
– Думаешь, нам предстоит столкнуться с существенным затруднением?
– Хочешь попробовать справиться с ним сам, о преславный Джихан?
– Я... как-то не рвусь.
– В таком случае не проси и меня.
Некоторое время глаза Зиркаса казались пустыми.
Джихан бросил взгляд на свой экипаж и дожидавшийся его отряд Белых копейщиков, обвел взором белые знамена на берегу озера, медленно разливавшегося и углублявшегося, и облизал губы.
– Не так уж эта запруда и хороша, – пробормотал, прокашлявшись Зиркас. – Вступив в Сарроннин, мы без особых усилий спустим воду с противоположной стороны. Даже сейчас, если бы вода устоялась, мы могли бы пустить суда...
– Нет у нас никаких судов!
– Знаю. Поэтому нам придется пойти другой, более длинной дорогой.
– Вообще-то она и лучше.
– Может, и лучше, но дольше. По ней мы едва ли подступим к Сарронне до холодов, – Джихан сплюнул, и его слюна зашипела, попав на кусок черного железа.
– Вот это вряд ли. Они потеряли чуть ли не половину бойцов.
– Новых наберут.
– Как же, наберут. Сама идея Предания направлена против войны.
– А то я гляжу, в Оплотах, и Западном, и Южном, не владели оружием!
– Владеть-то владели, да только от одного осталась лишь память, а от другого – тень былой мощи.
Зиркас бросил последний взгляд на разливающееся мелководье и сказал:
– Пошли. И не забудь отправить донесение Гистену. Пусть пришлет Белтара.
– Как угодно.
33
По пролегавшей вдоль реки дороге на Сарронну, чуть позади от возвращавшейся с поля боя сарроннинской конницы, двигались четыре фигуры. В отличие от большинства продвигавшихся по этой дороге они ехали с юга. Как и обычно в летние сарроннинские дни, мглистые облака затягивали небо и придавали ему зеленоватый оттенок.
Остановившись возле поселения выходцев с Отшельничьего, Джастин подтянул поводья и осторожно, стараясь не потревожить царапины и порезы, утер лоб тыльной стороной ладони. На пульсацию в правом виске он пытался не обращать внимания.
– Спасибо, – промолвил он, оборачиваясь к трем бойцам.
– А ты, инженер, не из того мягкого теста, из какого лепят обычных мужчин. Хотелось бы видеть таких побольше! – промолвила блондинка, склонив голову. – До встречи.
– Надеюсь, не слишком скорой, – кивнул в ответ Джастин.
– Вот тут, инженер, не обессудь, я с тобой согласна. Против тебя лично мы ничего не имеем, но вот все эти твои делишки... Хотя этих твоих черных наконечников нам хотелось бы получить побольше. И до того, как мы снова встретимся с Белыми дьяволами.
– Мы сделаем все, что сможем, – заверил Джастин, и всадницы повернули коней. Сам же он, ведя под уздцы пегого мерина, направил кобылу туда, откуда доносился лязг металла. В нос ему ударил острый запах гари и масла, а у дверей конюшни он был встречен парой подросших Кастиновых цыплят.
Развьючив и поставив в конюшню мерина, инженер расседлал и отвел в последнее свободное стойло серую кобылу, после чего направился к водной колонке. Одно ведро воды пошло на умывание, а второе Джастин оттащил в конюшню.
Напоив их, почистив пегого и начав расседлывать серую кобылу, он заслышал шаги и, обернувшись, увидел Алтару.
– Я только что вернулся, – молвил Джастин, отстегивая подпругу.
– Я заметила, как ты подъезжал. Знаешь, Фирбек на тебя жалуется. Говорит, будто ты переводишь хорошие ракеты ради пустой блажи.
– Я использовал их, чтобы соорудить запруду. Видимо, как раз это и представляется ему блажью.
– А как оценила твою запруду Зерлана?
– Не знаю. Мне не выпало случая с ней поговорить. Она слишком занята.
– Джастин... Порой ты не лучше брата. Ворочаете большими делами и никому об этом не говорите, – Алтара покачала головой. – Хорошо, что торговые пути сейчас никого не волнуют.
– Наверное. По правде, это просто не приходило мне в голову.
– Скоро ли ты сможешь вернуться к работе над наконечниками для стрел? Зерлана прислала гонца – говорит, что при попадании твоих стрел Белые копейщики превращались в огненные шары.
– Я же говорил, что они будут полезны, – промолвил Джастин, выходя из стойла.
– Тьма! – воскликнула Алтара, увидев его лицо. – Тебе срочно нужна целительница, заняться твоими ссадинами. Как тебя угораздило этак исцарапаться?
– Чтобы соорудить это чертово озеро, мне пришлось сражаться с горой. С помощью Фирбековых ракет, которые, кстати, я же и спас. Озеро получилось не таким глубоким, как у Гуннара, но и этого хватит, чтобы сделать дорогу через перевал практически непроходимой.
Положив попону и седло на полку, Джастин взялся за скребницу.
– А вот Фирбек в твою затею с затоплением дороги не верил.
– Может пойти и искупаться – добро пожаловать.
Инженер снова отступил в стойло и принялся чистить кобылу.
– Та самая серая? – спросила Алтара, заглядывая в стойло поверх перегородки.
– Она и есть, – ответил Джастин. – Уж если кто заслужил хороший уход, так это она.
– А она изменилось. Заморенной клячей ее уже не назовешь.
– Возможно, все дело в кормежке да заботе.
– Кстати, не исключено, что из тебя мог бы получиться целитель. – Уже покидая конюшню, Алтара добавила: – Я попрошу Нику заняться твоим лицом.
Закрыв стойла, Джастин подхватил торбу и, вздымая из-под сапог пыль, потащился в свою каморку.
– Джастин! – помахала Алтара с бокового крыльца кузницы. – Ступай сюда, Ника посмотрит твои царапины.
Молодой инженер повернулся к двум женщинам. Алтара посторонилась, позволив ему подняться.
Не успел он усесться на лавку, как старая целительница уже вглядывалась в его лицо. Он ощутил легкое прикосновение гармонии к шрамам, ссадинам и царапинам.
– Вижу, ты умывался. Все твои порезы и рубцы почти в таком же состоянии, как если бы я их уже обработала. Продолжай в том же духе: старайся, чтобы в ссадины не попадала грязь. Некоторое время, молодой инженер, твое лицо будет выглядеть не лучшим образом, но мне случалось видеть физиономии и похуже. Вот тебе снадобье. После вечернего умывания – а умываться на ночь нужно обязательно! – смажь
