— Нет, он сказал, что я все узнаю, когда придет время. Я думал, что время придет в ближайшие минуты, но выходит, придется подождать еще немного, может быть, до вечера.
— Что вы хотите? Захватить власть и начать строить светлое будущее?
— Да, — развел руками Крокодил, — вы совершенно правы. Я знаю, это звучит банально, но мы действительно хотим сделать именно это. Скажите, только честно, неужели вас полностью устраивает этот мир? Неужели вы не устали слушать недальновидных скудоумных свиноголовых политиков? Неужели вам не нужна правда?
— Вот только пропаганды не надо, — скривился Анатолий, — пропагандой я уже сыт по горло. Вы знаете, я ведь симпатизировал кришнаитам до того, что случилось на Гае. А потом все пошло прахом, и с тех пор я ненавижу не только кришнаитов, но и вообще всех и всяческих экстремистов.
— Искренне сочувствую, — сказал Крокодил, и в его голосе действительно прозвучало искреннее сочувствие. — Когда происходит революция, это всегда пугает современников. Даже самые храбрые люди пугаются, когда рушится привычный порядок вещей. Но потом на развалинах старого мира формируется новый порядок, люди понимают, что жизнь стала лучше, и страх проходит.
— А сколько людей погибнет, прежде чем жизнь станет лучше?
— Не знаю. Честное слово, не знаю, я ведь не допущен к стратегическим планам. Открою вам тайну — мои ребята находятся в резерве. Мы должны вступить в дело в случае непредвиденных обстоятельств, а что это за обстоятельства, отчего они могут возникнуть, в чем вообще заключается план выступления — это не мое дело.
— Меньше знаешь — лучше спишь, — неожиданно сказал Якадзуно.
— Да-да, вы совершенно правы, — поддержал его Крокодил. — Зачем загружать свой мозг лишней информацией? Придет время, и я узнаю все, что должен узнать. И вы узнаете. Хотите, я скажу, зачем вы пришли? Вы хотите узнать, кто организовал нападение на вас. Так знайте, это был я. Вы хотите узнать, зачем я его организовал. Меня попросил Черный Халил. Хотите знать, зачем он меня попросил? Не знаю, честное слово. Что вы еще хотите знать? В чем состоит выступление? Это революция, насильственный захват власти. Что конкретно сейчас происходит? Понятия не имею. Кто руководит выступлением? Тоже не знаю. От кого я получаю приказы? От Халила. Где он находится? Где-то рядом, судя по тому, что связь с ним не оборвалась. Что такое представление? Я знаю ровно столько же, сколько и вы. Халил велел включить большой телевизор, чтобы люди посмотрели, он обещал большой сюрприз, но сигнала нет, и сюрприза тоже нет. Вы хотели узнать что-то еще? Задавайте вопросы, я отвечу.
Анатолий впал в странное оцепенение. За считанные секунды Крокодил ответил на все вопросы, которые хотел задать Анатолий, и для этого не потребовалось не только прибегать к силовым методам, но даже формулировать вопросы. Вот только…
— Где конкретно находится Халил? — спросил Анатолий.
— Не знаю, — ответил Крокодил. — В радиусе пяти-семи километров отсюда, а точнее не знаю. Сами посудите, зачем мне это знать?
Анатолий замолчал, он обдумывал ситуацию. Ситуация выдалась идиотская, можно сказать, патовая.
— Не стоит, — неожиданно сказал Крокодил.
— Что не стоит? — удивился Анатолий.
— Размахивать оружием, захватывать заложников, проливать кровь, пытаться получить информацию любыми средствами. Я не спорю, вы гораздо сильнее любого из нас, и у вас есть оружие, против которого мои бойцы бессильны. Но у вас есть одна слабость, от которой вам не избавиться, — вы не фанатик. Вы готовы взорвать себя вместе со всем зданием? Не готовы. А я готов погибнуть ради дела Леннона. В этом и состоит различие между нами — вы сражаетесь за самого себя, а я сражаюсь за дело, которое много ценнее моей жизни. Давайте, доставайте гранату, и вас тут же изрешетят, в этой комнате почти все люди вооружены. Да, граната взорвется и все погибнут, но спросите любого из моих людей, и он скажет, что считает такой размен выгодным. Ну что, устроим пляску смерти?
