весу — извините, но компактным считается объект до десяти килограммов. Вам придется доплатить за дополнительный вес.
— Сколько?
— Двадцать процентов.
— Но… но это очень много!
— Для “Уйгурского палладия”? Не смешите меня. Во сколько оценена эта вещь?
— Один миллион евро.
— Транспортировка обойдется вам около двадцати тысяч. Не думаю, что это слишком дорого.
— Да, — нерешительно произнес Сяо Ван, — пожалуй, это не слишком дорого. Вы можете забрать ее прямо сейчас, как только мы оформим документы.
— Куда она должна быть доставлена?
— Планета Деметра, локальный адрес прилагается.
— Деметра? Не Земля? Тогда перевозка будет стоить вдвое дороже. Я могу узнать, что внутри?
— Какая вам разница?
— Никакой, просто интересно. Хотя… вы что-то говорили про секретность миссии? Простите, я не смею больше задавать вопросы, только один, последний — когда вы установите печать?
— Печать? Какую печать?
— Секретная посылка должна быть опечатана фазовым полем. В этом случае в сопроводительные документы включается не содержимое контейнера, а только сам контейнер.
Сяо Ван укоризненно посмотрел на Джона, который явно услышал про фазовую печать впервые в жизни. Идиоты, честное слово, самые настоящие идиоты, все время пыжатся, что-то демонстрируют, а элементарных вещей не знают.
— Так что, печати не будет? — спросил Анатолий.
Сяо Ван еще раз укоризненно посмотрел на Джона, после чего подтвердил:
— Не будет. Но вы должны пообещать, что никому не расскажете о содержимом посылки.
— “Истерн Дивайд” гарантирует конфиденциальность всех операций, кроме тех, которые нарушают законы Земли, — торжественно продекламировал Анатолий. — До законов Гефеста нам нет дела, компания здесь не зарегистрирована. В принципе, если вас не устраивают обычные гарантии, вы можете поставить печать, но, по-моему, тайна в миллион евро не стоит того, чтобы тратиться еще и на печать.
— Хорошо, — сказал Сяо Ван, — но не забывайте, что вы гарантируете конфиденциальность.
С этими словами Сяо Ван открыл коробку.
— Ого! — только и смог сказать Анатолий. — Это чистое золото?
— Да, чистое золото, — подтвердил Сяо Ван. — Более того, это золото выплавлено не человеческими руками.
— Неужели цверги?
— Джон…
— Мы точно не знаем, — вмешался в разговор Джон, — наших возможностей недостаточно, чтобы провести квалифицированный анализ. Да, честно говоря, мы и не заинтересованы в этом. Компания хочет продать эту вещь университету Вернадского, и я не вижу причин, по которым так поступать не следует.
— Это разумное решение, — кивнул Анатолий. — Я могу показать статуэтку одному моему знакомому? Он… точнее, она — высококвалифицированный ксенолог, ей было бы интересно взглянуть на эту вещицу.
— Нет! — воскликнул Джон и тут же осекся. — Извините. Нет, вы не должны показывать эту вещь никому и ни при каких обстоятельствах. Вначале о ней узнают журналисты, потом… нет, не делайте этого ни в коем случае!
— Хорошо, — согласился Анатолий, — я никому не буду ее показывать. Пожалуй, вы правы, стоит журналистам пронюхать о безделушке, сразу поднимется такой шум… Подумать только, эти мелкие твари умеют не только рисовать свои узоры, но и… а не может ли быть так, что это их бог?
Джон состроил страдальческую гримасу.
— Очень может быть, — согласился он. — Вот как раз поэтому о ней никто не должен знать, пока она не попадет на Деметру.
— А если цверги хватятся?
— Не хватятся. Породам, в которых она была найдена, более миллиона лет.
— В таком случае наверняка не хватятся. Но тогда кто ее сделал? Неужели цивилизация цвергов настолько древняя?
— Вы готовы подписать документы? — подал голос Сяо Ван.
— Мне хотелось бы получить от вас какой-нибудь рюкзак, в таком виде коробку неудобно тащить до гостиницы. Стоимость рюкзака будет вычтена из счета.
Сяо Ван закатил глаза к небу, беззвучно пошевелил губами и принял решение:
— Думаю, господин Рамирес будет счастлив помочь вам доставить коробку в гостиницу. Дальнейшее — ваше дело. Можете включить стоимость рюкзака в счет, можете не включать, как хотите.
Господин Рамирес явно не горел желанием тащить тяжеленный ящик до электрички и дальше, но перечить начальнику не рискнул. Он состроил кислую гримасу и печально кивнул.
— Хорошо, — сказал Анатолий и подписал документы.
7
Джеральд Хантер стал стукачом в силу обстоятельств. Два года назад один мужик из Радий-Сити предложил ему выгодную сделку, от Джеральда почти ничего не требовалось, он всего лишь должен был установить в разрезе особые маячки, а все, что должно было произойти потом, находилось вне его компетенции. Скорее всего, через несколько дней в карьере появился бы автономный робот без опознавательных знаков, а еще через несколько дней “Хэви Метал Майнерз” получила бы еще одну порцию информации о положении дел на территории конкурента. За это Джеральд должен был получить круглую сумму, недостаточно круглую, чтобы провести остаток дней на пляжах Гаи, но вполне достаточную, чтобы разорвать контракт с “Уйгурским палладием”, выплатить все неустойки и навсегда покинуть эту гадскую планету.
Когда Джеральд завербовался и сел на межзвездный поезд, будущее представлялось ему не то чтобы радужным, но, по крайней мере, перспективным. На Земле все выглядело так заманчиво — работа по специальности не в неопределенном будущем, а прямо сейчас, приличный заработок, немыслимый на Земле, беспрецедентные социальные гарантии, пенсия в сорок лет… что еще нужно простому техасскому парню?
Когда поезд привез Джеральда на единственный на Гефесте пассажирский вокзал, оказалось, что перспективы вовсе не так радужны, как представлялись поначалу. Предохранительная прививка обернулась тяжелейшей лихорадкой на грани сепсиса, терзавшей Джеральда на протяжении всей поездки. Вездесущий серный запах вызывал тошноту и головокружение. На Гефесте нельзя было мыться иначе как ультразвуком, суп, оставленный в открытой кастрюле, через час становился несъедобным, единственным пригородным транспортом оказалась переполненная электричка, а единственным развлечением — бар со стриптизом и борделем на втором этаже. Здесь не было ни неба над головой, ни зеленых полян, ни водных просторов, ничего такого, что кажется мелочью, когда оно в изобилии, но воспринимается как предмет первой необходимости, когда ее нет. Сознание Джеральда упорно отказывалось считать своим домом гигантский подземный муравейник, и это была единственная вещь, о чем в свое время умолчали кадровики “Уйгурского палладия”.
Кадровики крупных компаний знают свое дело, их не в чем упрекнуть, все пункты контракта соблюдались неукоснительно, о неудобствах Джеральда предупредили заранее. А то, о чем никто не сказал Джеральду, то, что на Земле просто не замечают, на самом деле оказалось вещью первостепенной важности, но ни один адвокат никогда не назовет это веским основанием для того, чтобы начать дело о
