батальоном меньше. Ну да бог с ними, с танками, ты лучше скажи, дальше что было?
— Что-что… нас накрыло, потащило, стекла побились, хорошо, что вынесло на сухое место, не утонули. Тебя приложило спиной о спинку сиденья, сиденье сломалось, твоя спина тоже. До ближайшего жилья километров пять, куда идти — неизвестно, потому что джипиэска сдохла и компас тоже, я на всякий случай включил аварийку, мало ли, думаю, может, чудо случится, а оно взяло и случилось. Фесезл принял сигнал и решил посмотреть, что там происходит, взял двоих бойцов, лодку и поехал нас спасать.
— На лодке? По болоту? Там же полно сухих мест!
— У них специальная лодка, скорее глиссер, чем лодка. Это такая большая плоскодонка, там стоит водометный двигатель, а по бокам какая-то фигня вроде гусениц, и еще они днище чем-то смазывают… Короткие сухие участки она пролетает с разгону, а если надо долго ехать посуху, они переключают двигатель на гусеницы и лодка ползет, как вездеход.
— Двигатель земного производства?
— Ну не местного же!
— Действительно. А зачем они поехали нас спасать? Они должны были сильно перепугаться.
— Они и перепугались. Черт его знает… насколько я понимаю, у этих сэшвузл такая этика, что нельзя уступать страху, и если ты пошел на страшное дело и вернулся, то ты теперь супергерой. И еще, я думаю, Фесезл хотел поснимать аккумуляторы с убитых машин, с нашей они, кстати, аккумулятор сняли.
Анатолий сунул руку под мышку и обнаружил, что пистолет отсутствует.
— Мой пистолет они тоже забрали, — констатировал он.
— Мой оставили, — сказал Якадзуно. — Мы все-таки не пленники, мы, скорее, почетные гости. По крайней мере ты.
— Погоди. Значит, меня они приняли за человеческого сэшву или как там это у них называется… А ты кто по их мнению?
— Лозшу. Дружинник, оруженосец, рядовой солдат. Что-то вроде слуги, вроде как Планше у д'Артаньяна. Пока сэшвуэ болен, он пользуется покровительством хозяина территории, на которой находится, а его лозшу на это время становится собственностью этого самого хозяина. Право собственности относительное, чужого слугу нельзя отправлять на работу, потому что это неуважение к больному хозяину… короче, тут сам черт ногу сломит. Надо быть ученым, чтобы разобраться в их порядках.
— Думаю, ученые уже давно во всем разобрались, — заметил Анатолий, — только нам от этого не легче. Значит, они собирались разграбить убитые машины, нашли меня и… что? Почему они перестали грабить?
— Ну… я сказал им про радиоактивный дождь… нет, на самом деле тут что-то другое. По-моему, как только Фесезл узнал, что ты сэшвуэ…
— Как он узнал, кстати?
— Я сказал, что ты офицер десанта. Они вначале хотели тебя добить, типа, все равно не жилец, но потом передумали. По-моему, они возлагают на тебя большие надежды.
— По-моему, тоже. Знать бы еще какие… Ты мне лучше вот что скажи… — Анатолий покопался в памяти, — что такое езойлакл вело сшохофа!
— Понятия не имею. Мы ведь сюда только вчера приехали, я по-ихнему вообше почти ничего не понимаю.
— Шефуэ?
— Без понятия.
— Дрижэ ловов У влаху в?
— Фесезл это.
— То есть?
— Лово Увлахув — так называется это племя… или не племя… короче, те, кто живут в этой деревне. Дрижэ — начальник, вождь.
— Все Сузаш?
— Не знаю.
— Езойлава Овуэ?
— По-моему, их главный бог. Они им ругаются.
— Хувев?
— Не знаю.
— Есижэ?
— Дождь. Весейхэл есижэ — радиоактивный дождь.
— У них есть отдельное слово для радиации?
— Не знаю… вряд ли… нет, скорее, весейхэл — это ядовитый. Или вообще вредный.
— Понятно, — констатировал Анатолий. — Понятно, что ничего не понятно. Фесезл обещал привести переводчика из соседней деревни, будем надеяться, что с ним станет понятнее.
— Когда он придет?
— Фесезл не сказал. А что?
— Можно, я пока поживу у тебя?
— Да пожалуйста. А что случилось?
— Ничего. — Якадзуно явно смутился. — Но здесь лучше.
— Хорошо. Хусуэлва!
Юная ящерица моментально просунула острую мордочку внутрь хижины.
— Этот… гм… как будет человек по-ихнему? — обратился
Анатолий к Якадзуно.
— Шемсезл, по-моему, — подсказал Якадзуно.
— Так вот, этот шемсезл будет жить со мной, — Анатолий показал жестом на пол хижины. — Ему надо принести циновку и какое-то одеяло…
— У них нет одеял, — перебил его Якадзуно. — Они спят прямо на полу, а циновку тебе принесли в знак особого уважения.
— Короче, он будет жить здесь, — сказал Анатолий. Хусуэлва издала невнятный булькающий звук.
— Лучше сам ей объясни, — сказал Анатолий и прикрыл глаза.
Мозговой процессор настоятельно рекомендовал ему подремать.
9
Олимп встретил Рамиреса уже забывшимся ощущением жарко натопленной парилки. Интересно, подумал Рамирес, почему первые поселенцы основали столицу колонии именно здесь, а не в более привычном для людей тропическом климате Баскервиль-холла. Наверное, все дело в том, что корпорациям наплевать на простых людей, им важнее всего собственная прибыль. Пожалели денег на нормальную географическую разведку, построили город в первом попавшемся месте, а то, что климат людям не подходит, их не волнует, какая им разница, где будут жить простые сотрудники?
Суборбитальный транспорт отправился не ближайшим вечером и не следующим утром, а только следующим вечером. Оказывается, два из трех суборбитальных аэродромов Олимпа находились в непосредственной близости от межзвездных терминалов, вместе с которыми и были уничтожены серией ядерных взрывов. Единственный сохранившийся аэродром тоже сильно пострадал, и Багров, как выяснилось, проявил излишний оптимизм, когда обещал Рамиресу, что ситуация будет исправлена в тот же день.
Как бы то ни было, Олимп снова начал принимать транспорты, и в первом из них летел Джон Рамирес, полномочный представитель Центрального Революционного Комитета при Деметрианском университете имени Вернадского. Стюардессы, напуганные последними событиями, странно косились на Рамиреса, тот же старался вести себя предельно доброжелательно, он постоянно улыбался, но этим только
