Вернувшись в Петроград, Дмитрий тотчас начал рассказывать о происшедшем отцу и другим членам большой Романовской семьи. Он был счастлив - говорил о гневе царя, о конце порочного мужика... Но его отец, слишком хорошо знавший Николая, не сомневался, чем закончится этот 'гнев'. В то время он хлопотал о титуле княгини для своей жены и предпочел не портить отношения с Государыней. Он предупредил ее о слухах...
Из письма Аликс: '22 июня... Мой враг Джунковский показал Дмитрию гадкую грязную бумагу (против Нашего Друга). Дмитрий рассказал про это Павлу... И такой грех... будто ты, прочитав бумагу, сказал, что тебе 'надоели эти грязные истории и ты желаешь, чтобы Наш Друг был строго наказан'... Я уверена, что... перевирают твои слова и приказания... клеветники должны быть наказаны, а не Он. В Ставке хотят отделаться от Него - это все отвратительно! Если мы дадим преследовать Нашего Друга, то мы и вся страна пострадаем за Него... Ах, мой дружок, когда же ты, наконец, ударишь кулаком по столу и прикрикнешь на Джунковского и других? Никто тебя не боится, они должны дрожать перед тобой'.
БОМБА ВЗОРВАЛАСЬ
'До меня доходили слухи о каком-то скандале в Москве, связанные с именем Распутина, - показала на следствии Вырубова, - но я не придала значения этим слухам'. На самом деле, как только Государь вернулся из Ставки с докладом Джунковского, Подруга развернула бурную деятельность по разоблачению 'негодяев, оболгавших старца'. Она, видимо, была в курсе того подвоха, который заготовил преследователям то ли сам хитрый 'старец', то ли поднаторевший в провокациях Манасевич.
В докладе Джунковского говорилось о том, что Распутин прибыл в 'Яр' 'вместе со вдовой почетного гражданина Анисьей Ивановной Решетниковой'. И Вырубова тотчас торжествующе заявила, что Распутин действительно хорошо знаком с упомянутой Решетниковой, но... Анисья Ивановна не только не могла кутить с ним, но даже приехать в 'Яр' не могла!
Из показаний Вырубовой: 'Я иногда... заезжала пить чай к... Анисье Решетниковой, старухе лет 90, никуда, кроме церкви, не вылезавшей из дома, типичной московской купчихи, у которой в доме вечный чай и закуски, и постоянно кто-нибудь из духовенства. В доме у нее всегда останавливался и Григорий Ефимович Распутин... '
В Москве в районе Девичьего поля стоял дом старухи Анисьи Ивановны Решетниковой - со старинной мебелью, с потемневшими иконами, с приживалками в темных платках... Здесь часто останавливался Распутин во время приездов в Москву.
'Я считаю совершенно невозможным, чтобы такая старуха кутила с Распутиным у 'Яра', ведь ее с одного стула на другой пересаживали за руки... ' Вырубова очень удачно солгала. Она отлично знала, что Распутин был в 'Яре' с Решетниковой. Только не со старухой Анисьей Ивановной, а с ее незамужней дочерью Анной Ивановной Инициалы у них совпадали, и Решетникова-младшая, видимо, назвалась в полиции именем- отчеством матери.
Это была та самая Анна Ивановна Решетникова, изображенная на фотографии 'Распутин и его почитательницы'. Это она
провожала пьяненького мужика из мартовской Москвы и, по его словам, подарила ему 'тысячную шубу'... Вырубова была отлично с ней знакома и знала, что Решетникова участвует во всех развлечениях 'отца Григория'. Прекрасно знала она и брата Анны, Николая Ивановича Решетникова - бывший 'секретарь' Распутина стал в то время устроителем и заведующим лазаретом Вырубовой.
Это и была та бомба, которая должна была взорвать расследование о скандале в 'Яре' на глазах 'царей' - так желавших поверить в то, что 'Нашего Друга' опять оболгали...
Когда Ники вернулся из Ставки, он застал Аликс почти в беспамятстве, в полубреду. Она умоляла не заточать ее в монастырь, разрешить ей хотя бы изредка видеть мужа и сына... Можно представить, в какой гнев пришел царь, увидев, до чего ее довели. Но, как обычно, он скрыл все эмоции под маской молчания и ровной вежливости.
Узнав про историю с Решетниковой, царь решил, что Джунковский и те, кто стоял за ним, из ненависти к Распутину преподнесли ему заведомую ложь. И очень огорчился - он доверял бывшему преображенцу...
Вскоре Джунковский, как он сам вспоминал, 'почувствовал перемену... мне было очень трудно действовать... я встречал невидимый, но очень сильный отпор'.
