Двигаясь с превеликой осторожностью, девушка начала осматривать тюрьму. Иногда в темницах име лись ямы, куда падали узники и ломали себе кости, а тюремщики обливались слезами от смеха. Вскоре Мериэль убедилась, что такого сюрприза здесь не предусмотрено.
Вытянув руки, она осторожно продвигалась по грязному полу, пока не уперлась в стену. Под пальцами оказалась влажная каменная кладка. Перебирая руками, Мериэль ощупью двигалась вдоль стены. В абсолютной темноте можно было лишь предположить, где начались и где закончились поиски, но, в конце концов, девушка пришла к выводу, что ее тюрьма шириной не более восьми футов[10].
В углу был водосток, выходящий наружу – такой роскоши она не ожидала. Воздух не казался таким гнилостным, как поначалу, и вскоре узница настолько к нему привыкла, что вообще перестала замечать посторонние запахи. В противоположном углу находилась подстилка со старой соломой, высохшая и шуршащая, однако это лучшая альтернатива грязному полу. Мериэль уселась на нее, подтянула колени к груди и обхватила их руками, пытаясь согреться.
Ей ничего не оставалось делать, как ждать и стараться не поддаваться панике. Подумать только, ког да-то ее мучила мысль, что она навсегда останется узницей, став монахиней в Ламборне! Даже заключение в замке лорда Адриана показалось теперь чепухой, не стоящей внимания. Там, по крайней мере, она была окружена комфортом и заботой, могла видеть небо и дышать свежим воздухом. И как бы ни отвратительна была страсть графа, Мериэль считала, что тот необычно, по-своему, но заботился о ней.
Теперь все совершенно по-другому. Девушку держат здесь только потому, что за ее жизнь можно по лучить большой выкуп. Интересно, когда Ги решит, что пора развлечься и немного помучить жену врага? Даже если Адриан заплатит выкуп – в этом де Вер согласна с Бургонем и его прислужником: он сделает это не ради любви, а ради спасения чести – сдержит ли владелец Честена слово и освободит ее, или же человек, без зазрения совести вырезавший семью Адриана, стариков и детей, получив выкуп, разделается с ней? Если Ги попытается выкинуть что-либо подобное, Уорфилд заставит его пожалеть о содеянном, но ей это вряд ли поможет.
Сердце пленницы забилось быстрее, в висках застучали молоточки, а дыхание стало прерывистым. Закрыв лицо руками, она взмолилась:
– Святая Матерь Божья, помоги найти силы пережить то, что мне предстоит.
Действуя интуитивно, девушка сумела отыскать источник успокоения, и дыхание мгновенно стало ро внее, сердце забилось медленнее – святая Дева Мария вновь приняла ее в свои объятия. Даже находясь в темнице у злобного чудовища, Мериэль знала, что не одинока.
Шло время – час, несколько часов? Что сейчас, день или ночь? Не успела она подумать об этом, как над головой открылся люк и чей-то голос произнес по-английски:
– Опусти голову, – голос казался усталым, но не злобным.
Несколько охапок свежей соломы были сброшены прямо ей на голову, следом упало грубое, но теплое одеяло. Когда Мериэль начала подгребать солому в угол, на веревке спустили корзину.
– Здесь ужин, графиня.
У пленницы не было аппетита, однако, чтобы выжить, нужно есть, особенно, если она на самом деле беременна. В корзине были ломоть хлеба, кусок сыра и кувшин с элем.
– Сколько времени я здесь? – крикнула она, беря еду из корзины.
– Несколько часов, – когда по весу стало понятно, что содержимое вынуто, страж поднял корзину, и крышка люка захлопнулась.
Только несколько часов. Сколько же будет еще часов? До того как страх липкими пальцами сжал сердце, Мериэль вспомнила слова настоятельницы Ламборна, матери Роуз: «Благословен день без зла». Девушка съела ужин, поморщившись от плохого эля, но пища казалась вполне сносной. Затем, завернувшись в одеяло, она улеглась на подстилку, прислонившись спиной к стене. Запах свежей соломы несколько прибавил уверенности и присутствия духа.
