случай с Эдвардом.
— Мне кажется, ты придаешь этому большое значение. Дело здесь не в страсти, а в предательстве. Вспомни, ты растерзала только кресло, а не его.
— Хотелось бы верить, что я никогда больше не буду вести себя так дико, но пример моих родителей вселяет в меня ужас.
— В их случае проблемой была не страсть, а ревность и незрелость, — спокойно объяснила Камала. — Твой отец вел себя как ребенок, мать подражала ему, и оба по-детски уничтожили объект конфликта — свой брак.
— А разве страсть бывает без ревности?
— Конечно. Вот здесь у тебя и произошло смешение понятий. Если бы твои родители по-настоящему любили друг друга, у них бы не возникло проблем. — Камала на минуту задумалась. — Они забавлялись детскими играми и драками. Иногда такие вещи доставляют удовольствие, но когда возникали реальные проблемы, они не знали, как поступить. Зато второй брак твоей матери был счастливым, не так ли?
— Да, но это потому, что в нем было меньше страсти.
— Возможно. Хотя, я догадываюсь, там было нечто большее. Татьяна стала умнее, да и твой отчим, похоже, не считал ревность забавой, а страсть детскими играми. Поэтому их брак оказался счастливым.
— Мать извлекла урок из трагедии. Тебе не кажется, что мне грозит такая же участь?
— Доверие — вот ключ ко всему. Ты знаешь, что у Раджива Сингха есть наложницы? Лора была в шоке.
— Даже представить себе не могла. Зачем, если вы так любите друг друга?
— Для человека его положения это обычно, — сказала магарани. — Он проводит с каждой одну ночь в месяц, все остальные принадлежат мне. Я могла бы позволить себе ревновать, но ведь я любовь его сердца, тела и души, а это самое главное.
— Очень зрелое отношение, — поразмыслив, ответила Лора. — Боюсь, я не способна на такие вещи.
— И не надо, твой муж не индийский принц. — Глаза магарани весело блеснули. — Может, саиб Фалкирк — бесчестный человек или обманщик, нарушивший брачные клятвы?
— Нет.
— Откуда же причина для ревности?
— Ты все упрощаешь, — нахмурилась Лора.
— Или ты все усложняешь.
— Неужели вся сложность в том, что я смешиваю нормальный страх и тот, с которым я наблюдала за своими родителями и в ловушку которого попала?
— Совершенно верно, — удовлетворенно ответила Камала. — В этой области Восток гораздо мудрее Запада. Вы считаете мужчину и женщину противоположностями, думаете о страсти как о диком звере, которого можно загнать в клетку. Но противоположности являются частью друг друга, а страсть — часть мужской и женской натуры. Ты заметила, что индусские божества всегда парами: Вишу и Лакшми, Шива и Парвати, Кришна и Радха. Целое — это сочетание двоих. Вот почему образы мужчины и женщины соединяются, становясь единым целым, и это священно.
— Шриниваша сказал, что во мне нарушено равновесие женской и мужской энергии, — ответила Лора, пытаясь соединить куски.
— С такими несдержанными родителями, конечно, трудно достичь своего баланса. Едва возникает страсть, ты опять превращаешься в маленького испуганного ребенка. — Камала серьезно посмотрела на подругу. — Ты настолько пытаешься себя контролировать, что получаешь обратный результат. Подавляя страсть, ты увеличиваешь ее силу и делаешь ее опасной. Прими ее, и вскоре она найдет естественное место в твоей жизни.
— И каково же это место?
— Спроси любую пару, долго прожившую в браке, и узнаешь, что в зрелом возрасте интимная близость лучше, глубже и богаче, чем в юности. Она становится неотъемлемой частью жизни, а не сумасшествием. Сумасшествие возвращается только при определенных условиях — например, при расставании. После разлуки мы с Радживом Сингхом встречаемся с таким страстным желанием, словно только что поженились. Но большую часть времени страсть — одна из сторон нашей жизни, причем самая прекрасная ее часть.
