Зачем рядом с жизнью создавать другую жизнь? Фавны, ваше время прошло! Теперь поэт хочет беседовать просто с деревьями.
* Для того чтобы позволить себе кое-какие дурачества, мы должны уподобиться кучеру, который бросил вожжи, предоставив свободу лошадям, а сам крепко спит.
* Из тебя ничего не выйдет. Что бы ты ни делал, из тебя ничего не выйдет. Тебе доступны мысли самых великих поэтов, самых проникновенных прозаиков; но хотя и считается, что понимать другого - значит быть равным ему, ты рядом с ними подобен карлику рядом с великаном.
Ты работаешь каждый день. Ты принимаешь жизнь всерьез. Ты пламенно веришь в искусство. Ты умеренно наслаждаешься любовью. Но из тебя ничего не выйдет.
Тебе не приходится думать ни о деньгах, ни о хлебе. Ты свободен, и время тебе принадлежит. Тебе надо только хотеть. Но тебе не хватает силы.
Из тебя ничего не выйдет. Плачь, выходи из себя, - падай духом, надейся, разочаровывайся, возвращайся к своим обязанностям, кати в гору свой камень, - из тебя ничего не выйдет.
У тебя голова странной формы, будто ее высекли размашистыми движениями резца, как голову гения. Твое чело сияет, как чело Сократа. Строением черепа ты напоминаешь Наполеона, Кромвеля и многих других, и все-таки из тебя ничего не выйдет. К чему же эта растрата благих намерений и счастливых дарований, если из тебя ничего не должно выйти?
Где та планета, где тот мир, то божественное лоно, где та новая жизнь, в которой ты будешь числиться живым среди живых, где тебе будут завидовать, где живущие будут тебе низко кланяться и где ты будешь представлять собой что-то?
29 декабря. Как часто люди хотят покончить жизнь самоубийством, а кончают тем, что рвут свои фотографические карточки.
1889
18 января. Душа - вот слово, о котором сказано больше всего глупостей. Подумать только, что в XVII веке разумные люди именем Декарта отрицали существование души у животных! Глупо отказывать другому в том, о чем человек сам не имеет ни малейшего представления. Это не только глупо. Это равносильно утверждению, что у соловья якобы нет голоса и что просто у него в горлышке отлично сделанный свисток, который он купил себе у Пана или у какого-нибудь другого сатира, игрушечного мастера лесов.
24 января. Старомодный стиль обязывал переводить кое-где французские слова на латинский язык. В книгах их выделяли курсивом. А в наши дни мы только дивимся - к чему все это. Это и в самом деле довольно неуклюжий способ показать свою образованность. Латинские слова ровно ничего не добавляют к французским. Кроме цветистости. К примеру, в 'Гении христианства' читаем: 'Никто не возвращается безбожником из царства одиночества. Regna solitudinis!' Почему 'Regna solitudinis' ?
25 января. Всем современным писателям следовало бы запретить под угрозой штрафа или даже тюрьмы заимствовать сравнения из мифологии: говорить об арфах, лирах, музах, лебедях. Аисты, на худой конец, пусть остаются.
30 января. Идеал спокойствия олицетворяет сидящая кошка.
27 февраля. Человек простой. Человек, у которого хватает мужества иметь четкий почерк.
12 марта. О свекрови 1.
1 Перечитывая эту запись 25 января 1906 года, Жюль Ренар сделал на полях следующую приписку: 'Именно это обращение с моей женой толкнуло меня на создание 'Рыжика'.
- Да, мама.
- Во-первых, я вам не мама, а во-вторых, я не нуждаюсь в ваших любезностях.
То она забывала подать ей прибор, то давала ей грязную вилку или, вытирая стол, нарочно оставляла крошки перед невесткой, а если крошек там не было, сметала к ее прибору чужие крошки. Она не гнушалась самыми мелкими придирками.
То и дело слышалось: 'С тех пор как эта чужая здесь, все не ладится'. А эта 'чужая' была женой ее сына. Симпатия свекра к невестке только разжигала злобу его жены. Встречаясь с ней, она вся сжималась... Прилипала к стене, как бы боясь запачкаться. Она доходила до того, что выражала свое отвращение плевками.
Иногда она придиралась к обоим: 'Посмотрите-ка на Мориса и Амели. Вот счастливцы, они живут душа в душу. Это не то что некоторые другие, у которых все для виду'.
