Марковцев предупредил Костю, как неделю назад - Валентина:
- Ты работаешь за деньги, считай, подписал контракт. Пути назад у тебя нет. В Дагестане проживает тридцать шесть национальностей - все кавказской против одной русской. В лучшем случае будешь иметь дело со взрослым населением Дагестана, в худшем - со мной одним.
Может, в сероватых глазах Горохова, покорно проглотившего предупреждение, Марку почудился вопрос:
'А сам ты не за деньги взялся за это дело?' И за деньги тоже, мог ответить Сергей. Однако видел в этой работе больше, о чем не следовало говорить компаньонам. Никакой идеологии. Все они - наемники, не более того. Все вопросы снимались величиной суммы.
Мезенцев прав, Сергей замечал многое. Даже отсюда, из машины, мог увидеть два призрачных рекламных щита. Один броский, зазывающий - у ворот цыганского особняка: 'Не проходите мимо'. Другой, еще более красочный, на пустыре, он же - надгробье, и с тем же содержанием: 'Не проходите...' Девчонка, вызвавшая глубокий протест в душе Валентина, виновата лишь в том, что обратила внимание на яркую вывеску и не прошла мимо. Как и сестра Мезенцева.
В свое время Валентин сгорел, окунувшись в реальность, и, как следствие, перестал замечать больную для него проблему потому, наверное, что в воде воды не видно, что поначалу не было времени и желания выйти из запоя. И вот вся накопившаяся в нем боль вдруг встала перед ним из травы. Как оказалось, не вовремя. Или?..
С таким настроем, какой овладел Мезенцевым, не стоило браться за серьезную работу. Гибель приходит, когда ты сломался психологически. Валентин не сломался, но крепко надломился. И вот в эту душевную трещину необходимо залить укрепляющего вещества. Марк знал множество действенных рецептов и в сложившейся ситуации решил применить испытанный способ, практически не дающий сбоев. Себе он мог признаться, что начинает охоту за двумя зайцами. Охотиться ведь можно за целым выводком, убивать - лишь одного.
- Давай я помогу тебе, Валя, - начал он, бросив теребить щетину на подбородке.
- Чем? - машинально спросил Мезенцев.
- Да есть одно радикальное средство избавиться от видений. Клянусь, еще сегодня ты вздохнешь свободно, полной грудью и скажешь: 'Хорошо-то как, мама!' Закурив, Валентин покосился на Марка. Сергей продолжал, не обращая внимание на недоброжелательный взгляд младшего товарища:
- Сейчас ты видишь перед собой умирающую наркоманку, но ты поступил мудро, оставив все так, как есть. Допустим, она пройдет курс лечения, однако вскоре снова окажется у ворот цыганского дома. Если хватит денег, умрет, не хватит, тоже умрет, не вынеся ломки, или шагнет с балкона. Естественный отбор, Валя, в этом мире выживает сильный.
Сергей снова резал по живому; и только так - не сочувствием, нытьем или уговорами - мог поставить Валентина на ноги.
- Это и есть твое радикальное средство? - зло обронил Мезенцев.
Марк не полагался на природу в целом, лишь на свою природу. И ответил товарищу с невеселой улыбкой:
- Пока мы сильные, Валя, у нас есть возможность задавить слабого - но не беззащитного, понимаешь? Заодно посмотрим Костю в деле.
- И пристреляем оружие, - докончил Мезенцев, приободрившись и предугадывая дальнейшие действия. - Поедем в Жулебино, осмотримся?
Сергей подмигнул ему:
- Повысилось настроение? Я же сказал, что помогу тебе. Поехали к метро 'Спортивная'. К двенадцати как раз успеваем.
- Хочешь поговорить с Шамилем?
- Да. Он сам напросился на работу, и сегодня ему придется повечерять.
21
Сбывать наркотики и оружие Николаю помогал начальник местного отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Весь личный состав ОВД, начиная с начальника и заканчивая рядовым милиционером, 'крыл' цыганский бизнес. Кроме того, начальник РОБОНа со сладкоголосой фамилией Соловейчик имел свою долю от прибыли и точку возле строящейся станции метро 'Бульвар Дмитрия Донского', где наркоторговцы реализовывали героин, анашу и маковую соломку.
