Ивара дель Хивала ничуть не удивило, когда среди собравшихся за Столом он увидел маркграфа Внутренних Земель. Целью — по крайней мере одной из целей — путешествия к Престолу было знакомство Йена с Мартой. Маркграфа более чем устроило бы, если бы его дочери удалось родить от Йена ребенка. Шутка ли сказать — сын Обетованного Воителя! А если и не Обетованного, то Йена Сильвер Стоуна, истребителя огненных великанов, тоже ничего. Останется Йен в живых после заседания Стола или нет, для маркграфа особой роли не играло.
Другое дело — для Ивара дель Хивала. Йен должен добиться успеха, здесь Ивар дель Хивал солидарен с Харбардом, хотя он, Ивар дель Хивал, еще бог знает когда отбросил тривиальную идейку, будто единственная — или хотя бы главная — цель Харбарда во всем этом лишь предотвратить войну.
Боги, как и люди, способны на ложь.
Вот когда в игру вступят полки «Розовый» и «Лазурный», тогда все и начнется.
Так что пускай пока шашечки занимают места, думал Ивар дель Хивал. И что с того, что он сам — одна из шашечек, которые продвигают к центру доски? Такое ему не в новинку.
Пусть начнется игра, а там поглядим.
Йен остановился в паре метров от Стола, будто повинуясь безмолвной команде, скорее почувствовав, чем увидев, как остальные последовали его примеру.
Он ожидал, что все здесь окажется куда солиднее, значимее, однако пресловутый Стол был всего лишь столом, занимавшим большую часть Зала. На огромной столешнице лежали пустые ножны и вынутые из них мечи. Пламя свечей трепетало на отполированных до зеркального блеска клинках.
Йену никогда прежде не доводилось видеть Тюрсонов без своего оружия. Воображение даже рисовало ему, как маркграф Внутренних Земель занимается любовью, не выпуская из руки меч. В свое время эта нелепая сцена рассмешила юношу до слез… Сейчас, впрочем, ничего не располагало к смеху.
Маркграф Внутренних Земель, возложив обе руки — металлическую и ту, что из плоти и крови, — на поверхность стола, резко поднялся с места. Куда пропали его прежние напыщенность и глупое самодовольство!..
— Собратья, — начал он, и Йен тут же отметил суровое звучание прежде бархатного тенора, — хочу представить вам Йена Сильвер Стоуна и его… спутников. Копье Гунгнир свидетельствует, что они явились сюда с обращением от паромщика, известного под именем Харбард, как и под многими другими именами. Я приглашаю всех собравшихся решить, следует ли нам выслушать сие обращение.
Закончив говорить, маркграф неторопливо уселся.
Из-за стола встал другой мужчина.
— Я не услышал от моего собрата, маркграфа Внутренних Земель, никаких предложений, — раздался его высокий старческий голос. Откашлявшись в кулак, он продолжал: — Как я понимаю, маркграф не собирается ни ручаться за Йена Сильвер Стоуна, ни обвинять его в прегрешениях.
Маркграф кивнул, и сидящие в ряд стали перешептываться.
Следующим собрался выступить человек с квадратной челюстью — аргентум Хорсел Тюрсон. Как и маркграф, он сначала возложил руки на Стол и только затем поднялся с места.
— Я присоединяюсь к мнению герцога Высокогорья: маркграф ограничивается тем, что доводит вопрос до нашего сведения… В отличие от собратьев по Столу, я не из дворян и не стремлюсь попасть в их число. — Он торжественно поднял правую руку. — Достойно пронести по жизни руку аргентума — высочайшая и достаточная честь для меня.
Говорю это не из стремления умалить достоинства кого-либо из присутствующих. Где бы мы ни были, мы всегда остаемся аргентумами — и сыновья простых крестьян, и маркграфы, и герцоги. Однако здесь мы — собратья по Столу, и, возможно, мое… неблагородное происхождение помогает взглянуть на происходящее под иным углом. Мне хотелось бы увидеть доказательство добродетельности, несгибаемости, прочности верований этого Йена Сильверстейна, или Йена Сильвер Стоуна, или как он предпочитает себя называть.
Взгляд аргентума был прикован к Йену.
