мироздание. Энергия, помещенная в тебе, вообще не имеет границ. Мало того, ты постоянно ее накапливаешь. Это очень опасно. Потому я обязана остановить тебя пока не поздно. Я внимательно слушал ее, s то же время чувствуя, как страх все больше и больше разжимает свои стальные объятия. - Но если я не желаю смерти? - я наконец смог заговорить! - Тогда ты тем самым ставишь под угрозу существование всего человечества, всех разумных цивилизаций. Кроме того, ты угрожаешь нам - Властителям Света и Мрака. И я должна покончить с тобой. - Подожди, - я больше не чувствовал сковывающего тело ужаса, все мое естество поднялось на защиту самое себя. - Туг что-то не получается. Исходя из твоих слов, я не умру, если не возжелаю смерти? - Да, это так. - И судьба ко мне благосклонна, коль ты пришла за мной. Она молчала. - Значит, я не умру и ты не сможешь ничего со мной сделать. - Ты ошибаешься. Я не могу тебя убить, но я могу сделать так, что ты сам захочешь смерти. Я расхохотался. - Ну уж нет, только не это. - Да пойми ты, - она вскочила со своего ложа, - даже наша жизнь конечна, а ты... ты единственный бессмертный в этом мире и все потому, что ты не отсюда, ты из другого бытия, о котором мы знаем лишь то, что оно существует. Даже нам оно неподвластно. И вот каким-то чудом ты оказываешься здесь, накапливаешь энергию неимоверной мощи, способную в любой момент вырваться из тебя. Кто ты? Зачем тебя сюда послали? Неужели, чтобы уничтожить наше мироздание? Я пожал плечами. - Я не знаю, что сказать. Все это мне кажется бредом. Я обычный человек, такой же как все. - Которому скоро ИСПОЛHИТСЯ триста семьдесят два года? - Быть может, я какой-то мутант? - Нет! - резко оборвала она меня. - Ты тот, о ком я тебе рассказала чужак, враг всего в этом мире. Мне очень жаль, но ты должен умереть. Я тоже встал. - И все же это бред. Я не верю во все эти сказки в диверсантов и разрушителей, хотя они и не лишены игры воображения. Я отключил в мгновение ока силовой экран и, сделав резкий выпад, ухватил ее за плечи. - Кем ты подослана: Макгаузом или Рокфеллером? Ну, говори же. Глаза ее горели печалью. - Ты так ничего и не понял. Я рассмеялся ей в лицо. - Ты ошибаешься, я не такой уж тупица. - Что ж, ты сделал свой выбор. Теперь берегись, ты обречен. Что-то вспыхнуло, и я вдруг понял, что стою посреди кладбища. Солнце клонилось к западу, наступал вечер. Там, где только что была ночь. Тело мое затрепетало от ужаса. Нет, такое не под силу смертным! Сомнения вновь одолели меня. Неужели я был сейчас наедине со СМЕРТЬЮ? Я не верю в это, но даже если так оно на самом деле, я сумею защитить себя, ибо я имею то, что охраняет лучше сторожевых псов, лучше полиции и роботов-охранников. У меня есть деньги. А с ними я могу объявить войну и преисподней. И в этот миг я услышал женский смех. Мне показалось, что я узнал его.
Синероуа был бледен. Он начал свой доклад несколько минут назад, но этого было достаточно, чтобы бледность проступила и на моем лице. - Падение акций всех предприятий Корпорации продолжается, - растерянно говорил он. - На бирже творится какое-то светопреставление. Все стараются избавиться от наших бумаг, продавая их за бесценок. Акции 'Спейс-хаус' упали на сорок пункгов,'Разработки Марса' - на двадцать пять. 'Деневер Моторс' уже пошла с молотка, не лучше дело обстоит и с 'Бетельгейэ компани'. Местные туземцы вышли на тропу войны. Разгромлена большая часть перерабатывающих заводов. На орбитальных верфях уже неделя, как рабочие объявили забастовку. И здесь мы терпим огромные убытки. Но и это еще не все. В Австралии произошел очередной переворот. Вчера новый диктатор Ален Глюс объявил о национализации всех предприятий континента. - А как 'Норт Ю-Эс-Эй компани'? - Здесь тоже полнейший хаос. Новый управляющий не знает, что предпринять. Рвутся старые связи с поставщиками сырья, а новых нет... - Достаточно, - прервал я. Мои ладони были мокрыми or пота, да и выглядел я, наверное, страшно. Прошла всего лишь недели, и моя незыблемая империя рухнула, как Вавилонская башня. Такого финансового краха история еще не знала. Казалось, какая-то лавина смела за собой в бездонную пропасть все, что принадлежало мне. Я был в шоке, в полнейшей растерянности, как, впрочем, и весь мир. Не так уж часто происходит падение 'финансовых китов'. Синероуа снова заговорил: - Я считаю, что никто из наших конкурентов не смог бы это провернуть каждый в отдельности за такое короткое время. Кто-то объединился против нас и начал эту игру. - Нет, - я поручал головой, - это не они. - Но тогда кто? Я тяжело вздохнул: - Похоже, нам действительно конец. - Нет, господин, вы не должны сдаваться! - воскликнул Синероуа. - Мы пока еще достаточно сильны. - Зто только пока. Не пройдет и нескольких дней, а, может быть, и меньше, как я останусь без всего. - И все же вы должны спасти хоть часть из того, что есть. Я свяжусь с Биржами Нью-Йорка, Токио, Лондона, Москвы и Бомбея, попытаюсь заткнуть дыры. - Делай, как знаешь, - отмахнулся я. Он