То же показывает и Вырубова. И никто из очевидцев не пишет о каком-то отверстии в крышке гроба. Но миф о некоем 'окошке', сделанном будто бы по приказанию царицы (чтобы она могла, навещая Распутина в склепе, видеть его лицо), можно найти во множестве мемуаров и сочинений, несмотря на то, что 'гроб был засыпан прямо землею и склепа устраиваемо не было', - показал Ломан.
Из дневника царя: '21 декабря... В 9 часов поехали к полю, где присутствовали при грустной картине - гроб с телом незабвенного Григория, убитого в ночь на 17 декабря извергами в доме Юсупова, стоял, уже опущенный в могилу. Отец А. Васильев отслужил литию, после чего мы вернулись домой'.
НАКАЗАНИЕ КНЯЗЕЙ
Ну а далее - царю нужно было что-то делать с родственниками-убийцами... Великий князь Дмитрий просил предать его военно-полевому суду. Он понимал после суда он станет героем для всей России. К тому же на суде можно было предать гласности сочиненную заговорщиками версию: на руках Дмитрия нет крови мужика. Но царь, видимо, понял замысел, и никакого суда назначено не было...
А пока, в ожидании решения своей судьбы, убийцы мужика жили во дворце под арестом. Но даром времени они не теряли: все это время из дворца 'просачивались' подробности убийства, способствовавшие укреплению версии: Дмитрий ни при чем, убивали Юсупов и Пуришкевич... И великая княгиня Елизавета Федоровна писала Ники, прося помиловать Феликса: 'Когда я вернулась сюда, я узнала, что Феликс убил его... Он, который не желал быть военным, чтобы не пролить чьей-то крови... я представила, что он должен был пережить, прежде чем решиться на это, представила, как движимый любовью к Отечеству, он решился спасти Государя и страну от того, от кого страдали все... Это преступление может считаться актом патриотизма'.
Николай на письмо не ответил.
Наконец, последовали меры. Феликс отделался удивительно легко. 'Самый главный виновник, Феликс Юсупов, - недоумевала Ольга, мачеха Дмитрия, отделался ссылкой в деревню... тогда как великий князь Дмитрий получил приказ отбыть в Персию'. Его отправили на Кавказский фронт - под пули, в климат, пагубный для его здоровья. Николай версии убийц, видно, не поверил, а поверил секретным донесениям своей полиции. Очевидно, он знал, кто на самом деле застрелил Распутина.
Вся большая Романовская семья была возмущена подобным решением. 'Я сама составляла текст прошения, - вспоминала Ольга, - высылка казалась нам пределом жестокости... Прошение было подписано... всеми членами императорской фамилии... '
Николай наложил на него резолюцию: 'Никому не дано права заниматься убийством. Знаю, что совесть многим не дает покоя, так как не один Дмитрий Павлович в этом замешан. Удивляюсь вашему обращению ко мне'. И вчерашний любимец царя Дмитрий отправился в Персию, несмотря на все просьбы...
Сколько Романовых подписало это прошение! И сколько их погибнет... Но Дмитрий, благодаря ссылке, от которой они так просили его избавить, уцелеет.
В Персии Дмитрий не забывал о Юсупове. 'Мой дорогой, мой любимый, мой верный друг, - писал он Феликсу. - Я могу сказать без страха впасть в крайности - мой самый дорогой друг!.. '
И Феликс честно и верно продолжал придерживаться обговоренной версии. Но в самом начале 1917 года он отправил своей теще - сестре царя Ксении - странное письмо, в котором писал о некоем благородном убийце... но не о себе: '2 января... Меня ужасно мучает мысль, что императрица Мария Федоровна и ты будете считать того человека, который это сделал, за убийцу и преступника... Как бы вы не сознавали правоту этого поступка и причины, побудившие совершить его, у вас в глубине души будет чувство: а все-таки он убийца... Зная хорошо все то, что этот человек совершил до, во время и после, я могу совершенно определенно сказать, что он не убийца, а был только орудием провидения... которое помогло ему исполнить свой долг перед родиной и царем, уничтожив ту злую дьявольскую силу, бывшую позором для России... '
'ПОКОНЧИТЬ И С АЛЕКСАНДРОЙ ФЕДОРОВНОЙ'
Укрывшись в Царском Селе, царица и Вырубова ждали продолжения кровопролития, дальнейшей мести великих князей. Было ли это пустыми страхами? Ответ - в дневнике великого князя Николая Михайловича.
