время были подругами… Потом, когда он начал оскорблять моего отца, это переполнило чашу моего терпения.
Элли с нескрываемым удивлением посмотрела на Сару.
— Твоего отца?!
Неужели Гарет сошел с ума? Или он забылся и попросту не понял, когда ступил на опасную и зыбкую почву?
— Представь себе! — Сара мрачно усмехнулась. — Никогда не говори плохо о родителях своей девушки — таково первое правило хорошего кавалера. — Она покачала головой. — Элли, ты ведь знаешь, как я боготворю отца…
— И он тебя обожает! — воскликнула Элли.
— Гарет оказался слишком глуп, чтобы понять это. Думаю, он потерял самообладание, когда сообразил, что все идет не так, как ему хотелось бы. Я имею в виду нашу свадьбу.
— Ты теперь понимаешь, почему?
— Еще бы! — с отвращением призналась Сара. Не волнуйся, Элли! Теперь я знаю истинную цену Гарету Дэвису!
— Очень рад это слышать! — раздался за спиной Элли голос Патрика.
Быстро обернувшись, Элли с тревогой посмотрела на его лицо. Да, синяк под глазом теперь приобрел шикарный багровый оттенок.
— А как насчет тебя, Элли? Теперь тебя тоже не так-то просто обмануть?
Не имеет ли он в виду Гарета? Или еще кого-нибудь?
— Я думаю, тебе нужно приложить к глазу кусок сырого мяса, — посоветовала она.
Сара подмигнула Патрику и спросила:
— Болит?
— Пожалуй, не так сильно, как челюсть у Дэвиса. Думаю, несколько дней ему будет трудно жевать.
— И хорошо! — Сара повернулась к Элли:
— Я рада, что мы с тобой обо всем поболтали. А сейчас извините меня, я пойду к отцу.
Она лучезарно улыбнулась и отошла в сторону, а Патрик тихо сказал, глядя ей вслед:
— Не сомневаюсь, дядя Джордж в восторге от такого развития событий.
— Надеюсь, что так.
После ухода Сары между Патриком и Элли воцарилось молчание, но оно не казалось молодой женщине неловким, а было многообещающим.
— Наверное, в холодильнике найдется что-нибудь, что можно приложить к моему глазу, — сказал наконец Патрик. — Ты не сходишь со мной?
Почему бы и нет? О помолвке уже было объявлено, Тоби и Тереза теперь являлись центром всеобщего внимания, смеялись, разговаривали и принимали поздравления. Ужин-фуршет ожидался примерно через час, и Элли согласилась.
— Если ты думаешь, что от меня будет какой-то прок…
Патрик устремил на нее серьезный и задумчивый взгляд.
— Я не уверен, что ты готова услышать то, о чем я намереваюсь тебе сказать.
Элли недоверчиво посмотрела на него, поскольку в его голосе ей послышались нотки тоскливого сомнения, потом, глубоко вздохнув, спросила:
— Скажи, пожалуйста, зачем ты приехал ко мне домой сегодня вечером?
— Как только я узнал, что Сара порвала с Дэвисом, то понял: его следующим шагом будет визит к тебе.
— И что же?
— Элли, мы не могли бы поговорить где-нибудь в более спокойном месте, а не посреди толпы веселящихся людей? — нетерпеливо спросил Патрик и, не дожидаясь ответа, взял ее под руку и повел за собой к дверям гостиной, потом дальше — через украшенный венками и лентами коридор — на кухню.
Как и предполагала Элли, дом, принадлежавший семье Патрика, оказался ничуть не меньше, чем дом семьи Делакорт. Огромная кухня была обшита дубовыми панелями, посередине стоял массивный стол, на стенах красовались медные сковородки и кастрюли. Патрик недовольно насупился, когда увидел, что здесь еще суетится прислуга, поскольку завершались последние приготовления к ужину.
— Черт побери, где же в этом доме можно поговорить с глазу на глаз? — пробурчал он, и сердце Элли гулко забилось.
— Они уже почти закончили, — заметила она и улыбнулась горничным, которые разглядывали их, не скрывая любопытства. — Давай я посмотрю, нет ли в холодильнике сырого мяса, которое можно приложить к твоему глазу.
— Да к черту мой глаз! — взорвался Патрик, снова хватая ее за руку и увлекая прочь из кухни.
Он издал радостный возглас, когда увидел открытую дверь в какую-то комнату в глубине коридора, и поспешил прямо туда, буквально таща за собой Элли. Вероятно, это был рабочий кабинет его отца — посередине возвышался массивный письменный стол, вдоль стен стояли стеллажи с книгами. Когда Патрик закрыл за ними дверь, их снова окружила долгожданная тишина.
Несколько мгновений Элли пытливо вглядывалась в лицо Патрика, потом напомнила ему:
— Ты что-то хотел мне сказать.
Его лицо мгновенно преобразилось, на нем появилось беспокойство.
— Я… я пришел к тебе домой сегодня вечером, потому что…
— Так почему же? — с нетерпением спросила Элли.
Он вздохнул:
— Если Дэвис намеревался заявиться к тебе, то обязательно снова набросился бы на тебя с оскорблениями, а я хотел помешать этому. И если он собирался уговорить тебя снова стать его девушкой, я хотел помешать ему сделать и это тоже! — решительно закончил он, и его серые глаза сверкнули. — И хочешь знать, почему?
Элли думала — а точнее, надеялась, — что знает ответ. Но как она могла быть в этом уверена?
— Элли, прошу тебя, скажи хоть что-нибудь!
Не пора ли ей перестать цепляться за свои предубеждения, не пришло ли время позабыть о своей пресловутой гордости?
— Элли, когда же ты придешь в себя? Если ты сейчас же не скажешь хоть слово, клянусь, я выкину в окно эту бутылку любимого папиного виски!
Элли не смогла удержаться от смеха.
— И к чему это приведет? — наконец сумела выговорить она, снова с трудом сдерживая волнение. — Ты только испортишь настроение отцу и устроишь тут сквозняк. Патрик… Патрик…
На ее глазах блеснули слезы, но это были слезы радости, а не печали.
Лицо Патрика тут же смягчилось, он шагнул к ней навстречу и заключил в свои объятия.
— Элли, я так больше не могу! — прошептал он. — Я люблю тебя. Я люблю тебя уже так давно! Наверное, с того самого момента, когда летом случайно зашел к вам в сад, где ты…
— Патрик! — воскликнула Элли. Она снова ощутила замешательство от упоминания о той давней неловкой ситуации, когда он увидел ее полуобнаженной. — Патрик, по-моему, ты только что признался, что любишь меня?
Он кивнул, улыбаясь, потом вздохнул:
— Мне пришлось нелегко. Я всегда думал, что быть влюбленным — приятное дело, но с тобой у меня просто голова шла кругом! Конечно, если бы ты разделяла мои чувства, все было бы не так запутанно и сложно…
— Но я их вполне разделяю! — воскликнула Элли, обнимая его за плечи. Она смотрела прямо ему в глаза, не пытаясь скрыть ту радость, которая переполняла ее сердце. — Я тоже тебя люблю.
— Да? Правда? — медленно проговорил Патрик.
Элли застенчиво улыбнулась и повторила:
— Я люблю тебя, Патрик!
Он недоверчиво взглянул на нее.
— Но ведь в тот день, когда Дэвис так быстро ушел из твоего дома, ты плакала…
