– Почему всегда так приятно кормить водоплавающих? – спросила молодая женщина.
– Потому что они более непосредственны, чем люди, – ответила ее тетка. – Кстати, примите мои поздравления по случаю помолвки. Лорд Кимболл, как я догадываюсь, тот самый приятный молодой человек, с которым вы были на балу.
Ребекке уже стало казаться, что с того бала прошла целая вечность.
– Вы говорите о том джентльмене, с которым меня застали в нише, когда мы целовались? Откровенно говоря, наша помолвка вынужденная, чтобы спасти мою репутацию. По прошествии какого-то времени мы собираемся расторгнуть ее.
Леди Боуден с нескрываемым любопытством посмотрела на Ребекку.
– По тому, как вы это говорите, можно заключить о вашем желании, чтобы помолвка была настоящей. То, что вы целовались, говорит о вашем увлечении молодым человеком.
– За это время события повернулись по-другому. Возможно, мне не следует вам говорить, но дело касается нас обеих. – Размахнувшись, Ребекка бросила кусочек хлеба подальше в воду. Огромный лебедь спланировал к озеру и выхватил добычу прямо из клюва гуся. – Я недавно узнала, что ваш муж нанял лорда Кимболла для того, чтобы тот под видом секретаря проник в наш дом и шпионил за моим отцом, которого лорд Боуден подозревает в убийстве моей матери.
– О Господи! Теперь я понимаю, чем вы так взволнованы. – Глаза леди Боуден расширились от ужаса. – Представляю, как вы беспокоитесь за отца и злитесь на своего молодого человека.
– Он не мой молодой человек, особенно сейчас, когда я все узнала.
– Мужчины – странные существа, не правда ли? Но они единственный противоположный нам пол, и мы должны стараться сделать их лучше. – Леди Боуден тяжело вздохнула. – Странно, что по прошествии тридцати лет мой муж все еще не может забыть Элен.
– Мне жаль, тетя Маргарет, что я вас расстроила.
– Самую малость. Вы знаете, муж любит меня, хотя не отдает себе в этом отчета. – Леди Боуден бросала птицам кусочки хлеба. Глаза ее стали грустными. – У нас удачный брак. Двое наших сыновей приносят нам столько радости, что мы счастливы. Мне кажется, он не может забыть Элен потому, что это связано с его молодостью, а с годами воспоминания становятся все сильнее.
– Я это отлично понимаю, но почему он подозревает моего отца? – Ребекка бросила кусочек хлеба через голову жирного канадского гуся, предназначая его для маленького утенка. – Простите, что я вас об этом спрашиваю, но… Может быть, ненависть вашего мужа к своему брату завела его так далеко, что он уже не ведает, что творит?
– Не думаю. Маркус помешан на принципах, но он исключительно честный человек. Как вы узнали о планах моего мужа?
– Я подслушала его разговор с Кеннетом на балу.
Леди Боуден поморщилась.
– Вы поссорились с лордом Кимболлом?
– Да. Если бы у меня было оружие, я бы убила его.
– Он все отрицал и изворачивался?
– Нет. Он сказал, что сожалеет о своем предательстве, но я не верю ему.
– Раз он согласился на предложение моего мужа, вряд ли он скажет вам всю правду. Ему приходится выбирать из двух зол меньшее.
– Он сам создал себе трудности, – горько заметила Ребекка.
Над озером мелькнула какая-то тень, и в ту же минуту в воду посыпались перья. Женщины посмотрели в небо и увидели, как сокол, схватив пролетающего над озером голубя, взмыл высоко в небо, унося добычу с собой. Ребекка замерла, неприятно пораженная разыгравшейся в небе драмой.
Леди Боуден рассеянно следила за падающими в воду перьями.
– Вы сердитесь, имея на то все основания, – сказала она. Она бросила в воду последний кусочек хлеба и отряхнула перчатки. – Но если вам дорог этот молодой человек, я думаю, что вам надо простить его.
– Неужели можно восстановить доверие, которого уже нет? – с горечью спросила Ребекка.
