среди обитателей Деметры есть те, кто в ближайшие часы захочет громить склады и магазины, врываться в дома и квартиры, грабить, убивать и насиловать. Такие люди должны беспощадно истребляться раз и навсегда, прямо на месте, без суда и следствия. Мы не нуждаемся в том, чтобы выстраивать новую машину правосудия, мы сами вершим революционное правосудие. Повторяю еще раз — все, замеченные в разбоях, грабежах и мародерстве, должны беспощадно уничтожаться на месте.
Мы строим дивный новый мир. Мир, в котором не будет места ненависти и зубовному скрежету, мир, где простым рабочим нет нужды одурманивать себя наркотиками, чтобы примирить душу с тем, что творится вокруг. Мы строим мир, в котором теплоты и любви хватит на всех, в котором каждый будет каждому как брат или сестра и в котором не нужно будет убивать и умирать. Мы строим мир во всем мире, мир на веки веков.
Мы верим, что наша цель будет достигнута, но мы понимаем, что она не может быть достигнута уже завтра. Сегодня мы начали долгий путь, он займет не один год, но мы верим, что в конце пути нам воссияет свет.
Мы не собираемся уподобляться Робеспьеру, Ленину и Пол Поту. Мы признаем необходимость насилия, но всегда и везде стремимся свести его к минимуму. Мы не будем бездумно ломать то, что построено до нас, мы не ищем легких путей, наш труд будет долгим. Созидать всегда тяжелее, чем разрушать, но мы не боимся трудностей. Мы не стремимся к тому, чтобы разрушить старый мир до основания, нет, мы возьмем из него все хорошее, что в нем есть. А хорошего в нем немало.
Мы не ставим себе целью добиться больших результатов в самое ближайшее время. В первые недели и даже месяцы многие подумают, что ничего не изменилось. Мы не будем проводить национализацию или приватизацию, не будем принимать и претворять в жизнь непродуманные законы, способные погрузить нашу Родину в пучину анархии. Мы взяли власть в свои руки, и наша главнейшая задача на первое время — не навредить. Мы не можем позволить, чтобы о нас говорили как о варварах, разрушителях, бандитах или экстремистах. Мы не экстремисты, мы — здравомыслящие люди, мы желаем своей Родине только добра и процветания. И мы будем делать все, чтобы светлый образ братства не исказился и не потускнел.
Братья и сестры! Наш час пробил, власть перешла в руки народа. Распорядитесь этой властью достойно, не поддавайтесь искушению занять место тех, кого мы только что свергли. Не стремитесь немедленно установить справедливый порядок, не забывайте, что не всякая благая мысль приводит к благому делу. Братья и сестры! Оставайтесь на своих местах, занимайтесь своими делами и не мешайте другим братьям и сестрам делать то, что предназначено им. Пройдет совсем немного времени, и вы поймете, что мир становится лучше. Он становится лучше уже сейчас. И великая сила пророка, что навеки останется в наших сердцах, поможет нам в этом нелегком труде.
Экран телевизора покрылся рябью и погас. Воцарилось гробовое молчание.
— Что скажешь, Джон? — спросил Дзимбээ.
Рамирес смутился. Вначале ему показалось, что Дзимбээ издевается, но вглядевшись в глаза товарища повнимательнее, Рамирес понял, что в них нет насмешки, а есть лишь искренний доброжелательный интерес. Они простили меня, внезапно понял Рамирес, несмотря на то, что я чуть не испортил все дело, они меня все-таки простили. На глаза Рамиреса навернулись слезы, это было глупо, пошло и неправильно, большой и сильный мужчина не должен плакать, но Рамирес не мог удержаться.
— А что тут можно сказать? — произнес он, изо всех сил стараясь не шмыгнуть носом. — Он все сказал правильно. Мы ждали это время, и это время пришло. Наш час пробил, власть в руках народа. Я в самом деле не знаю, что сказать, все уже сказано.