Стоя у дверцы багажника, Соловейчик молча поджидал компаньонов. Обычно заключительный этап передачи оружия проходил без участия Николая Васильева, этим занимались его сыновья и два 'урчи-бурчи' с выколотыми на коленях и плечах звездами и прочими воровскими татуировками. И все они, как всегда, опаздывали.
Наконец в начале Ратной улицы показалась черная 'Волга'. 'На каждого цыгана есть свой Немцов', - сострил про себя Соловейчик, удивляясь не то консерватизму лавочников, не то их жадности.
Старший сын Николая, Дмитрий, появился из машины с холщовым мешком в руках и быстро, по простенькой, заранее отработанной схеме погрузил товар в багажник зеленого 'Фольксвагена-Гольфа'. Это в Северном Бутове, где все менты свои, можно свободно возить наркотики или оружие, а за его пределами - тут уже работа Соловейчика.
Проехав по Кольцевой, пара машин влилась в автомагистраль 'Урал' и вскоре, проехав АЗС, свернула на Привольную улицу. Место тихое, проверенное, здесь совершались сделки и из рук в руки передавалось оружие. С одной стороны незастроенные площади, с другой - жилые дома.
Соловейчик поставил свою машину в ста метрах от 'Волги' и подмигнул коллеге из отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков:
- Чего невеселый?
- Голова болит. - Милиционер вытащил плоскую фляжку с коньяком и глотнул обжигающий напиток. Такие фляжки стали модными последнее время, их таскают с собой не только крутые, 'белые воротнички' и проститутки. Поначалу в отделе внутренних дел откровенно рисовались. Вот курит пара ментов в коридоре, вот синхронно достают фляжки, одновременно откручивают крышки, разом булькают, завинчивают, прячут в карман. Потом надолго забывают про нержавеющий атрибут крутого времени, а вспоминая, мысленно восклицают: 'Е-мое! Пора глотнуть'.
Вот и сейчас, глотнув и выразив нетерпение словами:
'Скоро, что ли, они появятся?' - борец с наркоманами вспомнил, что сегодня по расписанию мероприятие: 'любить' маму. Все люди, обремененные деньгами, должны вовремя 'любить' маму. Навестить - значит поскорбеть вместе с ней о ее здоровье, полистать семейный альбом, тихо радуясь его толстым страницам. 'Отлюбив', облегченно вздохнуть и отчалить.
Так и есть, определился Сергей: старший цыган не приехал, явились его сыновья. Валентин сегодня видел их, сидящих на лавочке. Марковцев из окна угнанной 'девятки', укрытой в кустах в нежилом секторе Жулебина, проследил за движением 'Фольксвагена' и кивнул напарникам, привлекая их внимание.
- Оружие в иномарке. В ней или менты, или братва с поддельными удостоверениями. А 'Волга' 'чистая', в открытую цыгане стволы не возят. Еще минутка - и начнем.
- Рок-н-ролл? - Валентин бросил взгляд на мощное оружие в руках командира.
- Не, - покачал головой Марковцев, тихо рассмеявшись. - Как любит говорить мой друг - он тоже военный, - 'цыганочка' с выходом.
Кроме цыган, как предполагал Марк, в салоне 'Волги' должны находиться так называемые разводящие, вступающие в разговор первыми: кто, откуда, 'сорока на хвосте принесла' - это не ответ. Обычно разводящие - люди с уголовным прошлым либо хорошо 'болтающие' по фене.
Затем последуют предупреждения, похожие на угрозы, проверка денег, и только потом появится товар и словесный сопроводительный понос: 'Следы ведут на Балканы'.
Так же посмеиваясь, Сергей обернулся на Горохова:
- Костя, расскажи еще раз, как ты собрался ограбить банк.
Два друга - Мезенцев и Горохов - до встречи с Марковцевым вынашивали план ограбления банка СИБМир (Столичный инвестиционно-банковский мир) на Соколе. Точнее, идею вынашивал Костя, склоняя к этому своего приятеля. Сергей ради любопытства выяснил некоторые подробности и пришел к выводу, что, в общем-то, план неплохой. Для начала требовалось точными выстрелами вывести из строя две камеры наружного наблюдения над центральным входом в банк, которые 'били' на угол примерно в сто пятьдесят
