изюмин. — Места в доме достаточно. Откровенно говоря, я получаю удовольствие от вашего общества.
Более того, Джослин чувствовала, что в обществе Дэвида ей удивительно легко и хорошо. Она посмотрела на его четко очерченный профиль и вдруг подумала о том, что майор — очень привлекательный мужчина — С вами никогда не жила компаньонка? — поинтересовался он — Ведь это не принято, чтобы привлекательная молодая женщина жила в Лондоне одна.
— Тетя Лора Киркпатрик одно время жила со мной. Но тетю возмутило мое поведение, и она решила съездить в свое поместье в Кенте, — призналась Джослин. — Она попозже вернется в Лондон, но когда именно — я не знаю.
— Надеюсь, что скоро. Мне бы хотелось снова ее увидеть.
— Обязательно увидите. Тетя и ее семья всегда здесь останавливаются, когда приезжают в Лондон. После смерти моего отца она жила со мной все то время, когда не следовала за армией. Когда тетя Лора уезжала к дяде Эндрю, у меня были другие компаньонки, но она — моя самая любимая.
— Вы очень на нее похожи?
— Хотелось бы надеяться. Поскольку у нее только сыновья, она всегда относилась ко мне как к дочери.
— А ваша мать давно умерла?
Джослин нахмурилась — так бывало всякий раз, когда упоминали ее мать. Избегая прямого ответа, она сказала:
— Я ее почти не помню.
— Простите, мне очень жаль… — пробормотал Дэвид. — А вот мой отец прожил довольно долго. Он увлекался науками, и ему нравилось учить нас с Салли. Я прекрасно помню, как мы сидели с ним в библиотеке и он показывал нам свой огромный глобус. А еще он брал нас на прогулки, и мы гуляли недалеко от нашего дома.
Джослин вдруг вспомнилось: ее мать плетет венок из весенних цветов, а потом надевает его ей на голову со смехом и поцелуями. Она с трудом проглотила вставший в горле ком. К глазам внезапно подступили слезы.
— Похоже, ваш отец был мягким человеком. Совсем не таким, как ваши братья.
— Они совершенно не походили на отца, — подтвердил Дэвид. — Первый брак отца был заключен по соглашению между семьями. А мою мать он выбрал сам. Отец любил ее по-настоящему.
Какое-то время они шли молча. Однако Джослин то и дело поглядывала на майора. Хотя длительная прогулка явно требовала от него немалых усилий, он держался очень неплохо. Возможно, майор правильно поступает, заставляя себя двигаться как можно больше, решила Джослин. Он шел, опираясь на трость, но при этом уже не казался больным и слабым. Более того, благодаря высокому росту и широким плечам майор выглядел довольно внушительно.
— Я много думал о том, что вчера говорил Крэндалл, — проговорил он неожиданно.
— Я тоже, — кивнула Джослин. — И я обратила внимание: он не стал спрашивать, действительно ли существует основание для признания брака недействительным. Крэндалл говорил лишь о том, как разумнее всего вести дело.
Дэвид пожал плечами:
— Он обязан представлять ваши интересы. Возможно, ему легче это делать, не зная всей правды о нашем деле.
Джослин почувствовала укол стыда: из-за нее Дэвиду придется лгать — во всяком случае, говорить полуправду. Ситуация оказалась ужасно неприятной. Однако ей пришлось признать: выход из нее был только один.
— Крэндалл сказал кое-что… И я много думал об этом, — снова заговорил Дэвид.
Он умолк, и Джослин спросила:
— Думали о чем?
Дэвид сделал глубокий вдох:
— Я — незавидная партия, но… по закону мы считаемся мужем и женой. Вы не рассматривали возможность остаться замужем? Ведь Крэндалл это предложил… — Он остановился и повернулся к ней:
— Я не знаю, чего вы ждете от мужа, но если любви… Мне кажется, что полюбить вас было бы очень легко.
Джослин пристально посмотрела на майора.
— Нет, — прошептала она.
