поклоны бить… А бабушка говорила: « Не важно, веришь, не веришь… Все равно господь поможет в трудную минуту». Он и помог. Тебя послал. — Антон крепко прижался ко мне. Ему очень-очень хотелось плакать. Но мужчины не дают воли слезам. А он — мужчина!
Когда мы закончили ужин и уселись перед телевизором с кучкой жареных семечек, Оська поинтересовался:
— Свет, а ты почему на работу совсем не ходишь? В отпуске?
— Ты не поверишь, но у меня медовый месяц.
— Врешь! — Мальчик действительно не поверил. — Чтобы медовый месяц был, надо сначала свадьбу… и все такое.
— Была свадьба. Знаешь, за кого я вышла? За друга того амбала, у которого ты магнитолу спер. В тот день мы и познакомились.
— Не фига себе! Ну и где теперь твой муж? — Забеспокоился вдруг Антон. — Он не заругается, как его друган, что ты нас с Кузей в квартиру пустила?
— Не знаю. — Честно призналась я. — Я теперь ни в чем не уверена. Но ты не волнуйся. Мне безразлично, как он воспримет ваше присутствие. Квартира эта не его… Да и вообще…
— Что? — Антошка смотрел на меня с искренним любопытством.
— Да это запутанная история…
— Я же тебе рассказал. Пусть у нас не будет тайн друг от друга. Ты не беспокойся, я уже взрослый, все пойму.
Что же, он прав откровенность за откровенность. Я рассказала мальчику историю своего замужества….
— Да! — Глубокомысленно изрек он по окончании моего повествования. — Надо деньги искать. На ментов надежды никакой, это уж точно…
— Почему ты так решил? — Удивилась я. — Никто из нас не подозревал, что так с деньгами получится.
— Ты и не должна подозревать. Это не женское дело, а ментовское. Только им лень работать. Козлы они. — Антон говорил так убежденно, что мне стало как-то не по себе.
— В милиции, как и везде, люди встречаются всякие. Есть хорошие, есть плохие.
— Знаешь, почему мне никто не верит, и все время к Таньке возвращают? Спит она с участковым. Он ей справки разные выписывает, и остальным ментам в уши поет, чего она ему приказывает.
— Значит, он человек плохой. Не волнуйся, я этим займусь. Найдутся и порядочные люди.
— Не до того сейчас. Нужно мужика твоего из лап бандитов вытаскивать. — Авторитетно заявил Оська. — Двести тысяч деньги, конечно, не малые, но я знаю, где их можно взять.
Я чуть со стула не рухнула от такого заявления.
— Где!?
— Украсть. — Безмятежно улыбнулся паренек.
— Слава богу! — Выдохнула я. — Ты шутишь. А то я уж подумала…
— Никаких шуток. Я знаю, где в два счета можно украсть эти деньги. И даже больше. Просто прийти и взять.
— Так что же ты не пришел? — Насмешливо поинтересовалась я.
— Я не могу. — Все так же серьезно продолжал настаивать на своем мальчик. — А ты можешь.
— Ну, ладно. Хватит глупости болтать! Давай ка спать. Кузе постелим в прихожей. Ты сегодня поспишь на диванчике в кухне, а завтра купим раскладушку. Идет?
— Почему глупости? Ты мне не веришь?
— Верю.
— Так почему же не хочешь попробовать?
— Я никогда не воровала, Антон. И делать этого не собираюсь. Противно это. Понимаешь?
— Не понимаю. — Задумчиво признался мальчик. — Вот если бы бабушку можно было спасти за деньги, я бы не задумываясь украл… Честно. Даже если бы меня посадили бы потом. Ну и что? Ну, посидел бы сколько надо. Зато бабушка бы не лежала в этой противной сырой яме… Только ей деньги помочь не могли, а твоему мужу могут. — Он говорил это так убежденно, что я просто растерялась, не сразу нашла, что возразить. Наверное, поэтому мои аргументы звучали несколько вяло.
— Но ведь тому, у кого ты собираешься украсть, деньги тоже нужны…
— Он без них не помрет. — Отрезал мальчик. — Ну, станет на одну игрушку меньше. Он и не заметит.
