— Было бы жаль, если бы все твои способности сгорели на погребальном костре.
— И я так думаю, — резко ответила Мира.
— Посмотри на небо, маленькая голубка. Умер демон.
— Почему демон? — спросила она, следя за падающим метеором.
— Мой народ говорит, что метеор означает победу ангела над демоном, победу добра над злом, — объяснил Зафир. — Возможно, это знак того, что ты сегодня избежала зла. Уверен, тебе помогал ангел.
— Я всегда считала твой народ воинами, но среди них есть и поэты.
— Одно не мешает другому, война — величайшая из поэзии. Спи, маленькая голубка.
Вздохнув, Мира завернулась в одеяло. Завтра она поблагодарит Ганешу за то, что он спас ей жизнь.
Лора даже не пыталась запомнить, кто есть кто в семействе Хабибура и в каком они состоят родстве. Женщины говорили только на родном языке, но все были настроены дружелюбно и сразу приняли их с Мирой в свой круг. Особый интерес вызывали светлые волосы Лоры. Ее непрерывно гладили по голове, и через пятнадцать минут она растеряла все шпильки, волосы рассыпались по плечам.
Хотя Лоре нравилось общество таких веселых людей, ей все же хотелось видеть рядом знакомое лицо, поэтому они с Мирой держались вместе. Сняв украшения и надев простое сари, вдова стала похожа на скромную служанку, однако быстро освоилась и легко находила со всеми общий язык.
Во внутреннем дворике была отгороженная занавеской площадка, где женщины могли ходить в ярких платьях и без паранджи, так как их лица видели только ближайшие родственники-мужчины. Даже Йену, почетному гостю, не разрешалось туда заходить. Мужчины сидели под деревьями, курили, разговаривали, ели жареное мясо, женщины на собственной половине устраивали собственные праздники.
Так как Йен не собирался делить с женой постель, та приняла приглашение спать на женской половине и очень удивилась, когда Дарра, жена Хабибура, тихо сказала ей на ломаном урду:
— Мужчины уже спят. Ты можешь пойти в гостевую комнату к своему мужу.
Пока они шли через двор, упали первые капли дождя, и Лора поняла, отчего мужчины разошлись так рано. Дарра остановилась у двери, из-под которой просачивалась узкая полоска света.
— Муж. — Дарра с улыбкой похлопала гостью по руке. — Хорошо провести время.
В комнате без окон стояли только две кровати да стол с горящей на нем масляной лампой. Йен сидел в широком халате, в котором обычно спал, и изучал карту, разложенную на коленях.
— Как там за занавеской? — улыбнулся он.
— Веселее, чем я ожидала, — ответила Лора, не в силах отвести глаз от завитков волос у него на груди. Потом все же взяла себя в руки и направилась к своим вещам, но услышала щелчок замка. — Они заперли нас?
— Только ворота в той части двора. Если понадобится, мы можем уехать через другие. — Йен указал на противоположную стену, где была едва заметная дверь. — Посетители входят сюда по отдельному коридору, чтобы не идти по женской половине.
— Похоже, они неукоснительно соблюдают законы?
— Конечно. Женщину, которая случайно покажет незнакомому мужчине лицо, муж имеет право убить как «неверную». Но сначала он убьет обидчика. Хабибур любит меня словно блудного сына, но если я опозорю честь какой-нибудь женщины в доме, он собственноручно застрелит меня.
— Ненамного лучше погребального костра. Я думала, здесь у них более разумные обычаи.
— Ты права, но честь для них дороже всего на свете. И британцы мало чем от них отличаются, — мрачно улыбнулся Йен.
— Почему Хабибур живет так далеко от своего народа?
— Обычно патханы живут на деньги, которые собирают с путешественников за безопасный проезд через горы. Но у Хабибура коммерческий склад ума. Он устроил в ближайшем городе конную ярмарку. Сейчас там самый большой торговый центр в северной Индии. Добившись успеха, он перевез сюда всех домочадцев.
