Он повернулся и поспешил к юго-западному углу подвала. Не пользуясь радио, прокричал:
– Ты меня слышишь?
Один щелчок.
Двигаясь трусцой, он направился по коридору, соединявшему помещения в этом крыле. Он видел какие-то предметы, но ничего настолько крупного, чтобы скрыть человека, пока не дошел до складского помещения, где половина потолка обрушилась одной массивной плитой. Боже милостивый, может ли под этим остаться хоть что-то живое?
– Ты здесь, Кейт?
На этот раз ответил ее полузадушенный голос:
– Я здесь и более-менее в порядке. Это не так страшно, как выглядит. Ящик принял основную тяжесть на себя.
Слишком напуганный, чтобы спокойно проанализировать, как лучше освободить Кейт, Донован просунул руки под плиту и потянул. Напрягая ноги и спину, он поднял край потолка и оттолкнул назад. Стиснутое тело Кейт было освобождено. Когда плита ударилась о стену и разломилась на разной величины куски шпаклевки и дерева, Донован опустился на колени.
– Кейт?
Она согнулась в приступе кашля, как только первые жадные глотки воздуха вместе с пылью попали в легкие. Трясясь от холода из-за того, что лежала на сыром бетонном полу, Кейт напряженно приподнялась и села.
Облегчение быстро сменилось яростью в душе Донована. Почему она настаивала на том, чтобы заниматься такой опасной работой? Он хотел бы встряхнуть ее так, чтобы у нее застучали зубы…
Донован отогнал собственные мысли, воспоминания детства словно обожгли его мозг. Он тогда взобрался на крышу, чтобы достать соседскую кошку, поскользнулся и упал на землю. Он лежал, оглушенный, а родители выбежали из дома. Мать зарыдала от облегчения, увидев, что с ним все в порядке, но отец буквально взорвался от ярости. Злобно тряся сына, он пригрозил, что если тот еще хоть раз сделает подобную глупость, то будет избит до смерти. Вот такой была модель мужского поведения, согласно которой воспитывался Донован, – мужчина может показать гнев, но не добрые чувства.
Кто-то от дверей произнес:
– Ты видел, как он сдвинул это?
– Здесь наверняка было больше восьмисот фунтов, – заметил другой голос.
В подвале собрались все, кто имел радио, оператор погрузчика и несколько рабочих с первого этажа. Даже Глейзер пришел, тоже в каске.
– Как ты себя чувствуешь?
Волосы Кейт были все в пыли, а лицо испачкано грязью, но ей удалось изобразить кривую улыбку:
– Все прекрасно. Правда. Мне повезло. Немного онемела левая половина тела, но это проходит.
Донован помог ей подняться на ноги. Она хромала, наступая на левую ногу, но двигалась неплохо. Придерживая ее за руку, он проговорил:
– Ты прямо-таки притягиваешь несчастья.
– Просто у некоторых есть особый талант. Я всегда верила, что должна заниматься именно этим делом.
Это заявление вызвало общий облегченный смех. Донован сказал Кейт:
– Знаю, что ты крутая особа, но все равно отвезу тебя в больницу для осмотра.
– Не обязательно. Кроме того, у тебя нет времени. Распорядок работ по этому объекту и так очень напряженный.
Хмыкнув, к ним подошел Глейзер.
– Эта женщина в моем вкусе. Но хотя бы только для того, чтобы осчастливить и меня, и мою страховую компанию, позвольте, я отвезу вас в поликлинику для осмотра. Потом доставлю вас в отель.
Кейт шумно вздохнула.
– Должна признаться, что я готова завершить рабочий день.
Донован предпочел бы сам отвезти ее, но это предложение было более разумным.
– Ладно, но я сразу же позвоню, нет ли осложнений.
– Ничего не будет. Кстати, я проверяла вон ту балку, когда упал потолок. Она двойной толщины, это должно изменить твои вычисления.
Он осветил фонариком провал в потолке и увидел, что Кейт права. Браун задержался, когда Кейт и остальные уже ушли.
– Это твоя девушка, Донован?
– Бывшая жена.
– Может, тебе стоит как-нибудь убрать это словечко «бывшая»?
Донован стянул каску и пробежал напряженными пальцами по волосам.
– Да. Может быть.
Позже Глейзер позвонил из автомобиля и сообщил, что обследование Кейт не выявило никаких
