изогнулось. Она была такой доверчивой, хотя он не заслуживает никакого доверия.
Не давая этой мысли испортить ему удовольствие, Йен сказал:
— Я хочу видеть тебя всю.
Сари было таким прозрачным, что даже через несколько слоев ткани проглядывали темные кружочки сосков и впадинка пупка. Йен распустил складки, а Лора устроила из раздевания игру, медленно поворачиваясь и с манящей улыбкой глядя ему в глаза. Наконец сари легким облачком упало на розовые лепестки.
— Ты еще более прекрасна, чем мне представлялось.
— Моя фигура всегда смущала меня, — ответила Лора, несколько робея от своей наготы. — Слишком много всего.
— То что нужно, ни одной прямой линии, — засмеялся Йен. Сначала он хотел лишь посмотреть на нее, но сейчас возникло желание потрогать. — Твоя кожа словно полированное дерево, гладкая, живая, а талию я могу обхватить пальцами. У тебя потрясающе округлые бедра.
— Теперь моя очередь, — сияя от удовольствия, сказала Лора.
Расстегнув все пуговицы, она сняла с мужа рубашку, ласково погладила по груди, и Йен подумал, что ему трудно будет долго заниматься любовью, когда дерзкая жена одними прикосновениями уже вытянула из него всю душу.
— Ты и сам великолепен!
Лора начала осторожно покусывать его тело, и он совершенно утратил над собой контроль.
Йен стянул сапоги, хотел снять остальное, но она, смеясь, потянула его за руку, и он упал рядом с ней на пол.
Сквозь чистый аромат роз пробивался сладострастный запах женщины. Йен взял в руки ее роскошные груди, уткнулся в них лицом, потом стал нежно водить ими по щекам, чувствуя их упругую гладкость. Тихий стон жены напомнил ему, что он с утра не брился.
— Извини.
Его губы сомкнулись вокруг темного соска. Лора вздрогнула, изогнулась, вцепившись пальцами ему в ягодицы.
Мысленно обругав себя за то, что не успел полностью раздеться, Йен перевернулся на бок и начал расстегивать брюки. Неумелые пальцы Лоры, желавшие помочь, только осложняли дело, а когда она дотронулась до его отвердевшей плоти, белый свет померк для него.
Одним движением Йен стянул узкие брюки, подняв легкую бурю из розовых лепестков, и уложил жену на спину. Ее золотистые глаза были дикими, она извивалась под ним, требуя удовлетворения.
— Не так быстро, дорогая, — прошептал он. Лора в нетерпении подняла одну ногу, он изловчился, поцеловал ее в бедро, затем погладил живот и двинулся к треугольнику мягких вьющихся волос. Из горла у нее вырвался какой-то дикий крик, она стала тереться о его ладонь, и Йен вдруг ощутил новый запах — острый запах женщины, сгоравшей от желания.
— Пожалуйста, сейчас… — просила она. — Ради Бога… Йен' наконец внял мольбам, и она легко впустила его в себя. Он входил медленно, но упорно. Лора что-то прошептала от неудовольствия, когда он вышел из нее, затем громко вскрикнула от нового удара. Страсть сотрясла ее тело, а он входил в нее снова и снова, пока не наступил желанный для обоих конец.
Йен лег рядом с женой, думая, что уже никогда не сдвинется с места.
— Я несказанно рад, что ты не изменила своего решения, — прошептал он.
— Я тоже рада, душенька. Я люблю тебя. Йен. Благодарю Господа, что ты вошел в мою жизнь.
В другом состоянии он никогда бы этого не сказал, но сейчас, когда душа была открыта, Йен уже не отдавал себе отчета.
— Боже, как бы я хотел, чтобы ты этого не говорила.
Глава 28
Не веря своим ушам, Лора вопросительно посмотрела на помрачневшего мужа:
— Йен?
— Не обращай внимания, Лариса. — Он с улыбкой поцеловал ее, а на его лице была такая нежность, что она почти поверила ему.
