прикрыл огонёк ладонями.
— Ничего, ничего, я сам…
Аскер протянул к огоньку руки. Щёлк! На запястьях Айпеля сомкнулись наручники.
Ещё через три дня в берлинском кабинете генерала Зейферта раздался звонок городского телефона.
Генерал снял трубку, назвал себя.
— Кто слушает? — переспросил голос. — Повторите.
— Генерал Зейферт!
— Ага, хорошо!… Господин генерал, с вами говорит Карл Айпель.
— Айпель?
— Да, господин генерал. Карл Айпель. Мой адрес: Карлслуст, Берлинерплац…
— А!… — Зейферт беспокойно шевельнулся в кресле, плотнее прижал к уху трубку. — Вы в Берлине?
— Да, господин генерал.
— Что же случилось?
— Нам необходимо встретиться. Это очень спешно. Как можно скорее!
— Где вы находитесь?
— В самом центре, на пересечении Унтер-ден-Линден и Фридрихштрассе.
— Хорошо. Ждите меня там.
— Понял, господин генерал.
— Постойте!… Но как я вас узнаю?
— Не беспокойтесь, я подойду.
Повесив трубку, Аскер вышел из телефонной, будки, походил по тротуару, задержался возле афишной тумбы. Весь низ её занимали два плаката. На одном по серому полю была косо нарисована чёрная тень мужчины в пальто с поднятым воротником и надвинутой на лоб шляпе. Другой плакат изображал телефонистку, сидящую у коммутатора, с наушниками на голове. Телефонистка строго глядела на Аскера и предостерегающе прижимала палец к губам. Подпись под обоими плакатами была одна и та же: «Пст!» Плакаты призывали к бдительности.
Вскоре возле тротуара притормозил автомобиль. За рулём сидел представительный мужчина в штатском. Аскер отметил дорогую, изящно обмятую шляпу, выбритые до синевы пухлые щеки, ослепительно белый крахмальный воротничок, перстень с камнем на пальце.
В свою очередь Зейферт оглядел стоящего на тротуаре человека. Тот был в очках с желтоватыми стёклами. Короткий пиджак и брюки гольф подчёркивали линии сильного, хорошо развитого тела. На голове косо сидела зелёная австрийская шляпа. Взгляд Зейферта задержался на синих с чёрным чулках и жёлтых башмаках щёголя. «Попугай, — подумал генерал, брезгливо скривив губы, — черт знает что за вкус».
Они встретились глазами, Зейферт притронулся к кнопке сигнала. Аскер шагнул вперёд, дверка автомобиля отворилась, и он оказался на сиденье, рядом с эсэсовским генералом.
— Ну, — сказал Зейферт, когда машина выбралась на середину улицы,
— слушаю вас, господин…
— Айпель, — подсказал Аскер.
— Да, господин Айпель. Так что у вас произошло?
Аскер раскрыл бумажник, вынул обломок расчёски и поднял так, чтобы Зейферт мог его рассмотреть, не отрывая от дороги глаз.
Генерал извлёк из жилетного кармана вторую часть пароля.
— В порядке, — сказал он, убедившись, что части расчёски сошлись.
— Но зачем вы приехали? Сунуться прямо в Берлин!…
— Я не мог иначе.
— Что же случилось? — В голосе Зейферта звучала досада.
— Я бы на край света забрался, если бы это помогло сохранить тайник и архивы.
— Сохранить тайник? Что все это означает?
— Поразительно. — Аскер зло шевельнул плечом. — Будто вы не знаете, что Карлслуст бомбят!
— Что такое? — Зейферт всем корпусом повернулся к собеседнику. — Что вы сказали?
— Бомбят, — повторил Аскер. — За три дня было три налёта.
— Не может быть!
Теперь был удивлён Аскер.
— Вы действительно не знаете об этом? — спросил он.
— Разумеется, нет. С группенфюрером Упицем мы были в отъезде, далеко отсюда, на Востоке, вернулись этой ночью. Но, мой бог, кто же бомбит Карлслуст? Чьи самолёты?
— Русские.
Зейферт присвистнул.
— Полагаете, нащупывают?
— Уверен!
— Погодите, погодите. — Зейферт передёрнул плечами. — Все это совершенно невероятно!…
— Что ж, я могу и ошибиться. — Аскер извлёк из кармана и развернул карту Карлслуста. — Судите сами. Синим обозначены объекты, которые бомбили при первом налёте, позавчера. Коричневая штриховка — результат вчерашнего налёта. Красным отмечено то, что советские самолёты обрабатывали сегодня перед рассветом.
Зейферт притормозил, посмотрел на карту. Уже с первого взгляда было ясно, что район бомбёжки настойчиво приближается к лесу на берегу Эльбы, у моста, возле развилки дорог.
— Ну? — Аскер сложил карту.
Генерал не ответил.
— Шеф взбешён, — негромко сказал Аскер.
— Он уже знает?
— Ему сообщено ещё вчера.
— Что же делать?
— Не знаю. — Аскер выдержал паузу. — Одно очевидно: если русские будут продолжать такими же темпами, то дней через пять-шесть они доберутся до хранилища. Тогда архивы взлетят на воздух.
Аскер смолк. Молчал и Зейферт. Прошло несколько минут. Автомобиль свернул направо, в какую-то улицу, затем сделал второй поворот и поехал в обратном направлении.
— Мне надо в управление, — сказал генерал.
— Но мы же ничего не решили!
— Встретимся вечером. В девять часов, на прежнем месте.
— Учтите, генерал, время не терпит, — сказал Аскер. — Шеф предупредил, что бросит все и примчится сюда, если мы с вами окажемся рохлями и провороним тайник. Но тогда вам трудно будет позавидовать…
— Хорошо, хорошо, — раздражённо прервал его Зейферт. — Вся эта история тревожит меня не меньше кого бы то ни было.
Он подвёл машину к тротуару, остановил, выжидательно поглядел на пассажира. Тот вылез.
Вечером Зейферт прибыл к месту встречи точно в назначенное время. В машине был ещё один человек.
— Познакомьтесь, — сказал генерал. — Это группенфюрер Упиц. Он будет руководить перевозкой архивов в новое хранилище.
Аскер на мгновение прикрыл веки, пряча вспыхнувшие в глазах огоньки.
Он знал: сейчас, почти за семьсот километров отсюда, по ту сторону фронта, в маленьком городке близ Варшавы, только что отбитом у фашистов, кипит подготовка к заключительному этапу операции. В городок прибывают десятки участников операции, на расположенный неподалёку аэродром садятся самолёты особой службы. Люди проверяют оружие и снаряжение, проводят тренировки. Там же находятся руководители и старшие товарищи Аскера — генерал Лыков и полковник Рыбин. Все они готовятся прийти на подмогу действующим в Карлслусте разведчикам, чтобы довести до конца задуманное. Родина не жалеет на это ни