Я постелила кровати, и мы улеглись. Я опять никак не могла уснуть. Беда с этим сном. И как это раньше я любила валяться в кровати? С некоторых пор это занятие превратилось в изощренную пытку. Меня опять мучили мысли. Сегодня я никак не могла отогнать Антохины слова, сказанные с такой верой и убежденностью… А может, он прав, я должна использовать все возможности для спасения своего мужа? Даже самые нелепые. Самые абсурдные… А если бы это меня похитили? Если бы моя жизнь висела на волоске?.. Я тихонько встала и прошла на кухню. Там в пятне лунного света я увидела спокойно спящего мальчика.
Господи! Какой абсурд! Что может знать такой малыш, почти бомжонок, о суммах в сотни тысяч долларов. Скорее всего, это просто мальчишеские несбыточные фантазии. Вздохнув, я направилась обратно к своей кровати.
— Надумала все-таки? — Негромко окликнул меня Антон. — Я знал, что ты не сдрейфишь… — Я вздрогнула и обернулась.
— Ничего я еще не решила. Просто хочу послушать, что это за история с деньгами.
Мальчик закутался в одеяло и поджал ноги, освобождая для меня краешек дивана.
— Короче так. У Санька сын есть, Олег. Ну, ты знаешь. — Я нетерпеливо кивнула, не понимая, при чем тут Олег. Антон между тем продолжал:
— В феврале отец пристроил его в Школу искусств. Ну там живописью занимаются, лепкой, скульптурой… Вся эта лабуда находится в помещении мастерской, которая позади церкви . Реставрационная называется мастерская. — Антон с трудом выговорил малознакомое слово. — Когда меня Санек подобрал, обогрел, то и сыном своим познакомил. Он часто к нам в котельную втихаря от матери ходил… Ну мне делать то нечего целыми днями, я ни в школу, ни в кружки не хожу, с друзьями тоже не больно густо… Сошлись мы, короче, с Олегом. Когда он на занятия в эту свою школу ходил, я тоже с ним иногда увязывался. Комнатка там есть такая, типа кладовки, лавочка у стены, или полка широкая… ну неважно, я на ней прикорну и сплю. А чего? Тепло, удобно. Занятия всего час длятся, потом мы с Олежкой на каток или на горку идем. Только последнее время я в котельной хорошо высыпаться начал, днем сон не особо шел. Однажды сижу так, скучаю, решил послушать ради смеха, чего за стеной творится. Там кабинет мужика одного, Вилков Петр Самуилович зовут. Ну, вот приставил я к стене банку и слушаю. Стол у этого дядьки, как я потом выяснил, прямо у моей стены стоит, слышимость здоровская была. Ну, я послушал его разговор со старикашкой каким то. Тот принес ему монету. Почистить вроде, еще чего-то сделать, я термины не запоминал. Болтливый такой старикан попался. Все рассказывал Самуилычу про денежку эту. Ему кто-то напел, что она времен аж Александра Македонского. Вот он и решил ее подновить и куда-нибудь выставить, в музей или еще куда… Короче, Вилков сомнение высказал в том, что монета настоящая, но на всякий случай взял посмотреть. Велел прийти ему через несколько дней и отправил на улицу. Я уже хотел бросить подслушивание, но только за стариканом дверь закрылась, как Самуилыч за телефон схватился. Я так понял, начал названивать жене. Из разговора я просек, что деньга скорее всего подлинная. Вилков решил обуть лопуха и купить монетку за копейки. Хотя стоить она может аж до миллиона долларов. Тут пришел Олег. Я рассказал ему про эту историю. Он так заинтересовался! И предложил провести расследование. Мы сразу взялись за дело. В следующий раз, когда Вилков назначил деду встречу, мы уже были на месте, хотя занятий у друга в тот день не было. Олег вместо банки принес трубку которую стащил у матери. Это такая штуковина, которой его мамаша больных прослушивает. Она у него врачица, у нее полно всяких прибамбасов. С этой штуковиной слушать было намного легче. Самуилыч уламывал деда целый час. Предлагал ему бешеные бабки. Две тысячи долларов. Больше побоялся, наверное, чтобы дедок не заподозрил неладное. Подделка не может стоить слишком уж много. А может, у него больше не было… Короче, дед не согласился. Сказал, что монета досталась ему от отца, а тому от деда… Наследников,