— Саша ничего не сказал про ящеров, — задумчиво произнес Сингх. — Боюсь, как бы не начались проблемы с этой стороны.
— А какие тут могут быть проблемы? — удивился Дзимбээ. — Насколько я помню, у них феодальное общество, наука отсталая, хозяйство главным образом натуральное. Какая от них может быть угроза?
— Ящеры умеют обращаться с человеческим оружием, — сказал Сингх. — Я читал один закрытый обзор по этому вопросу, там говорилось, что на Деметре это серьезная проблема. В последнее время ящеры предпочитают менять свои наркотики не на золото, а на оружие. Служба планетарной безопасности принимала меры, но сейчас ее больше нет, а когда на ее месте сможет образоваться что-то новое, еще неизвестно.
— И что? — спросил Дзимбээ. — Есть опасность, что ящеры пойдут войной на людей?
— Теоретически она есть, — сказал Сингх. — Практически — я надеюсь, что у Саши хватит мозгов не довести ситуацию до таких крайностей. Поживем — увидим.
Рамиреса слегка передернуло. Называть вождя революции Сашей — на это Сингх, видимо, имеет право, раз они с ним давно знакомы, но употреблять слова вроде “хватит мозгов” — это уже чересчур. Рамирес оглядел товарищей. Судя по выражению лица Ивана, он думал примерно то же самое. Дзимбээ выглядел спокойным и сосредоточенным, казалось, он совсем не радуется тому, что революция началась и все идет по плану. Рамирес уже знал, что это впечатление обманчиво. Дзимбээ всегда просчитывает возможные варианты развития событий и позволит себе испытать сильные эмоции только тогда, когда закончит расчеты, а пока он будет спокойным и сосредоточенным, словно все происходящее вокруг его совершенно не затрагивает. Что же касается Девы и Ши Хо, то они выглядели совершенно огорошенными и, казалось, еще не успели осознать, что произошло.
Сингх проследил за взглядом Рамиреса, нахмурился и сказал:
— Давайте не будем раскисать и не будем загружаться тем, что от нас не зависит. До Баскервиль- холла не меньше суток пути, за это время мы ничего не успеем не только решить, но и обдумать, ситуация может перемениться не один раз. И вообще, давайте сейчас лучше хорошенько отметим нулевую годовщину революции.
Рамирес не сразу понял, что сказал Сингх, а когда понял, улыбнулся. Сингх шутит редко и странно, и каждый раз, когда он это делает, у окружающих остается чувство неловкости, но… в конце концов, предложение он выдвинул дельное.
3
“Капибара” выехала из гаража, зарулила на пластмассовую площадку перед входом, опустилась на землю и заглушила двигатель. На панели приборов зловеще мерцала надпись “Поиск сети”.
Анатолий длинно и витиевато выругался. Якадзунв вздрогнул.
— Что случилось? — спросил он.
— Транспортная сеть не работает. Можно ехать только на ручном управлении.
— Разве ты умеешь?
— Нет. А что еще остается?
— Гм… Кажется, ничего.
— Вот и я так же думаю. Открывай карту, будешь штурманом.
— А куда едем?
— Вначале к Ибрагиму.
— Думаешь, он на месте?
— Он — вряд ли, но его начальство точно на месте. Поищи на карте службу планетарной безопасности, их центральный офис должен быть в базе данных.
— Есть такое место. Только до них почти шестьдесят километров.
— Сколько?!
— Если быть точным, то пятьдесят семь. Они расположились за чертой города, судя по карте, у них там целый укреп-район.
— Вот и хорошо, это как раз то, что нам нужно. Как туда проехать?
— Сейчас направо, дальше едешь, никуда не сворачивая. Километров через сорок надо отклониться вправо… короче, поехали.
— Ты уверен, что узнаешь местность?
— А зачем ее узнавать? Джипиэска работает, будем ехать по приборам.
