Отец Мэттью внушительно прокашлялся. Кажется, его распирало от гордости.
– Обвиняемый, не могли бы вы привести примеры приказов Сущности? К вопросу составления полного списка Её повелений следствие, полагаю, вернётся позже, обсудив это за закрытыми дверьми…
– Несомненно, отец Мэттью, продолжайте, пожалуйста…
– Благодарю вас, отец Этлау… Я жду ответа, обвиняемый.
Фесс закатил глаза и изобразил на лице напряжённую работу мысли.
– Все мои действия были исполнением Её приказов… По большей части я не понимал их, я просто выполнял…
Инквизиторы переглянулись. На лицах их красовались такие ухмылки, словно у котов, которым досталась по полной крынке сметаны на брата. Слова Фесса, несомненно, упали на унавоженную почву.
– Прошу обвиняемого назвать те приказы Сущности, которые он может вспомнить сразу, – бросив быстрый взгляд на Этлау, словно в поисках одобрения, тут же проговорил Мэттью. – Господин секретарь, прошу вас быть особо внимательным…
– Преподобный отец Мэттью, позволю заметить, что подобные диффамации…
– Господа, господа. – вынужден был вмешаться Этлау. – Призываю к порядку. Господин секретарь, преподобный отец Мэттью, сдержите ваши чувства. Прискорбно, что приходится напоминать об этом. Ближе к делу, господа. Обвиняемый, вы проявляете добрую волю, вам это зачтётся. Прошу вас ответить на вопрос преподобного отца Мэттью.
– Со всей охотой, – продолжал играть свою роль Фесс. – Могу вспомнить Её самый первый приказ: прекратить истребление Её слуг и не допускать этого, кроме как в случае лишь крайней необходимости, продиктованном самозащитой.
– Когда был отдан этот приказ? – тотчас спросил отец Мэттью.
– Сразу после разрушения Арвеста, преподобный отче.
– Выполнил ли обвиняемый его?
– Я старался… – как бы срывающимся голосом принялся объяснять Фесс. – Я старался, но… долг некроманта – защищать мирных поселян, и я не мог пренебречь им. Я не понимал, как Тьма может отдавать такие приказы мне, когда всё, чему меня учили…
Инквизиторы слушали его, словно соловья. Секретарь строчил, как заведённый, то и дело смахивая со лба крупные капли пота – очевидно, до смерти боясь упустить хоть слово.
– Продолжайте, обвиняемый, – одобрительно кивнул Этлау. – Помните, вы в руках суда справедливого, немстительного.
– Я сопротивлялся… но потом, по мере того, как мой… спор… со святыми братьями становился всё ожесточённее, я мало-помалу преклонял свой слух к Её словам…
– Позвольте вопрос! – так и подскочил ещё один инквизитор, толстый, одышливый. – Господин председатель, господа следствие… какова была причина вашего… гм… спора со святыми братьями?
– Частично причиной послужило Её наущение, – тотчас ответил некромант, стараясь не переиграть. – Но немалую толику внесло и моё тщеславие, смешанное с гордыней. , в чём мне теперь приходится признаться.
Взгляд Этлау так и буравил Фесса, и некромант понял, что идёт сейчас по волоску. Поверят ли они в его слова? Поверят ли в его страх, в его ужас перед пытками и мукой? Конечно, он страшится этого… но поверят ли они, что он так быстро сломался? Не попытался даже разыграть из себя героя?
– Воистину, радуется моё сердце, – медленно проговорил Этлау, по-прежнему не сводя с Фесса пристального взора. – Радуется оно, встречая столь высокую готовность раскрыть все тайны той Сущности, что грозит нам всем. И лишь одно заботит меня – милостивый государь Неясыть дрался до конца, без счёту убивая святых братьев, и не сдавался, даже когда дело складывалось для него практически безнадёжно Поэтому и хочется узнать, чем руководствуется обвиняемый, столь быстро и охотно изъявив желание сотрудничать со следствием?..
– А чего же тут удивительного? – Фесс постарался усмехнуться как можно циничнее. – Преподобные отцы обладают на редкость убедительными аргументами. – Он дёрнул головой, указывая на окружающую его устрашающую машинерию. – Какой смысл запираться? Пыток не может выдержать никто. Те, кто смог, очевидно, попали в руки неумелых палачей, убивших их ещё до того, как оказался перейдён рубеж. На подобную удачу мне рассчитывать не приходится. Умереть я всегда успею. Этлау прищурился. По лицу его ничего невозможно было прочитать.
