— Тогда вначале попробуем справиться сами. На таможне у тебя тоже нет агентов?
— Обижаешь.
— Поработай с ними. Да что я тебе объясняю, ты и сам знаешь, что делать. Другие идеи?
— Может, натравить журналистов на “Истерн Дивайд”?
— Ни в коем случае! Тогда всплывет, что компания замешана в контрабанде, и все, акции поползут вниз, контракт на… короче, забудь об этом.
— Жаль. Журналисты дешевле, чем шпионы.
— Журналистов трогать нельзя. Еще идеи есть? Дэйн пожал плечами.
— Пожалуй, что больше нет, — констатировал он.
— Тогда начинай действовать. Как что появится, сообщай.
— А ты?
— Вначале я должен войти в курс дела. Кстати, подправь мне уровень доступа.
— Да, конечно, сейчас сделаю.
— И распорядись насчет квартиры или номера в гостинице.
9
В зале было шумно. В маленьких и дешевых ресторанчиках Колизея всегда бывает шумно. Это хорошо, думал Рамирес, потому что сейчас придется говорить о вещах, которые не предназначены для чужих ушей. Только в шпионских фильмах тайные встречи проходят в укромных безлюдных местах, а в реальной жизни для этой цели нет ничего лучше, чем маленький дешевый ресторанчик в час максимального наплыва посетителей. Чтобы выделить один конкретный разговор среди общего гама, надо иметь волшебное ухо человека-гарфанга из комиксов.
А вот и члены братства. Кажется, все уже собрались. Точно, все собрались. Даже безалаберный и вечно опаздывающий Иван Мастерков, мастер-проходчик со второго палладиевого карьера, уже сидел за длинным столом, составленным из трех обычных. Рамирес занял пустующее место, но не во главе стола, место во главе стола традиционно остается пустым, и обратился к присутствующим:
— Прошу извинить меня за опоздание. Новости уже слышали?
Сидящие за столом дружно закивали головами. Они уже слышали новости.
— Что будем делать? — спросил Дзимбээ Дуо, начальник цеха на третьем обогатительном комбинате. — Какие будут распоряжения?
— Никаких распоряжений, — отрезал Рамирес. — Эвакуация пройдет по намеченному плану, я только что от шефа, он сказал, что все в порядке.
— Эта передача — это что, все в порядке? — изумился Мастерков.
— Я только что разговаривал с шефом, — повторил Рамирес. — Он сказал, что все под контролем. Все необходимые меры будут приняты, кое-что уже делается. Но мы с вами в этой операции не задействованы, наша миссия завершилась в тот самый момент, когда золотой цверг покинул планету. Эвакуация состоится в намеченные сроки.
— Они уже известны? — подала голос Дева Бхаватти, главный врач центральной поликлиники компании. — Когда мы, в конце концов, уберемся из этой помойки?
— Мы уберемся отсюда, как только придет время, и ни минутой позже. Поймите, ребята, я знаю не больше, чем вы. Я, конечно, мог бы спросить шефа, но он сейчас так занят… Ну в самом деле, какая разница, когда мы переберемся на Деметру — через неделю или через месяц? Главное то, что это произойдет совсем скоро.
— Я хочу внести изменения в список сопровождающих, — сообщила Дева.
— Новый любовник? — хихикнул Дзимбээ.
— Да, новый любовник, — ответила Дева с вызовом. — Между прочим, я хочу взять с собой одного человека, а не двух, как ты.
— Если бы ты не была такой недотрогой, я бы вообще никого с собой не брал.
— Да иди ты!
Рамирес добродушно улыбался, глядя на своих товарищей. Они могут переругиваться, подшучивать друг над другом, но что бы они ни делали, они никогда не станут ссориться по-настоящему. Мы все — большая семья, подумал Рамирес, пока еще мы не очень большая семья, но придет время, когда целая планета станет одной большой семьей. Скоро ты придешь к нам, и мир станет един — так говорил один древний философ, принявший мученическую смерть в возрасте сорока лет. Теперь ждать осталось совсем недолго, еще немного, и мир станет един.
Краем глаза Рамирес уловил резкое движение за спиной. Высокий смуглый мужчина выскочил из-за стола, молниеносно выхватил из-под куртки стандартный полицейский пистолет и трижды выстрелил. Он стрелял в проем широкого незастекленного окна (а зачем вставлять стекла, если во всем Колизее воздух кондиционирован?), пули ушли в небо.
“Сумасшедший”, — подумал Рамирес, но на всйкий случай соскользнул под стол. Трехлетняя геологическая практика приучила его доверять собственной интуиции.
И не зря. Едва Рамирес коснулся пола коленом, как за окном вспыхнуло солнце, в котором начисто потерялся свет ксенонового фонаря, освещающего в дневное время гигантскую пещеру Колизея. Свет затопил помещение, он проникал сквозь зажмуренные веки, и от него не было спасения. Рамирес рухнул на пол, запоздало подумав, что надо было прыгать в окно, на открытом пространстве ударная волна почти не опасна.
Ударная волна ворвалась в помещение. Рамирес едва успел разжать пальцы рук, когда стол, за ножку которого он уцепился, вздрогнул и взмыл в воздух. Горячий ветер, уже не обжигающий, но все еще горячий, приподнял стодесятикилограммовое тело Рамиреса и с силой швырнул его на что-то мягкое и шевелящееся.
Свет померк, и Джон открыл глаза. Под ним копошилась и жалобно попискивала миниатюрная Ши Хо, главный бухгалтер ресторана “Кухня Харона”. Рамирес поспешно сполз с нее и попытался встать на ноги, со второй попытки это удалось. Что-то теплое капнуло в глаз, он провел рукой по лбу и обнаружил на руке кровь. Попытался сообразить, обо что ударился, и не смог. Наверное, была кратковременная потеря сознания. Только сотрясения мозга сейчас не хватало!
Ши Хо застонала, Рамирес наклонился и помог ей встать. Судя по первому впечатлению, она отделалась легким испугом. И то хорошо.
Рамирес огляделся по сторонам. Зрелище было впечатляющее: казалось, будто в ресторане проходят учения по гражданской обороне. Большинство посетителей лежали на полу, прикрыв голову руками, но некоторые уже начали испуганно озираться по сторонам. Мужчина с пистолетом выглядывал из-за кадки с искусственной пальмой и настороженно вглядывался в проем окна, но было непохоже, что он видит там что-то угрожающее. Скорее убеждается в отсутствии противника.
— Что это было? — спросил его Рамирес.
— Автономная граната, — ответил мужчина, его голос слегка дрожал. — Около десяти тонн в тротиловом эквиваленте. Была на боевом взводе, в режиме поиска цели.
Рамиреса передернуло.
— Как вы ее увидели? — спросил он и тут же сообразил, что знает ответ.
— Я раньше служил в десанте, — ответил мужик, — у меня остались кое-какие имплантаты. Хорошо, что эти уроды не отключили систему “свой-чужой”.
— Ваши имплантаты приняли ее сигнал?
— Да, конечно. Вы, наверное, не служили в армии?
— Не служил.
— Странно. Вы удивительно спокойны для гражданского человека.
— Я вообще спокойный человек. В экспедициях иначе нельзя.
— Вы геолог?
— Вроде того.