— Нет, — Анатолий мрачно помотал головой, — не устроим. Вы эмпат?
— Кто?
— Вы подвергались генетическим или хирургическим коррекциям?
Крокодил весело рассмеялся.
— Вы мне льстите, — сказал он. — Нет, моя душа не подвергалась никаким улучшениям, мне не потребовалась помощь врачей, я сам вырастил собственную душу. Пророк научил меня понимать людей, я не буду призывать вас разделить это понимание, но я выражу надежду, что когда-нибудь вы его разделите. И тогда Вселенная сделает еще один маленький шаг к Великому Единению.
— Пойдем отсюда, Якадзуно, — сказал Анатолий. — Крокодил, нам нужен человек, чтобы проводить нас до машины.
— Да, конечно, — кивнул Крокодил. — Га Цин! Проводи гостей!
Один из охранников, маленький щуплый азиат без метки бойца, но с крупнокалиберным электрическим пистолетом в набедренной кобуре, сделал приглашающий жест и направился к двери в противоположном конце комнаты.
— Здесь пройти не будет быстрее? — спросил Анатолий, показывая на глухую стену за спиной Крокодила.
— Нет, не будет, — покачал головой Крокодил, — этот ход выводит совсем в другое место. До встречи, господин Ратников! Я буду ждать, когда вы придете к нам.
2
Братья и сестры сидели тесным полукругом вокруг маленького телевизора и смотрели на экран. Изображение было низкокачественным — магнитная буря, вызванная прошедшей серией взрывов, оказала повстанцам медвежью услугу. На экране красовалась голова того, чье имя было открыто только минуту назад. Александр Багров, какой-то крупный чиновник из городской управы Олимпа, Сингх называл его должность, но Рамирес не запомнил. Что-то вроде второго заместителя третьего субпрефекта по делам ассенизации… нет, не ассенизации… да какая разница! Главное то, что именно этот человек стоит во главе братства, что именно он задумал и осуществил выступление. Это был тот самый Саша, которому Сингх звонил из межзвездного терминала.
— Сегодня великий день, — говорил Багров. — Сегодня народ нашей планеты берет в свои руки верховную власть над самим собой. Сегодня сбываются слова пророка. Деметра вступает в новую эпоху, в эпоху братства людей, в эпоху, в которой нет места дискриминации, нет места эксплуатации человека человеком, нет места ревности и внутреннему уродству. Что сказано, то сделано, и сегодня слова, посеянные пророком, приносят первые плоды. Скоро мир увидит свет, и первая искра этого света вспыхнула здесь и сейчас.
Продажное правительство низложено, корпорации больше не имеют власти над нами. Мы не марионетки, мы больше не позволим топ-менеджерам “Майкрософт” и “Брынцалов” манипулировать общественным мнением, мы не позволим им создавать видимость демократии и в то же время дергать за ниточки и трясти морковкой, мы не позволим обращаться с нами, как с куклами и ослами. Мы свободны. Мы не дадим построить вокруг нас матрицу дешевых развлечений, не позволим убить наши души с помощью хлеба и зрелищ. Мы пойдем другим путем.
Тех, кто угнетал нас десятилетиями и веками, более не существуют. Те, кто служил угнетателям, тоже перестали существовать. Армия Деметры уничтожена, служба планетарной безопасности уничтожена, министерство внутренних дел уничтожено. Все, кто служил свиноголовым политикам, либо уничтожены, либо рассеяны. Они больше не представляют угрозы для свободных людей, карательная машина угнетателей оказалась колоссом на глиняных ногах, и когда народ восстал, она рухнула в одночасье.
Братья и сестры, отныне вы свободны! Но не забывайте, что свобода и анархия — не одно и то же. Мы не можем позволить себе массовых беспорядков на улицах городов, мы заплатили слишком большую цену за то, чтобы обрести свободу, и мы не хотим платить еще большую цену, чтобы ее удержать. Я знаю,