— Значит, страсть, у которой нет выхода, является опасной? Другими словами, не подпуская к себе мужа, я тем самым ухудшаю наше положение?
— Совершенно верно. Ты подвергнешь себя еще большей опасности, если не сделаешь того, что велит тебе сердце и чего жаждет тело. Возможно, я допускаю ошибку, ведь я мало знаю тебя, а твоего мужа не знаю и вовсе. Но если ты преодолеешь страхи, то вскоре страсть перестанет тебя пугать. Ты со своим любимым связана одной кармой, поэтому можешь получать как удовольствие, так и страдания от этой связи.
Лора будто увидела луч солнца в темной комнате, долгое время закрытой ставнями. Она вела себя как маленький испуганный ребенок, пора воспользоваться мудростью, приобретенной за двадцать четыре года.
Да, Камала совершенно права. Не страсть как таковая была причиной смерти отца, а недоверие, ревность, отчаяние. И не страстное желание привело ее тогда в ярость, а недостойное поведение Эдварда.
Ревность Йена была вызвана в Камбее его импотенцией, а ее ревность — тем, что она еще не стала его возлюбленной. Любить нужно свободно, без страха… неужели все так просто? Лора вспомнила дервиша в Хирзаре. Ведь он сказал, что когда темнота покажется ей непреодолимой, она найдет свет, приняв истину, которую наглядно доказывают боги Индии. Эту истину открыла ей и магарани.
— Возможно, ты права, Камала, — с надеждой сказала Лора. — Все, что я сейчас делаю, только заставляет нас с Йеном еще больше страдать. Пришло время на что-то решиться.
— Хорошо. — Магарани грациозно спрыгнула с качелей. — Сейчас у вас натянутые отношения, поскольку Фалкирк — человек благородный и поступает по чести. Но для того ты и женщина, чтобы сделать ваш брак счастливым.
Придя к заключению, что ее проблемам они посвятили уже достаточно времени, Лора решила сменить тему:
— Я никогда не понимала индусской религии, в ней много прекрасного и мудрого, но есть вещи, которые мне представляются варварскими.
— Потому что индуизм не религия, а образ жизни, — ответила магарани. — Стать индусом нельзя, им надо родиться, но мы не в пример мусульманам и христианам никого не пытаемся обратить в нашу веру. — Она сорвала золотистый цветок и поднесла к лицу, вдыхая запах. — Тем не менее в нашей жизни есть место для каждого. Для простых людей это примитивные ритуалы, для искушенных — более утонченные. Моя вера где-то посередине, не слишком высоко и не слишком низко. Я бы не хотела родиться заново для новой жизни, но была бы счастлива прожить тысячи подобных жизней с моим Радживом Сингхом.
— А тебя не беспокоит погребальный костер? — спросила Лора. — Ведь многих женщин сжигают против их воли.
— Это плохо. Любой, кто заставляет женщину идти на костер против ее воли, является убийцей и понесет наказание в следующей жизни. А для женщины, которая сама идет на это, погребальный костер является священным ритуалом. Если Раджив Сингх умрет раньше меня, я, без сомнения, пойду за ним.
— Ты, Камала? — От удивления Лора даже остановилась.
— С Радживом умрет моя душа, какой же смысл сохранять тело, — словно ребенку объяснила магарани. — Когда придет время, у меня не возникнет ни тени сомнения.
— Надеюсь, оно наступит не скоро.
— Шриниваша говорит, что впереди у нас много лет. Есть одна легенда о раджпутской принцессе. Ее мужа призвали на войну в день их свадьбы, он погиб, а на следующий день принцесса взошла к нему на костер.
Девственница, невеста и вдова, прижимавшая к груди свадебный букет.
— Это история о великой любви, но во мне слишком много западного, чтобы правильно оценить ее. Я бы предпочла отдать за мужа жизнь, чем идти вместе с ним на смерть.
