Геннадий Прашкевич
Итака — закрытый город
Часть первая
ВОСЕМЬ ПРОЦЕНТОВ
1
— У тебя, парень, такая морда, что можно подумать, ты был не в тюрьме, а в роскошном пансионате, — сказал секретарь бюро по найму рабочей силы, небрежно просмотрев мои документы. — К нам всякие приходят, только мы не всяких берем. До решетки где работал?
— Там написано.
— Мало ли что написано. Я встречал людей, у которых бумаги были чище, чем у президента. Кроме того, у нас принято отвечать на вопросы.
— Водил тяжелые грузовики.
— Неприятности заработал на шоссе?
— Нет. В баре.
— Это меняет дело… Наша фирма, — он кивнул в сторону крупно прорисованных на стене букв «СГ», — не любит непрофессионалов. Ты ведь не станешь утверждать, что это неправильно?.. Сядь вон туда. Тебя вызовут.
Я послушно отошел от стойки. Брошенные на ленивую ленту рабочего транспортера мои бумаги уплыли в узкую щель в стене, занавешенную для порядка чем-то вроде фольги.
Проверка? Черт с ней! Консультация выправила мне чистые документы.
Нельзя сказать, чтобы приемная ломилась от желающих отправиться на заработки в Итаку. Кроме меня, у стойки побывал всего один человек — невысокий, плотный, с туго выпирающим из-под ремня животом. Все в нем было добродушно-насмешливым, все в меру, даже живот, и все же что-то мешало воспринимать его цельным сразу. Что?.. Ах, да! Лысина. Этот человек был абсолютно лыс, будто таким и родился. Щеточка прокуренных усов только подчеркивала простирающуюся на его голове пустыню. Впрочем, это ничуть не сказывалось на его настроении. Негромко, но уверенно он басил:
— «СГ»… Давние связи… Не в первый раз…
— А рекомендации? — спросил секретарь.
— Их заменят мои работы. Там приложен список.
— Простите, не обратил внимания.
— Непрофессионально… — подмигнув мне, мягко укорил лысый.
— Это легко поправить, — выкрутился секретарь. — Пройдите в ту дверь. Вас встретит санитарный инспектор Сейдж.
— Джейк? Старина Джейк? — удивился обладатель списка неизвестных мне работ и ткнул пальцем куда-то в свои бумаги: — Видите это название? «Спектры сырцов»? Да, да, именно это. Д.С.П.Сейдж — мой соавтор. Правда, я считал, что он отошел от дел.
— Пройдите в ту дверь, — отчаялся секретарь и сердито глянул на меня, невольного свидетеля их разговора.
Лысый толстяк загадочно подмигнул мне и, поправив обеими руками галстук, шагнул в раскрытую секретарем дверь.
— Не каждому даются такие разговоры. Я бы так не смог, — решил я подольститься к секретарю, но он не ответил, уткнувшись в бумаги. Не в мои. Мои лежали по ту сторону стены, может, как раз перед пресловутым санитарным инспектором Д.С.П.Сейджем. Бумаги человека, только что покинувшего тюрьму.
Встав, я, как и мой предшественник, навалился грудью на стойку:
— Мне долго ждать?
— Торопишься? — нехорошо удивился секретарь. — У тебя болен друг? Тебя ждет семья?
— Никого у меня нет. Но «СГ» не единственная фирма в стране, а я неплохой водитель.
— Чего же ты? — отрезал секретарь. — Обратись в бюро Прайда. Или к Дайверам. Или просто на биржу труда. Подходит?
— Ладно, я подожду, — смирился я. — Похоже, моя судьба — быть в Итаке.
— Бывал там?
— Никогда. Люблю большие города.
— Легче затеряться?
— И это верно, — ухмыльнулся я. — Но дыры, подобные Итаке, тоже бывают надежными.
— Не чувствую уважения и доверия… — начал секретарь, но я его оборвал:
— Не надо об этом. Если доверять, то только себе. Никому больше.
— И ты прав, — неожиданно согласился секретарь.
Встав, он сдвинул в сторону мягко зашелестевшую фольгу:
— Джейк!
В темной щели над лентой транспортера показались большие бесцветные глаза и не без любопытства уставились на меня. Потом тяжелые веки дрогнули, опустились, и их обладатель хрипло выдавил:
— Зайди.
С молчаливого согласия секретаря я обогнул стойку и прошел в приоткрывшуюся дверь. В достаточно просторном кабинете всего было по два: два стола, два кресла, два демонстрационных щита, два сейфа, но человек был один. Того, лысого, не было. Ушел. А тощий длинный мужчина, неестественно прямо возвышающийся над столом, и был, наверное, Д.С.П.Сейдж — санитарный инспектор. С неподдельным интересом он спросил:
— Как тебе удалось побить сразу трех полицейских?
— Случайно, шеф, — ответил я виновато. — Обычно я смирный.
— Верю. Тебе часто приходилось работать кулаками?
— Когда как… — Я не понимал, что у него на уме. — В пределах нормы.
— Верю. А каковы они у тебя, эти пределы?
Я пожал плечами.
— Я к тому веду, — заметил Сейдж, — что мне нужен крепкий и уверенный парень. Чтобы он умел следить за механикой, всегда был на месте, умел постоять за хозяина и, само собой, не совал нос, куда ему не положено.
— Но ведь за доплату?
— Правильно, — без тени усмешки ответил Сейдж. — Но вычеты у нас тоже строгие. Любой каприз влетает в копейку. Покажи руки!
Я показал.
Сейдж хмыкнул и, как ни в чем не бывало, закурил. Но я его понял. На его месте я тоже не преминул бы взглянуть на руки человека, выдающего себя за профессионального водителя. Одного он, конечно, не знал: в Консультации сидят вовсе не дураки. Доктор Хэссоп за неделю так отработал мои ладони, что я мог не бояться осмотров. Тугая, грубая кожа, хоть на барабан пускай, и мозоли самые настоящие. Соответственно и ногти, хотя в меру — ведь по документам я почти год не садился за руль автомашины.
Быстрым движением Сейдж протянул рукой шнур портьеры, и она отъехала в сторону, приоткрыв стену, отделяющую нас от приемной. Стена оказалась прозрачной. Сквозь дымчатое стекло я увидел секретаря и нескольких парней, ломающих перед ним шляпы.
— Знаешь кого-нибудь?
Я покачал головой.
— А-а-а… — догадавшись, протянул Сейдж, — тебя смущает стекло. Не волнуйся, оно прозрачно лишь в одну сторону. Нас никто не видит.
— Разве такое бывает?
— А ты из приемной видел меня или эту портьеру?
— Нет, — согласился я. — Но я, на самом Деле, не знаю никого из этих людей.
— Верю. В медицине что-нибудь смыслишь?
— Могу перевязать рану.
— Рану? — прицепился он, чрезвычайно оживившись. — Ты служил в армии? Почему это не отмечено в