Йен снова углубился в карту, а Лора невольно посмотрела на кровать, достаточно широкую для двоих, если, конечно, прижаться друг к другу, против чего она не возражала.
Но вспыхнувшая надежда сразу погасла, когда Йен спросил:
— Какую из кроватей ты предпочитаешь?
— Любую, — ответила Лора, подавив вздох. — Нам еще долго ехать до Манпура?
— Если не произойдет ничего неожиданного, то еще три дня. — Йен без всякого энтузиазма осмотрел комнату. — Я настроен спать во дворе, пусть даже там идет дождь.
Всякому терпению приходит конец, и Лора не выдержала:
— Тебе неприятно быть рядом со мной? Йен сделал к ней шаг и остановился.
— Дело не в этом. Просто Бухара выработала у меня отвращение к комнатам без окон.
— Возможно, я делаю не правильный вывод, но мы так… отдалились друг от друга за последнее время.
— Прости, мое плохое настроение не должно отражаться на тебе.
Лора понимала, что сейчас разумнее сменить тему, но Лариса Александровна убедила ее сделать то, о чем она мечтала уже несколько дней. Подойдя к мужу, Лора обняла его за шею, чтобы он не смог вырваться, и поцеловала.
Она намеревалась пожелать ему спокойной ночи и дать понять, как скучала без него все эти дни, но едва их губы соприкоснулись, оба уже не могли оторваться друг от друга. Усталость и одиночество растаяли словно утренний туман.
Глава 20
Лора была такой мягкой, теплой, желанной… В своей невинности она не понимала, что он способен сделать с ней то, чего она так боялась.
Йен оторвался от ее губ, однако не мог выпустить жену из объятий.
— Когда долго путешествуешь, начинаешь уставать, — сказал он. — Надеюсь, ты с пониманием отнесешься к моим поступкам. Мне бы очень не хотелось, чтобы ты жалела о том, что вышла за меня замуж.
— Я не жалею, как не пожалею, когда мы наконец доберемся до Бомбея.
— Я тоже хочу скорее приехать в Бомбей. — Йен отпустил ее. Там, Бог даст, он уговорит Лору вступить в настоящий брак, а пока… нужно держаться от нее подальше.
Зная, что обязан вести себя по-джентльменски и не уронить мужское достоинство, он предложил;
— Если ты хочешь переодеться, я отодвину стол в угол, чтобы свет не беспокоил тебя.
Йен перенес стол и начал доставать из сумки бритвенные принадлежности, чтобы воспользоваться ими утром.
И хотя руки у него были заняты, воображение рисовало ему, как будет выглядеть жена, когда разденется. Случайно он увидел в зеркале для бритья, что Лора сняла юбку-брюки, аккуратно сложила, потом взялась за пуговицы блузки.
Хотя не было ничего постыдного в том, чтобы глядеть на раздевающуюся жену, Йен чувствовал себя виноватым.
Тем не менее его очень интересовало, что Лора носит под костюмом для верховой езды. Оказалось, легкие панталоны и рубашку без рукавов, которые были украшены изящной вышивкой. К сожалению, она раздевалась слишком быстро. Вот она сняла рубашку, и Йен на миг увидел округлую грудь, потом на пол соскользнули панталоны, обнажив изгибы ее бедер, просто созданных для того, чтобы пробуждать желание у мужчин. Его плоть отвердела, теперь он будет расплачиваться за это ночной пыткой, и все же у Йена не хватало сил поставить зеркало на стол.
Когда она отошла за ночной рубашкой, Йен быстро перевел зеркало в ту сторону. Какое-то время он стоял неподвижно, борясь с желанием сорвать с нее проклятую рубашку.
Совершенно не подозревая, что муж любуется ею, Лора села на свою кровать и начала расчесывать волосы.
— Мира может доверять Зафиру? — неожиданно спросила она.
— В каком смысле?
— Она вдова, стала парией. Он может соблазнить ее. Трудно сказать, что у него на уме.