Ведь они уже стали добрыми друзьями… Она доверяет ему, и ей хорошо в его обществе… Как он может такое предлагать? Тогда все изменится — и отнюдь не к лучшему.
Молчание становилось все более напряженным. Джослин хотела отвести взгляд — и не смогла. Дэвид же по-прежнему стоял прямо перед ней. Стоял, пристально глядя ей в глаза. Он — сильный мужчина, у него есть чувство юмора, ум и благородство… Может, он действительно полюбит ее?
Эта мысль привела ее в ужас. Нет, ей не нужна его любовь! Дружба гораздо надежнее — и гораздо прочнее.
— Нет, — повторила она уже решительнее. — Вы… вы мне очень нравитесь, но не как муж.
Дэвид застыл в полной неподвижности, и Джослин показалось, что он разгневан. Но он вдруг улыбнулся и с невозмутимым видом проговорил:
— Я подозревал, что ваша реакция будет именно такой, но было бы глупо не рассмотреть и этот вариант. — Майор галантно протянул Джослин руку. — Думаю, нам следует заглянуть к вашему повару. Возможно, у него еще остались булочки с изюмом?
У Джослин от облегчения даже немного закружилась голова. Она взяла майора под руку, и они направились к дому. Она не подозревала, как ценит его дружбу. Не подозревала до той ужасной минуты, когда ей показалось, что этой дружбе пришел конец.
Джослин была права, когда сказала, что в беседке очень приятно читать в жаркие летние дни. Однако Дэвид даже не заглянул в газету. Сидя в беседке, он смотрел на розы и думал о Джослин. Когда они вместе гуляли по саду, она была очаровательна в своем простеньком утреннем платье. А пряди ее чудесных волос, казалось, вспыхивали под лучами солнца. И она была такой счастливой, держалась так непринужденно…
Понимая, что пришло время проверить ее чувства, он сказал, что, может быть, не стоит расторгать их брак. Но Джослин ответила решительным «нет». Почему же она так отреагировала на его предложение? Она не оскорбилась — это было очевидно. Скорее, удивилась. Возможно, даже испугалась.
Испугалась? Нет, наверное, он все-таки ошибся. Но какие бы чувства она в тот момент ни испытывала, Дэвид был абсолютно уверен: Джослин не походила на женщину, отказывающую мужчине только потому, что любит другого. Скорее всего ее отказ вызван какими-то другими причинами.
Ему тогда ужасно хотелось заключить ее в объятия и сказать, что с ним ей ничего не угрожает. Но такой жест был бы совершенно неуместен. Он постарался разрядить атмосферу — и был вознагражден ее радостной улыбкой.
Завоевать Джослин будет так же трудно, как приманить на руку мотылька. Ему понадобится терпение, понадобится осторожность и, наверное, удача…
Будет ли этого достаточно? Оставалось только надеяться — и молиться.
Леди Лора Киркпатрик сладко потянулась и, запахнув шелковый капот, уселась за столик у окна своей спальни. Перед ней на подносе лежала утренняя почта, а рядом стоял горячий кофейник. Лора потянулась к письмам. Адрес на первом конверте был написан изящным почерком Джослин.
Леди Лора сломала печать и улыбнулась, услышав доносившийся из соседней комнаты плеск воды. Кеннингтон находился неподалеку от Дувра, и полковник Эндрю Киркпатрик, накануне прибывший из Франции, недолго добирался до поместья. Супруги очень обрадовались встрече. Даже не побрившись и не смыв с себя дорожную грязь, Эндрю присоединился к жене, поджидавшей его в постели. И теперь, вспоминая прошедшую ночь, Лора невольно краснела.
Вскрыв конверт, леди Киркпатрик просмотрела первую страницу письма племянницы — от бумаги исходил жасминовый аромат любимых духов Джослин. И тут дверь отворилась и в комнату вошел Эндрю, вытирающий полотенцем чисто выбритые щеки. Облаченный в бархатный халат, полковник казался непомерно широким в плечах. При этом он двигался с энергией, совершенно неожиданной для