– Любовь творит чудеса. Любовь может многое простить. Если бы мы не научились прощать, человечество давно бы погибло.
Леди Боуден взяла свою племянницу под руку.
– Не лучше ли полакомиться мороженым? Ничто так не поднимает настроение, как мороженое.
«Мне бы ее спокойствие», – думала Ребекка, идя рядом с теткой. И все-таки она поступила правильно, приняв приглашение леди Маргарет.
Для Кеннета последующие два дня тянулись с мучительной медлительностью. Выполняя свое обещание, он старался не попадаться Ребекке на глаза, а в те редкие минуты, когда они встречались, она едва удостаивала его взглядом. Его отвратительное настроение усиливалось еще и тем, что он видел, как глубоко она страдает, но ничем не мог ей помочь.
Кеннет с головой ушел в работу, готовя серию рисунков для Хэмптона. Единственным светлым моментом в его жизни было отношение лорда Боудена к его сообщению о потерянном звене из кольца Элен. Боуден сразу понял, что это является неоспоримой уликой, и хотя по-прежнему был уверен в виновности сэра Энтони, продвижение в расследовании порадовало его.
Кеннет решил провести следующую ночь в своей мастерской, так как в первый вечер он долго не мог уснуть, прислушиваясь к каждому шороху в комнате Ребекки. Сознание того, что их разделяет всего лишь тонкая стенка, возбуждало его, заставляя вертеться с боку на бок.
Было далеко за полночь, когда он, почувствовав себя уставшим, решил прекратить работу. В доме было тихо. Потягиваясь, Кеннет подошел к окну и выглянул на улицу. Недавно прошел дождь, тучи рассеялись, и на небе сияла яркая луна. Он подумал, что было бы неплохо нарисовать картину ночного боя, когда в холодном свете луны хорошо заметны разрывы снарядов и стальной блеск клинков. Картина может получиться очень впечатляющей.
Дом Ситона стоял на углу, и Кеннету хорошо была видна соседняя улица, по которой шел одинокий прохожий. Поравнявшись с оградой сада, человек остановился. Кеннет пригляделся. Что-то в поведении мужчины насторожило его.
Размахнувшись, человек запустил чем-то в сторону дома. В воздухе вспыхнул огонь, откуда-то снизу послышался звук разбитого стекла, и несколько секунд спустя взрыв потряс дом.
– Черт возьми! – закричал Кеннет, пулей вылетая из мастерской.
Пробегая по коридору, он стучал в двери, будя прислугу. Перескакивая через три ступеньки, Кеннет буквально скатился вниз и увидел, что из своих спален выбежали Ребекка и сэр Энтони в накинутых на плечи халатах. Из-за спины сэра Энтони выглядывала Лавиния, которая, по всей вероятности, в эту ночь делила постель со своим любовником.
– Господи, что случилось? – испуганно спросил сэр Энтони.
– Пожар, – ответил Кеннет. – Кажется, в вашей мастерской. Будите скорее прислугу. Надо всем покинуть дом.
Лавиния побежала будить прислугу, а Ребекка и сэр Энтони вслед за Кеннетом побежали в элегантную мастерскую художника.
Из комнаты валил густой дым. Огонь охватил уже часть мастерской, и языки пламени быстро расползались по мебели и ковру. Начали взрываться банки с краской, и огонь стал разгораться с новой силой, угрожая уничтожить бесценные произведения искусства.
– Мои картины! – в отчаянии закричал сэр Энтони.
Он бросился к мольберту, на котором стоял портрет графинь-близнецов с их мужьями. Мольберт находился у окна, и тяжелые портьеры были уже объяты пламенем, угрожая свалиться на голову художника.
– Отец! – закричала Ребекка.
Кеннет одним прыжком оказался рядом с сэром Энтони и оттащил его в более безопасное место.
– Ради Бога, держитесь подальше от огня! – крикнул он. – Выносите картины, что висят ближе к двери.
Схватив ковер, он начал тушить пламя.
Сэр Энтони сорвал со стены две картины и бросился к двери. Спустя минуту он вернулся за новыми.
