пятидесятилетнего мужчины.
— Дорогая, хорошие новости?
— Замечательные, Дрю. Ты получил мое письмо, которое я написала тебе, когда Джослин вышла замуж за Дэвида Ланкастера?
Полковник уронил на пол полотенце.
— Боже правый, нет! Когда это произошло? Последнее, что я слышал о Ланкастере, — это то, что он смертельно ранен и его отправили умирать в Лондон.
За кофе и булочками, к которым подали свежее сливочное масло и мед, леди Лора рассказала мужу, каким образом ее племянница решила свои имущественные проблемы.
— А теперь Дэвиду сделали операцию, и Джослин пишет, что он быстро поправляется. Я так рада! Он всегда был моим любимцем.
— И моим — тоже. — Полковник вздохнул. — Очень многие погибли при Ватерлоо… Но британские офицеры — люди крепкие. Может быть, ты слышала о том, что Майкл Кенион был при смерти? Но он, как и Ланкастер, выжил, несмотря ни на что. Выжил благодаря Кэтрин Мельбурн — она выхаживала его в Брюсселе после сражения.
— О… как я рада!
И Лора тотчас же вспомнила, как они с подругой Кэтрин проводили долгие часы в госпитале. Это было ужасное время… Дай Бог, чтобы им больше никогда не пришлось перевязывать пулевые раны умирающих юношей.
Завтракая, супруги обменивались рассказами об общих друзьях. Они то радовались, то огорчались — в зависимости от обстоятельств. По окончании великой битвы было очень трудно получать сведения, но постепенно общая картина произошедшего становилась яснее.
После того как они рассказали друг другу все свои новости, Дрю спросил:
— Раз твоя хитренькая племянница не станет вдовой — то каковы же ее намерения относительно Ланкастера? Лора снова заглянула в письмо Джослин.
— Она надеется, что найдется какой-то способ расторгнуть этот брак. Какая жалость! По-моему, Дэвид стал бы для нее превосходным мужем. Правда, порой мне начинало казаться, что она ужасно боится брака и никогда не решится выйти замуж.
— Я подозреваю, что именно по этой причине твой брат и составил свое завещание таким образом, — заметил Эндрю. — Он хотел вынудить ее выйти замуж, потому что опасался, что тот ужасный семейный скандал навсегда отвратит ее от брака.
Лора заморгала глазами:
— Дрю, какое блестящее заключение! Я уверена, что ты прав. Это все объясняет. Как хитроумно!
— Когда умираешь, то либо действуешь хитроумно, либо ничего не добиваешься, — криво усмехнулся полковник. Леди Лора с сожалением в голосе проговорила:
— Наверное, мне следует вернуться в Лондон, чтобы играть роль дуэньи.
Лора предпочла бы остаться в Кеннингтоне. Ее мужу не нужно было возвращаться на службу в течение нескольких недель, так что они могли бы провести это время у себя в поместье.
— А с какой это стати новобрачным вдруг понадобится дуэнья? — ухмыльнулся Эндрю. — Если тебя там не будет, их знакомство может развиться до такой степени, что они решат остаться супругами.
Лора нахмурилась:
— Может быть. Но я боюсь, что Дэвид мог невзлюбить Джослин за то, что она так бесцеремонно, забыв обо всех приличиях, пыталась воспользоваться его положением.
Густые брови полковника удивленно поползли вверх:
— Ты считаешь, что твоя племянница забыла все приличия? И это говорит та самая леди Лора Кендел, которая в свое время умоляла меня увезти ее в Гретна-Грин, потому что отец не позволил ей выйти за меня замуж?
— Побойся Бога, я об этом Джослин никогда не рассказывала! Я столько лет потратила на то, чтобы представиться… образцом благопристойности. Если Джослин узнает, какой я была неосмотрительной, она ужаснется! — Глаза Лоры засверкали. — Но если бы мой отец не сменил гнев на милость, то мы оказались бы в Шотландии, даже если бы мне для этого пришлось тебя похитить.