— Боюсь, ночью мы замерзнем на полу, даже с подстилкой из роз, — весело заметил Йен, взглянув в сторону кровати. — Уж не знаю, хватит ли у меня сил идти так далеко.
Тем не менее он подхватил жену на руки, и та, стараясь забыть неприятные слова, дотронулась до шрама на бицепсе.
— Это от пули, которую ты хранишь в качестве сувенира?
— Да. Я был еще неоперившимся младшим офицером, поэтому не знал, когда нужно увернуться. — Йен положил ее на кровать и начал заботливо снимать с нее прилипшие лепестки. — Однажды Клеопатра пригласила Марка Антония в покои с толстым ковром из розовых лепестков. Интересно, они тоже потом снимали их со всяких мест?
— Довольно забавная игра, — ответила Лора, улыбаясь от удовольствия. — Ты лежал на мне, поэтому к тебе прилипло меньше, хотя твои колени совсем розовые.
— Плата за удовольствие. — Йен накрыл ее одеялом и лег рядом. — Боюсь спрашивать, но все же, что заставило тебя изменить свое решение?
Положив голову ему на плечо и обняв его за талию, Лора рассказала о своих беседах с Камалой.
— Магарани права, мы перед ней в неоплатном долгу. Теперь жизнь у нас будет намного легче и гораздо приятнее, — сонно произнес Йен.
Но Лора не могла заснуть, несмотря на приятную усталость. Неужели еще несколько дней назад она так боялась страсти? Если бы не реакция Йена на ее признания в любви, она бы чувствовала себя наверху блаженства. Правда, он попытался сгладить неловкость, однако у нее в душе осталось неприятное чувство.
Лора вспомнила слова мужа и чуть не заплакала. Нет, это просто еще одна проблема, еще одна тень прошлого, от которой надо избавиться, чтобы стать полностью счастливой. Значит, он еще живет во мраке.
Смешно, ее страх исчез, а уныние и мрачность Йена остались, словно его околдовали демоны, от которых он никак не мог отделаться. Конечно, она вела себя не лучшим образом, но главная причина все- таки не в ней.
Лора вспомнила его случайное упоминание о позоре и недостойном поведении. Он постоянно изводит себя, анализируя свои недостатки.
Должно быть, тюрьма сильно изменила его, что-то очень повлияло на него. Или причина в бесконечных оскорблениях, полной беспомощности? Для такого человека, как Йен, стать беспомощным означает жестокую пытку.
Но даже если это верно, она не представляет, чем ему помочь. Он стеной отгородился и от нее, и от самого себя, и пока стена не исчезнет, он не сможет любить ее, как бы она ни жаждала его любви, А имеет ли она право жаловаться? Беря ее в жены, Йен предложил ей дружбу и поддержку, сейчас к ним еще добавился восторг физической близости. Требовать от него любви — значит выходить за пределы сделки. Однако со временем отсутствие его любви может стать для нее просто невыносимым, и крушение всех надежд заставит ее уйти от мужа, не дожидаясь того, чего она никогда не получит.
Лора вдруг засмеялась. Возможно, гордая английская красавица не осталась бы в доме, где ее не любят, но она-то русская и обладает упорством своего народа, который не сдается ни при каких условиях. Йен — ее муж, и она никогда его не оставит. Черт с ней, с гордостью, она посвятит всю жизнь, чтобы завоевать любовь, а если потерпит неудачу, то, видит Бог, сделает это с высоко поднятой головой, как и подобает русским.
На следующее утро Лора проснулась оттого, что Йен убрал руку из-под ее головы.
— Извини, что разбудил, у меня онемело плечо. Лора начала массировать это место, наслаждаясь твердостью мускулов, и у нее сразу возникло желание продолжать занятия по «Камасутре», но она все же решила сосредоточиться на главном.
— Что случилось с тобой в Бухаре, почему это так гложет тебя, Йен?
Его ленивая улыбка мгновенно исчезла, глаза потемнели, словно зимняя вода.