ВЕСЕЛЫЕ РАСПУТИНСКИЕ ДНИ
Пока полыхали страсти, Распутин в Покровском вел свою обычную жизнь, которую все так же добросовестно описывали агенты Джунковского.
'24 июня в своем доме... заводил граммофон, плясал, несвязно подпевал, рассказывал, как освободил от наказания 300 баптистов. Обещали каждый по 1000, но всего дали только 5000... '
'26 июня к соседке Распутина Наталье пришла какая-то женщина, расспрашивала про Распутина... узнав, тот сейчас же послал десятского искать ее, но не нашел. Распутин очень струсил и припомнил царицынских знакомых женщин... '
Он боялся, что здесь, вдалеке от 'царей', его снова попытаются убить.
27 июня агенты фиксируют: пришла телеграмма от Вырубовой. После этого отметят: 'Темный получает массу телеграмм и отправляет много писем', но им, агентам, 'на почту носить не дает'.
Теперь он знал обо всем. Скоро можно будет собираться... Он не ошибся: жалкие волки сломали об него зубы. Возбуждение... 'Утончение' нервов...
'11 июля приехала Патушинская... Темный вышел из дому... взяв ее рукой за нижнюю часть туловища... был очень весел и пил вино'.
'13 июля... после купанья пошел к жене псаломщика Ермолая... Бывает у нее почти ежедневно с интимными целями... Патушинская уезжала в Ялутуровск по вызову мужа. При отъезде целовала Темного в губы, нос, бороду, руки со сладострастием... '
Обо всем аккуратно отписывали Джунковскому агенты. Но их донесения ему уже не понадобятся...
В делах департамента полиции осталось объявление из газеты 'Вечернее время' от 24 июля 1915 года: 'Только что вышла из печати... 'Мысли и размышления' Григория Распутина. Число экземпляров ограничено. Издатель директор-распорядитель банкирского дома, он же редактор и издатель различных биржевых газет А. Ф. Филиппов, известный почитатель Распутина'. Бывший друг, ныне отошедший от опасного 'старца', завершил когда-то начатое дело...
Из показаний Филиппова: 'Брошюра Распутина 'Мои мысли и размышления' издана мною и предисловие написано мною... Портрет Распутина снят в Сибири после ранения Гусевой, когда он был в полузабытьи еще. Брошюра была издана по настоянию Вырубовой. Корректура сделана Государыней'.
Итак, Аликс нашла повод для возвращения Распутина: счастливый автор должен приехать в связи с выпуском книги. Он был ей необходим в эти решительные дни дни переворота.
Из донесений агентов наружного наблюдения: '28 июля Распутин выехал в Петроград... 31 июля прибыл в Петроград'. И в тот же день 'мотор' повез Григория карать врагов. '31 июля и 1 августа Темный посещает Царское Село'.
СУД В ЦАРСКОМ СЕЛЕ
Два дня подряд в Царском Селе идет совещание - решается вопрос о Верховном главнокомандующем. Цитируются призывы во время недавних беспорядков в Москве Аликс уверена, что это дело рук великого князя. Она повторяет все, о чем писала в письмах, - 'Грозный дядя' ведет себя как самодержец!
Наступает время сказать свое слово на этом суде и 'Нашему Другу'. И Распутин вновь с блеском исполняет свою роль - он говорит то, что царица так жаждет услышать... 10 сентября она напишет Ники: 'Наш Друг вовремя раскрыл карты и спас тебя тем, что убедил прогнать Н. и принять на себя командование'.
Как и положено пророку, Распутин предсказывал и грозил. В письме от 9 декабря Аликс процитирует его слова: 'Наш Друг говорил... если бы 'наш' (т. е. - ты) не взял бы места Ник<олая> Ник<олаевича>, то летел бы с престола теперь'. Да, в тот роковой день именно Распутин потребовал, чтобы царь убрал великого князя и сам стал Верховным главнокомандующим, иначе случится переворот. В очередной раз он озвучил желания царицы...
Верил ли царь в подлые умыслы 'Грозного дяди'? Конечно же, нет. Но ему так нравилась эта идея: в дни поражений Государь обязан взять на себя всю полноту ответственности. И теперь (как и предсказывал великий князь Николай Михайлович) он не смог удержаться от искушения, владевшего им с начала войны.
Из показаний князя Щербатова: 'Распутин приезжал в Петроград на три дня перед увольнением великого князя Николая Николаевича, так что я его видел однажды на Царскосельском вокзале'.
Скоротечность визита Распутина в столицу объясняется тем, что 'цари' не хотели, чтобы его имя соединили с решениями, которые вскоре должны были поразить страну и прогневать оппозицию. Поэтому
