которые могли иметь далеко идущие последствия. И если бы не Клуб адского огня, вполне вероятно, что американские колонии не восстали бы и не образовали самостоятельной нации.
У современного Клуба не было столь серьезных притязаний. Теоретически, это было общество любителей выпить и распутников, мало чем отличающееся от дюжины других похожих обществ. Но Люсьен чувствовал, что за этим фасадом творится нечто ужасное, и он собирался это выяснить.
К сожалению, оргии не могли доставить ему удовольствия.
На следующее утро большой зал замка гудел, как улей. Гости и их слуги готовились к отъезду.
Не боясь быть услышанным в этом гаме кем-то посторонним, герцог подошел к Люсьену.
— Я расспросил экономку о горничной. Из-за Харфорда я лишился служанки. Девушка работала первый день, а он так расстроил ее, что она сбежала среди ночи.
Люсьен подумал, что девушка показалась ему легко ранимой и беззащитной.
— Она казалась очень застенчивой. Надеюсь, она догадается подыскать себе более спокойное место. У викария, например.
— Тут есть одна странность. Экономка сказала, что девушку звали Эмми Браун, а совсем не Китти.
— Может быть, это две разные девушки, — удивленно спросил Люсьен.
— Нет, девушка, о которой ты говорил, несомненно, и есть Эмми Браун. А никакой Китти у нас нет.
Люсьен пожал плечами.
— Возможно, Китти — ее детское прозвище. Она была так расстроена, что назвала его.
Объяснение выглядело вполне понятным. И все же на пути в Лондон Люсьен поймал себя на том, что не перестает думать о девушке с двумя именами. Тут скрывалась какая-то тайна, а тайн он не любил.
Глава 4
В первый же вечер по возвращении в Лондон Люсьен предпринял следующий шаг на пути к вступлению в Клуб. Он побывал на ежемесячном сборище его членов в таверне «Корона и гриф». Его пригласил Родрик Харфорд, предупредив, что лорд Мэйсон тоже будет.
Шел холодный дождь, и Люсьен был рад оказаться в задымленной теплой таверне. Первая комната была битком набита рабочими в грубой одежде. Слуга, с первого взгляда оценив дорогой костюм вошедшего, указал пальцем через плечо:
— Ваши дружки там.
Люсьен прошел по коридору в другую часть здания. Его встретили взрывы хохота. «Геллионы» были в отличном настроении. В «Короне и грифе» он был впервые. Пламя камина и несколько свечей освещали помещение, казавшееся очень уютным в эту ветреную ночь.
Две дюжины мужчин расположились за столами, держа в руках высокие пивные кружки. Большинство из них были молоды, и только несколько человек — в годах.
Здесь была также одна женщина — служанка. Высокого роста, пышнотелая, с сильно накрашенным лицом и неряшливой копной рыжих кудряшек, торчавших из-под чепца. Она так и сыпала во все стороны дерзкими шуточками. Ее поразительно тонкая талия была туго перетянута передником, и это еще больше подчеркивало прелести ее фигуры. Однако мужчин привлекали не столько они, сколько ее острый язычок и выговор кокни. Люсьен услышал, как один из молодых людей спросил ее с упреком:
— Почему это ты вдруг перестала меня любить?
Она язвительно ответила:
— Время экономлю.
Все расхохотались. Когда гогот стих, другой молодой человек объявил:
— Ты завоевала мое сердце, Салли, душечка! Пойдем со мной сегодня вечерком, прокатимся в Гретна Грин.
— Всю дорогу трястись на твоем тощем коняге? — она качнула пышными бедрами. — Я найду себе что-нибудь получше здесь, в Лондоне.
Двусмысленная шутка привела всех в буйный восторг. Когда шум улегся, неудачливый кавалер продолжал с плотоядной усмешкой:
— Лучшего ездока, чем я, ты не найдешь, Салли.
— Брось ты, парень. Тебе и невдомек, как скакать верхом. Могу доказать, если хочешь, — язвительно ответила девушка.
— Это как же? — заинтересованно спросил он.
Девушка подняла кувшин и наполнила ему кружку.
— А вот как. Если бы у вас всех была хоть капля ума, все мужчины скакали бы только в дамских седлах.
Эти слова вызвали такой взрыв смеха, что стены задрожали. Смеялся даже Люсьен. Выиграв поединок, девица удалилась, игриво покачивая бедрами. В ней было столько чувственности, что ни один мужчина не мог остаться равнодушным.
— Итак, Люцифер изволил принять приглашение. Мой брат говорил, что это возможно, — эти слова были произнесены низким медлительным голосом. — Вы должны чувствовать себя как дома среди обитателей ада.
Люсьен посмотрел направо и увидел лорда Мэйса, посмеивающегося в темном углу, откуда он мог наблюдать за всем, что происходило в комнате. Такой же высокий и худой, как младший брат, лорд Мэйс производил сильное впечатление своими темными волосами и темными, лишенными блеска глазами.