Их взгляды встретились, и несколько мгновений они смотрели друг на друга с глубоким чувством. Они прожили вместе более двадцати лет, однако связывавшие их узы стали только крепче. Супруги вместе танцевали на балах и вместе переносили все тяготы походной жизни. Порой Лоре в одиночестве приходилось дожидаться вестей о муже — она ждала его, не зная, жив он или мертв. Как-то раз, когда Лора осталась с маленькими сыновьями, ей пришлось защищаться от грабителей — она держала пистолет дрожащими руками.
В последние годы она иногда месяцами не видела мужа, Но теперь, с наступлением мира, у них будет время для неспешных завтраков и длительных верховых прогулок по холмам Кента. Когда же ее мальчики женятся и у нее появятся внуки, она будет бессовестно их баловать. А Эндрю, благослови его Господь, будет баловать их еще больше.
Заставив себя отвлечься от этих мечтаний, Лора заметила:
— Было бы очень приятно, если бы Джослин и Дэвид полюбили друг друга. Ей нужен такой муж, который пытался бы ее… исправить, но чтобы при этом он не позволил ей собой помыкать.
— Можешь мне поверить, — заявил полковник, поднимаясь из-за стола, — Дэвид Ланкастер уже сейчас влюблен в нее.
Эндрю обнял Лору за талию и принялся легонько покусывать мочку ее уха.
— Дорогая, женщины из вашего рода совершенно неотразимы. Джослин сравнится красотой со своей тетушкой только лет через двадцать, но она достаточно хороша для того, чтобы покорить молодого Ланкастера. Я только надеюсь, что она не разобьет его сердце. Ему было бы очень трудно забыть ее.
Рука полковника скользнула по шелковому капоту супруги и легла на ее высокую грудь.
— А теперь не пора ли нам закончить разговор о твоей ужасной племяннице?
Леди Лора со смехом взглянула на мужа:
— Ужасной? Эндрю, но ведь ты всегда был очень привязан к Джослин!
— В данный момент я нахожу ее ужасной. — Он поцеловал Лору в губы и прошептал:
— Так на чем же мы остановились этой ночью?
Лора решила, что Эндрю совершенно прав: Джослин не нуждается в дуэнье. Пусть они с майором Ланкастером сами ищут выход из той ситуации, в которой оказались А у Лоры Киркпатрик есть другие, гораздо более приятные заботы.
Глава 17
После того как Салли побывала в кабинете Йена Кинлока в больнице Святого Варфоломея, ее не удивило и то, что она увидела в его частном кабинете на Харли-стрит. В приемной был не просто беспорядок — там царил полный хаос.
Открыв дверь, Салли в растерянности остановилась у порога. На скамейках, стоявших вдоль стен, сидели ожидавшие приема пациенты. По полу ползали малыши, несколько мальчишек постарше разлеглись на дощатом столе, а двое мужчин с громкой руганью выясняли, чья очередь идти к доктору.
Салли едва не задохнулась от запаха пота. Судорожно сглотнув, она повернулась к беременной женщине, стоявшей рядом, и спросила:
— Это кабинет доктора Кинлока?
Женщина молча кивнула, казалось, она не в силах была говорить.
Салли окинула взглядом приемную.
— И здесь всегда столько людей?
— В благотворительные дни — да. В другое время тут потише.
Собираясь разделить трапезу с Йеном, Салли захватила с собой корзинку для пикника. Но теперь стало ясно: он освободится еще очень не скоро. Она уже хотела уйти, но тут спорившие мужчины закричали и сжали кулаки — драка казалась неизбежной.
Желая положить этому конец, Салли стиснула зубы и решительно направилась к спорившим.
— Прошу прощения, — проговорила она ледяным голосом. — Если вы намерены вести себя как дикари, то извольте выйти на улицу.