Успокаивающе действовала и мысль, что конфликт между двумя графами Шропширскими, наверное, разрешится в течение нескольких дней или недель, ну месяцев, по крайней мере. Может быть, Мериэль не повторит судьбу несчастных узников, вынужденных провести в темнице полжизни. Некоторые распроща лись с жизнью, так и не увидев ни неба, ни солнца. Для них смерть явилась освобождением.
Девушка начала размышлять, что может сделать с ней Ги? Убить. Но смерти она не боялась. Гораздо худшим исходом было бы длительное заключение. Если подумать, не такую уж плохую жизнь прожила Мериэль де Вер. Слегка улыбнувшись, узница решила: у нее не имелось возможности для совершения глупостей и еще меньше способностей для этого.
Усталость взяла свое, и вскоре она задремала. Да, несомненно, смерть предпочтительнее пожизненно му заключению…
Внезапно Мериэль села на постели. Уже не впервые к ней приходит мысль о кончине, как избавлении от страданий. Перед глазами встала яркая, живая картина – лорд Адриан привел ее в свою комнату. Это случилось в тот день, когда он едва не изнасиловал ее и девушка мрачно подумывала о смерти как о возможном спасении. Она схватила кинжал… Вздрогнув, Мериэль явственно увидела вспышку света на лезвии, когда поднесла его к горлу.
Лорд Адриан остановил ее, предотвратил совершение преступления, за которое Мериэль была бы обречена на вечные муки в аду… Неужели из-за этого у нее пропала память?
Невзирая на сырость и холод, тело пленницы под теплым шерстяным одеялом покрылось потом. Она взмокла от усилия, пытаясь припомнить прошлые события. Уорфилд отобрал кинжал, затем высказал желание жениться на ней. Господи, сначала граф обещал отпустить ее на волю, а затем попросил стать его женой.
Однако Мериэль не поверила. Она убедила себя, что мужчина обманывает, несмотря на то, что его лицо, несчастное и виноватое, говорило об обратном. Что же произошло потом?
Стиснув руки и впиваясь ногтями в ладони, Мериэль наконец вспомнила. Не веря ни единому его слову, ошеломленная и доведенная до отчаяния, она пронеслась по комнате и прыгнула в окно. Подняв руки в тщетной попытке предохранить себя от порезов, девушка полетела вниз. На этом воспоминания обрывались.
Интересно, находилась ли она в сознании во время полета или Бог смилостивился и лишил ее чувств? Господи, как, наверное, жуток был полет – бесконечное падение, вращение в воздухе, подобно птице со сломанным крылом, может, удар о скалу и финал – воды Северна.
При воспоминании о падении к горлу подступила тошнота, и Мериэль заставила себя думать о другом. Как ей удалось выжить? Наверное, где-то неподалеку находилась лодка рыбака и тот спас ее, а может, тело отнесло течением и выбросило на берег?
Вообще-то, была еще одна возможность, причем вполне реальная. Высота скалы и башни, разбитое стекло, которое уже не влияло на скорость падения – все позволяло прыгнуть из окна и нырнуть в воду, избежав столкновения со скалой.
Неужели лорд Адриан так поступил? Похоже, да, ибо невероятно предположить, будто рыбачья лодка по чистой случайности оказалась именно там или ее тело выбросило на берег. Если ее действительно спас граф, то он сделал все возможное, чтобы искупить свою вину.
Пока Мериэль размышляла, в голову пришла другая мысль. Да, Уорфилд поймал ее, пытался сломить волю, однако не заставлял совершать самоубийство: это она сделала совершенно добровольно. Если бы была сильнее духом, никто не сумел бы довести ее до сумасшествия. Граф говорил, что освободит ее, а она ответила попыткой самоубийства, причем дважды.
Теперь, вспоминая прошлое, девушка поняла, что у нее не было причины не верить словам графа. Ко нечно, Уорфилд показал себя далеко не с лучшей стороны, зато никогда не был уличен во лжи. Значит, говоря об освобождении, он действительно хотел отпустить ее.
Выходит, де Лэнси спас ей не только жизнь, но и душу, рискуя собственной жизнью.
Странно, но де Вер считала себя обязанной своему тюремщику. Из первого заключения стоит вынести урок и набраться мужества, чтобы с честью выдержать второе.
ГЛАВА 18
Когда Ги вернулся из похода в таком хорошем настроении, Сесили немедленно заподозрила неладное – прекрасное настроение мужа обычно вызывалось страданиями и жестокими