Приняв слова Мэйса как приглашение, Люсьен занял свободное место рядом с ним.
— Буду стараться.
Он хотел что-то добавить, но замолк, пораженный неожиданным зрелищем. Позади Мэйса стоял деревянный насест, на котором переступала с ноги на ногу огромная серая птица.
— Как зовут вашего друга, кто он? Тонкие губы Мэйса растянулись в подобие улыбки.
— Это Джордж, гриф, в честь которого и названо это место. Хозяин таверны был когда-то актером, а теперь он сдает эту птицу в аренду театру, когда тому требуется нечто подобное. — Он с восхищением посмотрел на грифа. — Производит сильное впечатление, не так ли?
— Безусловно, он создает потрясающую атмосферу.
Появилась Салли с кувшином в одной руке и кружкой в другой. Она со стуком поставила кружку перед Люсьеном.
— Получай, красавчик. Попробуй-ка дьявольского пунша, — с этими словами девушка, покачивая бедрами, удалилась. Хотя служанка все время отводила глаза, а лицо прятала под ярко-красными крашеными волосами, Люсьену удалось разглядеть, что девушка наложила на кожу такой толстый слой краски, как будто пыталась скрыть следы оспы. Излишняя предосторожность. Никому из мужчин и в голову бы не пришло заглядывать ей в лицо.
В кружке оказался горячий эль, смешанный со спиртом.
— Теперь я понимаю, почему этот напиток называют дьявольским, — заметил Люсьен. — Он обжигает, как адский огонь.
— После двух кружек вы сможете декламировать священное писание задом наперед, — ответил Мэйс с сардонической усмешкой.
— Или мне будет это казаться, что, впрочем, одно и тоже. А она, — Люсьен кивнул в сторону служанки, — тоже бывает на ваших церемониях? Она прямо живчик.
Глаза Мэйса сузились.
— А что вы знаете о наших церемониях?
— Ходят слухи, что «Геллионы» переодеваются средневековыми монахами. После церемонии каждый монах выбирает себе партнершу среди «монашек», на роль которых приглашают лучших лондонских проституток. Говорят, что иногда среди «монашек» попадаются и дамы из общества, которые решили поразвлечься. — Люсьен усмехнулся. — Я слышал, однажды, когда «монах» и «монашка» сбросили одежды, выяснилось, что это муж и жена.
Густые брови Мэйса сошлись на переносице.
— Вы прекрасно информированы.
— Если половина членов Клуба пьют как извозчики, трудно сохранить что-либо в тайне, — Люсьен слегка улыбнулся. — То, что я слышал о вашем обществе, показалось мне забавным. Жизнь стала в последнее время на редкость тоскливой и однообразной. Вот я и решил принять приглашение вашего брата.
— Мы делаем все возможное, чтобы разогнать тоску, — Мэйс разглядывал Люсьена с откровенным скептицизмом. — Родрик сказал, что вы хотите к нам присоединиться. Я был удивлен. Вы производите впечатление утонченного человека.
Вы уж слишком денди, чтобы общаться с такими, как мы.
— Люблю контрасты. И интриги, — Люсьен на мгновение замолчал. — Но самое главное, люблю обманывать чужие ожидания.
Мэйс слабо улыбнулся.
— Значит, у нас есть нечто общее.
— У нас много общего, я думаю. Я слышал, вы увлекаетесь механическими игрушками.
Мэйс кивнул. Тогда Люсьен достал из кармана небольшой серебряный предмет конической формы.
— Вы когда-нибудь видели что-то подобное? Посмотрите через отверстие в узкой части.
Мэйс поднес конус к глазам и заглянул внутрь. От восторга у него перехватило дыхание.
— Потрясающе. Наверное, там вставлены линзы, которые разбивают то, что мы видим, на множество маленьких картинок.
— Вы правы, — Люсьен достал второй конус и посмотрел через него. Мгновенно комната превратилась во множество картинок, на каждой из которых была точно такая же комната.
— У меня есть знакомый ученый, который изучает насекомых. Он сказал мне, что у стрекозы фасеточные глаза, и она должна видеть окружающее именно таким образом. Это показалось мне очень любопытным, и я постарался воспроизвести эффект. Линзы изготовил по моему эскизу шлифовальщик, и я собрал их, назвав приспособление «Линзами стрекозы». Ничего лучшего мне в голову не пришло.
В этот момент в поле зрения Люсьена попала Салли. Перед ним одновременно закачалась дюжина пышных бюстов и дюжина осиных талий. Он зажмурился. Эффект был слишком силен.
— Вы делаете и другие механические диковинки? — спросил Маис.
Люсьен отвел «Линзу стрекозы», и Салли предстала перед ним в единственном числе.
— Я конструирую и собираю механизмы сам. Но у меня есть серебряных дел мастер. Он изготовляет мне корпуса.
— Я делаю то же самое, — сказал Мэйс, заговорщицки улыбнувшись. — Многие годы я работаю над коллекцией механических игрушек. Она уникальна. Может быть, я покажу вам