— Согласно его же утверждению, он сразил огненного великана и одолел хлада. Не сомневаюсь, что у него достанет мужества положить руку в пасть Волка, как достало всем сидящим здесь этой ночью, в Час Длинных Свечей, когда Стол собрался решить вопрос о мире и войне.
Договорив, он скрестил руки на груди и продолжал стоять, неотрывно глядя на Йена.
Йен спокойно выдержал этот взгляд.
Чей-то кашель на другом конце Стола вернул аргентума к действительности. Поспешно кивнув, Хорсел Тюрсон поклонился и сел.
Возложив руки на стол, с места поднялся следующий — высокий, весь в черном мужчина; на черном фоне выделялась его искусственная рука, но не серебряная, а медная, в тон блестящим пуговицам. Судя по всему, правилами Стола выступать предписывалось лишь по очереди и непременно стоя.
— Собрат мой, аргентум Хорсел Тюрсон, прав. Если мы намерены всерьез отнестись к словам посланника, ему необходимо пройти испытание. Однако что, если он испытания не выдержит? И не по причине неточности или ошибочности сведений, с которыми он сюда явился, а вследствие личной несостоятельности? — Оратор обвел глазами присутствующих, будто ожидая от них ответа, хотя, исходя из правил Стола, вопрос этот был чисто риторическим. — Что, если перед нами не Обетованный Воитель, не будущий Тюрсон, а самый обычный гонец с посланием, причем с достоверным посланием?.. Выходит, в таком случае мы откажемся выслушать просьбу, передать которую он явился? — Выступавший театральным жестом раскинул руки. — Надеюсь на вашу мудрость.
Поднялся еще один оратор.
— Слова моего собрата, маркграфа Устья Гильфи, повергли меня в недоумение. Скажите на милость, неужто мы обязаны выслушивать самозванцев? — Он вытянул в сторону Йена руку, однако у Йена не возникло ни малейшего желания подойти и пожать ее. — А слухи о банде наемных убийц, которые якобы должны помешать ему донести послание до Стола… На самом деле никаких убийц не было и нет! Взгляните на него! Вот он стоит перед вами. Разве исключено, что некто, решив добавить весомости его миссии, стал бы распускать подобные слухи? Разве исключено, что, пока мы сидим здесь, полки Срединных Доминионов «Розовый» и «Лазурный» несутся по Внутренним Землям, отхватывая куски Вандескарда, будто кухарка острым ножом?
Свирепо взглянув на Йена, оратор сел.
Снова поднялся отец Марты.
— Слова моего собрата по Столу, герцога Залива Байт, показались мне несколько неразумными. Я давно выставил сторожевые посты и пикеты на подступах к Внутренним Землям; наверняка подобным же образом поступили и другие правители. Стоит только всадникам из Доминионов, подобно муравьям из растревоженного муравейника, устремиться на наши земли, как нам тут же сообщат об их передвижениях.
Слова маркграфа были встречены одобрительным гулом.
— И хотя ситуация в Заливе Байт, по-видимому, несколько иная, могу заверить моего собрата, что, если Внутренним Землям будет брошен вызов, войска не ударят лицом в грязь даже в мое отсутствие. — Маркграф позволил себе крохотную паузу, после чего заговорил вновь: — Нам за этим Столом надо решить множество вопросов, не стоит пугать себя дикими фантазиями.
Поднялся еще один собрат по Столу.
— И все же не о том мы сейчас говорим. Нет-нет, мой собрат, маркграф Внутренних Земель, прав — я имею в виду, что нам стоило бы выслушать известие этого посланника, а затем убедиться в его подлинности. — Он махнул на широкий занавес у себя за спиной. — Ушам собравшихся за Столом приходилось слышать и ложь, и увертки.
Поднялся следующий оратор.
— Я согласен с моим собратом, графом Сосновых Равнин.
— И я! — раздался голос.
— Я тоже согласен!
Отец Марты снова встал и посмотрел на Йена.
— Йен Сильвер Стоун, по твоим словам, ты — посланник паромщика Харбарда, направившего тебя к Столу с обращением. — Он жестом призвал юношу говорить. — Ну так говори. — Усевшись, маркграф