'Все, что они (убийцы Распутина. - Э. Р. ) совершили... безусловно полумера, так как надо обязательно покончить и с Александрой Федоровной, и с Протопоповым... Вот видите, снова у меня мелькают замыслы убийства, не вполне определенные, но логически необходимые, а иначе может быть хуже, чем было... голова идет кругом... Графиня Бобринская, Миша Шаховской (князь. - Э. Р. ) меня пугают, возбуждают, умоляют действовать, но как? С кем? Ведь одному немыслимо!.. Между тем идет время, а с их отъездом... я других исполнителей почти не вижу. Но ей-ей, я не из породы эстетов, и еще менее убийц... надо выбраться на чистый воздух, скорее бы на охоту в леса, а здесь, живя в возбуждении, я натворю и наговорю глупости... '
Итак, 'логически необходимо' было убить и Государыню всея Руси. И об этом пишет великий князь, жалея, что 'других исполнителей' после высылки убийц Распутина он не видит и не знает, 'как и с кем' это осуществить!
Так что мысли о продолжении кровопролития, о новом заговоре бродили в самых высоких головах! И не случайно Николай Михайлович под Новый год был выслан в свое поместье Грушевку - 'на чистый воздух'. И не зря Аликс умоляла вернуться мужа, не зря она спасала в своем дворце Подругу...
Отправляясь в ссылку, Николай Михайлович встретил в вагоне (что тоже вряд ли случайно) двух видных деятелей думской оппозиции - монархиста Шульгина (который через два с небольшим месяца примет отречение Николая) и фабриканта Терещенко (который станет министром Временного правительства). И записал в дневнике: 'Терещенко уверен: через месяц все лопнет, и я вернусь из ссылки. Дай-то Бог!.. Но какая злоба у этих двух людей... оба в один голос говорят о возможности цареубийства! Что за времена... что за проклятие обрушилось на Россию!'
Так они размышляли: великий князь - об убийстве царицы, думские лидеры - о возможном убийстве царя... Все это уже носилось в воздухе.
И царя об этом предупредили. 10 февраля, перед отъездом в Ставку, царь принял друга детства и юности - великого князя Александра Михайловича, родного брата Николая Михайловича. И он сказал Ники слова пророческие: 'События показывают, что твои советчики продолжают вести Россию и, следовательно, тебя к неминуемой гибели... '
Но царь их не услышал.
'ВЕЧНО ВМЕСТЕ И НЕРАЗЛУЧНЫ'
22 февраля Николай в последний раз - императором - покинул любимое Царское Село.
В поезде его, как всегда, ждало письмо Аликс: '22 февраля 1917... Какое ужасное время мы теперь переживаем... Еще тяжелее его переносить в разлуке нельзя приласкать тебя, когда ты выглядишь таким усталым и измученным... '
Она по-прежнему жила встречами с 'Нашим Другом'. Только теперь это были встречи на его могиле... 'Что я могу сделать? Только молиться и молиться... Наш дорогой Друг в ином мире тоже молится за тебя, так Он еще ближе к нам... Но все же как хочется услышать Его утешающий и ободряющий голос!.. Да хранят тебя светлые ангелы, Христос да будет с тобой, и Пречистая Дева да не оставит тебя! Наш Друг поручил нас ее знамени... '
Теперь они часто ходили на его могилу - царица, Подруга и великие княжны. И стены строящейся церкви защищали их от чужих глаз...
'26 февраля 1917... Ходили на могилу Нашего Друга. Теперь церковь настолько высока, что я могу стать на колени и молиться там спокойно за всех вас, и дневальный меня не видит... Чувствуй мои руки, обвивающие тебя, мои губы, нежно прижатые к твоим. Вечно вместе и неразлучны... '
А в Петрограде уже начиналась революция - недаром грозил столице мертвый 'Наш Друг'.
И 2 марта, когда Петроград уже был заполнен бушующими толпами, когда царский дворец уже окружила восставшая солдатня, когда поезд с беспомощным царем уже был заперт на станции Дно, и все командующие фронтами уже потребовали его отречения, и из Думы уже выехали за этим так ненавидимый ею Гучков с Шульгиным, она послала Ники из Царского Села письмо, в котором была важная приписка: 'Носи Его крест, если даже и неудобно, ради моего спокойствия... '
ЭПИЛОГ
ЭКСКУРСИЯ НА МЕСТО УБИЙСТВА
В марте 1917 года мир стал другим... Арестованные Ники и Аликс жили в Царском Селе, где 'гражданин Романов' добросовестно убирал снег, гулял по парку, читал жене и детям вслух по вечерам и, может быть, впервые был тайно счастлив. Она же изнемогала от унижения, 'иссохла и поседела', как напишет впоследствии в письме...
Подругу увезли в Петропавловскую крепость.
Великий князь Николай. Михайлович вернулся из ссылки - как и предсказывал ему Терещенко, 'все лопнуло'. В середине марта он на извозчике (автомобиль 'реквизировали') поехал на набережную Мойки - к Юсуповскому дворцу. Историк решил сам поглядеть на