– Ну хорошо. Обвиняемый, вы можете продолжать. Чей вопрос следующий, господа следствие?..
Вопросы не замедлили последовать. Фесса выспрашивали обо всём, что случилось с ним за всё время, прошедшее после того, как он покинул ордосскую Академию. Он отвечал как мог подробно. Он не лгал – он говорил полуправду. По его словам выходило, что целей Сущности он не понимал, что Её приказы были непредсказуемы и зачастую непонятны ему самому. Так, на них, эти приказы, он свалил всё происшедшее в деревне Кривой Ручей. Мол, это именно Тьма приказала ему не уничтожать ведьму, а помочь ей.
– Но кто же тогда произнёс это заклинание, вызвавшее к жизни такую орду неупокоенных? – настаивал инквизитор.
– Ведьма, – честно ответил Фесс
– Он говорит правду, – неожиданно сказал Этлау. – Это я запомнил очень хорошо. Мы были уже неподалёку… как, бесспорно, известно отцу Мэттью и ещё ряду преподобных отцов, сегодня здесь присутствующих. Заклятье произнесла ведьма.
– А потом мы пытались остановить эту орду! – с жаром воскликнул Фесс. – Мы дрались до конца! Хотя Она приказала нам немедленно убираться оттуда!
– И вы смогли одолеть Её прямой приказ? – Этлау вновь сощурился.
– Тогда ещё – смог, – ответил Фесс. – Потом… потом, наверное, уже бы не сумел. Как, случилось, например, в Салладоре.
– Как Сущность отвечала на прямое невыполнение Её приказов? – спросил отец Мэттью.
– Как отвечала… Силы становилось меньше, из-за чего в конце концов я и оказался здесь. – Фесс опягь же постарался, чтобы это прозвучало в достаточной степени сокрушённо.
– То есть Сущность фактически отказалась от своего верного слуги? – мгновенно спросил Этлау, и его глаза зло блеснули.
– Откуда ж мне знать. – Фесс понял, что совершил ошибку. – Наверное, я оказался для неё недостаточно хорош. Быть может, она на самом деле отступилась ст меня. Но… если это так… могу ли я рассчитывать на помилование? – добавил он, подпуская немного дрожи в голос.
– Это предстоит решить высокому суду, – невозмутимо ответил Этлау. – Задавайте ваши вопросы, господа…
Казалось, этот допрос никогда не кончится. Некроманту пришлось рассказать о многом. Правда, говорил он исключительно о себе, не называя ни одного имени, избегая упоминать даже Правда, Сугутора и Рысь – кто знает, а вдруг, он же не видел их мёртвыми… Всё случившееся – и истребление заслона святых братьев в эгестских болотах, и «соблазнение» Эбенезера Джайлза, и безумный прорыв в Эгест – он выдавал за исполнение Её приказов, а на справедливые замечания судей, что эти приказы (особенно приказ «отомстить за Джайлза») лишены всякой логики, отвечал лишь, что, мол, пути Её неисповедимы, и не человеческому разуму постигнуть их.
Наконец он совсем охрип.
– Воды дали бы, что ли, – проворчал он, ни к кому в отдельности не обращаясь.
Подпалачик принес ему воды – в черпаке на длинной ручке. Инквизиторы меж тем переглядывались, о чём-то негромко переговариваясь. Вконец замученный секретарь беспрерывно утирал пот со лба и массировал кисти.
– Уведите обвиняемого, – наконец распорядился Эт-лау. – В самом ближайшем будущем следствие продолжит свою работу.
Фесс не смог сдержать вздоха облегчения. И устало закрыл глаза. Первый раунд остался за ним.
ИНТЕРЛЮДИЯ 15
Зимний ветер злобно выл над вершинами исполинских дерев Вечного леса. Пехота снегов упрямо шла на штурм вечнозелёных бастионов, шла и гибла во множестве. Немало взращённых под властью королевы Вейде дубов, клёнов, грабов и буков не сбрасывали листву на зиму – после того, как набирались
