Первые стальные двери сторожил интеллектуальный гигант. Выражение недоумения еще не покинуло его лицо. Он долго и пристально смотрел на меня, я физически ощущал, как ворочаются его мозги. Титан мысли раздумывал, где же он мог видеть эту физиономию раньше. Наконец он что-то невнятно буркнул, повернулся, отодвинул запор, распахнул дверь и позволил мне пройти, так и не спросив ничего.
Пупелл и Вера отсутствовали в игровом зале. Безуспешно поискав их глазами, я спросил у крупье за столом, где играл Эндон:
— Что случилось с Пупеллом? Он же только что швырял здесь кости.
— Мистер Пупелл ушел примерно пять минут назад. Мне кажется, сэр, ему стало не по себе.
— Вы видели, как он уходил?
Крупье утвердительно кивнул.
— Он ушел сразу? А может быть, он прежде позвонил по телефону?
По всем сторонам зала у стен находились небольшие столики с телефонными аппаратами цвета слоновой кости.
Крупье заморгал, вспоминая.
— Да, мистер Пупелл воспользовался телефоном, сэр, — сказал он и указал на один из столиков. — Я обратил внимание, потому что гость выглядел больным.
— Видимо, он решил, что покидает этот мир, и позвонил своему доктору. Спасибо.
Я подошел к телефонному столику, нашел в телефонном справочнике номер «Афродиты» и набрал его. Это была внешняя линия, а не внутренняя система, однако Эндон мог свободно позвонить отсюда в офис Нормана по городскому номеру. Старый, добрый доктор Норман. Он умеет все так хорошо организовать. Неожиданно мне очень захотелось исчезнуть и оказаться подальше от этого места. Но прежде чем повесить трубку, я убедился, выслушав несколько длинных гудков, что «Афродита» сегодня закрыта.
Фостер пропустил меня через дверь, вновь опалив взглядом. Но я был уверен, что в данный момент он ничего больше сделать не может, особенно здесь, где так много свидетелей. Я прошел через первый зал, заполненный престарелыми Ромео и юными Джульеттами, но Пупелла здесь не было. Рыцарь на подъемном мосту все еще торчал в седле.
Я был весь внимание, пока шел к «кадиллаку», затем очень медленно покинул стоянку. Однако, когда замок исчез из виду, я надавил на акселератор и примерно через милю быстрой езды, свернув на боковую дорогу, погасил фары.
Через минуту, а может, и меньше, обтекаемый черный автомобиль промчался мимо меня, словно ракета. Я, не торопясь, выкурил сигарету, поразмышлял немного, включил двигатель, и «кадиллак» покатил в Фэйрвью.
«Афродита» не работает, и дел на сегодня, по совести говоря, не оставалось. Кроме того, требовалось хорошенько рассортировать в уме те крохи информации, которые удалось собрать за день. Была еще одна причина, заставляющая ехать в Фэйрвью: мне хотелось еще раз увидеть Лорел. Конечно же мне следует убедиться, что с ней ничего не случилось и что за время моего отсутствия в лагере не произошло никаких неприятностей. Но в глубине души я знал, что еду, так как я просто хочу ее увидеть.
Я отыскал место на стоянке, оставил «кадиллак», открыл калитку и направился по тропе к центру лагеря. Подходя к низкому зеленому строению, я посмотрел налево, где в свете луны едва виднелась хижина Лорел. Окна домика не светились, и я решил, что она спит.
Было очень тихо. Только шелест листьев от легкого движения воздуха да шорох моих шагов нарушали тишину. В хижине налево рама окна была поднята и занавески, украшенные оборками, колыхались за ними. Я постучал, костяшки пальцев загрохотали по двери на удивление громко. Из дома не доносилось ни звука. По спине начал расползаться липкий холодок беспокойства.
Я вновь постучал, затем просунул голову в окно и негромко позвал: «Лорел! Эй, Лорел!»
Безмолвие. Я толкнул дверь. Она оказалась незапертой. Войдя в дом, я нащупал на стене выключатель и зажег свет. В дальней стене комнаты зиял прямоугольник распахнутой двери. Наверное, там находилась спальня, потому что в хижине было только две комнаты. Первая комната была обставлена очень просто — стол, три кресла и маленькая кушетка. Я прошел в спальню и нажал на выключатель.