ушел, а я остался наедине со своими мыслями. Я верил в свое могущество, верил в капитал, которым обладал. Глупец! Да, любой смертный не смог бы ничего сделать со мной, но только не Она. Я знал, кто затеял все это и потому прекрасно понимал, что спасения нет. В дверях появился Кристелонион. - Сэр, по каналу пси-связи пришел запрос. Мистер Рокфеллер спрашивает, можно ли встретиться с вами для конфиденциальной беседы. - Хорошо. Ответь, что я не против. Я поднялся с кресла и направился к джайгер-кабине. Такого гостя следовало встречать у порога. Рокфеллер не заставил себя долго ждать. Через минуту он вышел из кабины, старенький, сморщенный, почерневший. Но таким я его помнил последние тридцать лет. - Здравствуй, Генри, - сказал я, протягивая ему руку. - Здравствуй, Сайрис. Мы обменялись рукопожатием и направились в библиотеку, где я обычно принимал деловых посетителей, впрочем, это случалось довольно редко. Там мы устроились в высоких кожаных креслах. - Сигару? - предложил я. - Нет. Ты же знаешь мои привычки. - О! да, - я улыбнулся. Рокфеллер знал, сколько я живу, знал приблизительно, и все же это не давало ему покоя. Я представил, как бы вытянулось его лицо, если бы он разнюхал, сколько мне действительно лет. Но я, по мере возможности, скрывал это. - Ты не изменился, - сказал он. - Как и ты. Он махнул рукой. - Я чувствую, что старею. Организм изнашивается и мне все труднее поддерживать свое тело в норме. Однако, мы сейчас не о том говорим. Время, как говорится, деньги. У меня же есть иная тема для разговора. Сайрис, что происходит? Все семьи, ты понимаешь, кого я имею в виду, весьма и весьма озабочены. Насколько я знаю, никто из нас не объявлял тебе войну, и вдруг этот гром среди ясного неба... Старые денежные мешки, подумал я, они всполошились, они в страхе: что если завтра аналогичную свинью подложат и им? Но самое страшное для них заключается в том, что они не могут понять, откуда ждать урагана. Если бы они это знали, вряд ли бы Рокфеллер появился здесь. - Для меня это тоже в некоторой степени неожиданность, - ответил я. - Мне - конец, я это знаю, но вам, мне кажется, ничего не угрожает. (Проклятая добропорядочность). - Откуда эта уверенность? - в глазах его вспыхнули огоньки. Что это? Рокфеллер разучился контролировать свои чувства? Сомневаюсь. - Я не могу тебе всего объяснить, но я знаю, что собираются разорить только меня. - Кто? - Если я скажу, ты примешь меня за сумасшедшего. Рокфеллер пристально смотрел на меня. - И все же ты не смог погасить нашу тревогу, - сказал он. А потому мы решили тебе помочь. Я, Дюпон, Рашшарди и Кгуэнг попытаемся сбить падение твоих акций на бирже. Конечно, это жест не безвозмезден, ты потеряешь часть своего капитала, и все же останешься на плаву. Я отрицательно покачал головой. - Нет, Генри, это бесполезно. Я обречен. - Да, черт побери! - рассвирепел он. - Неужели ты не понимаешь, что мы все в опасности? Мы не можем допустить, чтобы нас безнаказанно бросали в пучину банкротства. Тем более, неизвестно кто! - Я же сказал, вам ничего не грозит. - И все же мы в этом неуверены. Скажи мне кто - и ты развеешь наши сомнения. - Хорошо, - устало вздохнул я. - Смерть. - Кто? - недоуменно переспросил Рокфеллер. - Смерть. - Ты шутишь? - он рассмеялся. - Ничуть, - хмуро ответил я. - Можешь считать меня сумасшедшим, я бы так же сам постулат на твоем месте, но это так. - О чем ты говоришь, - хмыкнул Рокфеллер. - Разве смерть это не чисто человеческое понятие, означающее биологический конец существованию индивидуума? - Да, это так. Но она еще имеет оболочку, разум, наконец. - Кто? - Смерть. Женщина, которую я видел. Рокфеллер встал. - Мне пора. Я с горечью посмотрел на него. Он не верил мне. Что ж, может это и к лучшему. Пусть они считают, что я свихнулся. Они найдут в этом объяснение моему банкротству, я же не стану переубеждать их. Я провел Генри до джайгер-кабины. Он пожал мне на прощание руку и сказал: - Вам необходимо отдохнуть, Сайрис. Вы переломились. Мы же тем временем попытаемся исправить сложившееся положение. Он исчез в кабине, а я еще долго стоял на месте, бездумно глядя на захлопнувшуюся дверь. Затем, отогнав от себя невеселые мысли, я вернулся в библиотеку и вызвал Крисгепониона. - Хочу видеть Лейлу и принеси хорошего вина. Он удивленно посмотрел на меня, но не сказав ни слова, удалился. Я же устроился поудобней в кресле и закурил сигару. Итак, первый раунд, похоже, моя красавица выиграла. Я остался без денег, а, значит, и без своей защиты. Но у меня, по крайней мере, есть еще остров - моя неприступная цитадель, и сдаваться я не намерен. Проиграть в этой битве равносильно самоубийству. В дверях появилась Лейла. На ней было облегающее, искрящееся, как шампанское, платье, изящное бриллиантовое колье и куча колец на пальцах. Она всегда любила побрякушки. и я потакал этой прихоти. Лейла! Очаровательная Лейла. Ты последняя женщина, которую я любил и которую бросил десять лет назад, хотя оставил в сердце кажется навсегда. Приятно