Она останавливала в сенях возле двери невестки какую-нибудь женщину и изливала ей свои горести. 'Что вы хотите? Они еще молоды', - возражала та, упиваясь сплетнями... 'Да, но не всегда же быть молодыми. Я тоже умела целовать своего; теперь все давно забыто. Будьте уверены, смерть нас всех заберет. Посмотрим, что будет с ними через десять лет и даже раньше'.
Бывало и обратное. Будем справедливы: и на нее находила нежность.
- Хорошая моя, славная. Я к вашим услугам. Что бы я ни говорила, я люблю вас, как родную дочь... Дайте же мне вашу тарелку... Я буду делать всю тяжелую работу. У вас такие беленькие ручки! - Внезапно ее лицо искажалось злобой: - Я ведь прислуга для всех.
У себя в комнате она отделила фотографии своих детей от портрета невестки, она оставляла ее в одиночестве, обиженную, уязвленную.
31 марта. Я знал одного двадцатичетырехлетнего парня, который управлял тремя фермами, твердой рукой распоряжался людьми и любил только свою скотину; который сам водил на случку жеребцов и быков, который сам, своими руками, засучив рукава, помогал коровам при растеле, который вправлял овцам при выпадении матку; который постиг до тонкости все нечистоплотные стороны своего ремесла и который говорил моей жене со смущенным и сконфуженным видом: 'Не рассказывайте моей маме, что я читал 'Землю'.
6 апреля. Все, что я читал, все, что передумал, все мои вымученные парадоксы, моя ненависть к общепринятому, мое презрение к банальному не мешают мне в первый же весенний день умиляться, искать фиалок у заборов между нечистотами и истлевшими бумажками, играть с мальчишками в шарики, смотреть на ящериц, на бабочек в желтом наряде, приносить моей жене маленькие синие цветочки. Извечный антагонизм. Бесконечные усилия, чтобы вырваться из глупости, и неизбежный возврат к ней. И очень хорошо!
13 мая. Нынче утром, сидя на солнышке на охапке хвороста среди продолговатых листьев ландыша и машинально ища глазами еще не раскрывшиеся душистые его жемчужинки, мы все время говорили о смерти и о том, что будет, если один из нас уйдет раньше. Нас слепило солнце. Все наше существо было пропитано жаждой жизни, и нам было сладко говорить о неизбежной смерти, будучи так далеко от нее. Ах! те, кого мы оставляем!.. Пьер, в сбившейся на ухо шапочке, отчего у него стал слишком ухарский вид, спал, улыбался, сосал соску. Рядом какие-то люди клали молодые дубки на вилы, воткнутые рукояткой в землю, и быстро обдирали кору, кору, все еще истекающую соком, живую, похожую на человеческую кожу, свивавшуюся в какой-то последней судороге.
17 мая. Паук скользит по невидимой паутинке, будто плывет по воздуху.
21 мая. - Что же делает Жюль?
- Работает.
- Работает? Над чем?
- Я же вам говорил: над книгой.
- Неужели столько нужно времени, чтобы переписать книгу?
- Он не переписывает. Он сочиняет.
- Сочиняет? Значит, то, что пишут в книгах, - неправда?
22 мая. На закате кажется, что там, за нашим горизонтом, возникают страны-химеры, страны, обожженные солнцем, Огненная Земля, страны, которые окунают нас в мечту, пленительную надолго, и для нас они единственно доступный рай, Египет с его великими сфинксами, Азия с ее тайнами, все, что угодно, только не наш жалкий, тощий и печальный мир.
21 мая. Сегодня у Мари Пиарри отелилась корова. Мари плакала и говорила: 'Я не могу этого видеть, я убегу'. Потом возвращалась: 'Ах, бедная, бедная моя! Смотрите, она сейчас околеет! Непременно околеет. Ей ни за что не разродиться'. Корова телилась, слышно было, как она вздыхает. Александр ласкал ее и одновременно тащил за ноги теленка. 'Ну, ну, моя хорошая!' Дядюшка Кастель распоряжался: 'Тяните, детки, тяните!' Каждый чувствовал себя матерью; когда корова разрешилась и, выпив подслащенного вина, стала вылизывать соль, которой посыпали теленка, - у всех были слезы на глазах.
28 мая. Дружба талантливого писателя - большое благодеяние. Жаль только, что тех, чье