Пустая постель была смята, как будто Лорел лежала на ней, прежде чем уйти. Я начал покрываться холодным потом.
Когда погас свет, через заднее окно спальни стало заметно какое-то свечение. Я подошел к окну и выглянул из него. В соседней хижине, всего в нескольких ярдах от меня, горел свет. Со слов Лорел я понял, что этот домик, видимо, предназначался мне. Я вышел на воздух, не забыв выключить электричество, и затрусил вокруг дома по направлению к источнику света.
Не останавливаясь у окна, а сразу распахнув дверь, я вбежал в дом и без задержки помчался в спальню.
Она покоилась на постели. Я обошел вокруг кровати и склонился над ней. Света, пробивающегося из другой комнаты, едва хватало на то, чтобы я мог опознать Лорел. Она лежала на боку, но тело изогнулось так, что плечи почти плоско лежали на матраце, она была частично прикрыта светло-голубой простыней. Лорел ровно дышала в спокойном сне. Я постоял над ней, пока сердце перестало бешено колотиться. С удивлением я обнаружил, что мускулы мои напряжены, нервы натянуты, как струны, горло пересохло.
В слабом освещении, со спокойным лицом она казалась мне еще милее, чем при свете дня, моложе и беззащитнее. Голубая простыня, натянутая на тело, лишь наполовину прикрывала ее грудь. С другой стороны из-под простыни виднелись крошечные ступни ног.
В этот момент я осознал, что неразрывно связан, нравится мне это или нет, эмоционально связан с этой девчонкой. Сегодня она частенько занимала все мои мысли. Но я отгонял опасения, убеждая себя, что с ней ничего не может случиться, все будет в порядке и нет причины беспокоиться. Но последние минуты достались мне тяжко. Я испугался, найдя ее хижину пустой, испугался гораздо больше, чем был готов признаться самому себе.
И облегчение, когда я увидел ее невредимой, было на грани шока. Я не спрашивал, почему она оказалась здесь, достаточно того, что она жива, в безопасности и в тепле.
Я не отрывал от нее взгляда, ощущая, как уходит напряжение. Ее дыхание прервалось. Она слегка повернулась и широко открыла глаза. Схватив воздух открытым ртом, она откатилась подальше от меня и, задев ногами за спинку кровати, соскочила с нее и бросилась к дверям.
— Лорел! — завопил я.
Она остановилась, схватившись рукой за косяк двери.
— Шелл?
— Да, дорогая. В чем дело?
Плечи Лорел слегка обвисли, затем вновь выпрямились. Она повернулась ко мне лицом.
— Я не знала, что это ты. Я думала... я спала и... — Конец фразы повис в воздухе.
— Успокойся, — сказал я. — Это всего лишь несколько растерянный директор оздоровительной программы. Помнишь такого?
Она рассмеялась негромко и нервно.
— Ты напугал меня, Шелл. Подожди, я должна прийти в себя.
— Я должен тебе заявить следующее. Поскорее укройся простыней, иначе нам обоим придется приходить в себя. Или мне уж точно. Я только что явился из мира, где все...
Она рассмеялась на сей раз гораздо естественнее и непринужденнее и прошла от двери к постели, при этом между нами были какие-то дюймы.
Вместо членораздельной речи у меня получились слабые неразличимые звуки.
— Присаживайся, Шелл. Я уже в полном порядке.
— Ты больше чем в полном порядке.
Я оглянулся в поисках стула. Стульев в спальне не оказалось.
— Садись на кровать, — сказала она. — Я тебя не укушу.
— Что ж, если это необходимо, — ответил я и уселся на самый краешек.
Лорел с художественной небрежностью слегка прикрылась простыней.
— Ладно, — сказал я, — пожалуй, пойду-ка я к себе. Ха-ха! Здесь ведь я у себя, не так ли?
— Извини, я вела себя как последняя дура, Шелл. Я открыла глаза и увидела тебя, но я не знала, что
