- Суль добрая, - сказала она.
'О, Боже мой, - думала Силье. - Тенгель, Тенгель, я должна поговорить с тобой. Или нет, этого тебе лучше не знать. Что мне делать? Какая это, вероятно, нечеловеческая задача - пытаться воспитать этого маленького несчастного ребенка!'
Бенедикт чувствовал себя очень угнетенным. Даже расписывание церкви больше его не радовало.
- Я убью эту сатану в юбке, - постоянно бормотал он себе под нос. - Я убью ее!
Однажды он действительно попытался выдворить Абелону и ее детей. Он начал выбрасывать на двор их пожитки и кричал изо всех сил 'Вон!' Но Абелона была ему не по силам. Она угрожала донести фогду, что Бенедикт имеет связь с мятежниками. Она взяла это просто с потолка, но это соответствовало действительности. Бенедикт знал, что ему не бывать на свободе, если они начнут за ним следить по- настоящему. Поэтому семейство Абелоны осталось на хуторе. Эти родственники съедали невообразимо много всякой снеди и все же постоянно жаловались. Продовольственные запасы на хуторе заметно таяли, благоденствие кончалось, все, кроме семейства Абелоны, чувствовали себя беспомощными. Вечером под Новый год Бенедикт затронул в разговоре тему, которую Силье предвидела. Они сидели на кухне вдвоем.
- Выходи за меня замуж, Силье, - сказал он проникновенно. - Тогда мы решим много проблем. Абелона и ее отпрыски съедут со двора, твое будущее и будущее детей будет обеспечено.
Силье взяла его руку, лежавшую на столе.
- Я благодарю вас за дружеское предложение. Вы знаете, что я очень ценю вас. Но я не могу этого сделать.
- Почему же нет? Мне, видимо, не так много лет осталось жить, и я оставлю тебя в покое...
Она была вынуждена рассказать о том вечере, когда он пришел к ней.
- О, Боже, - прошептал он. - Я думал, что это был только сон. - Он вздохнул. - Да, Силье, я должен сознаться, что я лгал тебе. Я, старый пень, желал тебя. Я действительно верил, что могу управлять своими желаниями, но вино, очевидно, слишком меня разгорячило. И в глубине души у меня теплилась надежда, что когда-нибудь ты сможешь принять меня, теперь я это понимаю. А ты, вероятно, не могла себе представить... что делишь со мной постель?
У Силье в глазах были слезы.
- О, я так расположена к вам, господин Бенедикт. Но не таким образом. Нет, я не боюсь, что наша хорошая дружба была бы нарушена. Этого я не желаю. Ни за что на свете!
- Я тоже. Ах, да никто во всяком случае не сможет обвинить тебя в стремлении завладеть моим добром. Другие женщины, пожалуй, подавили бы отвращение и пошли на... Но не ты. И знаешь ли, я даже уверен, что был бы немного разочарован, если бы ты сказала 'да'. Художник не идет на сделку с собой ради удобства.
Теперь он снова перешел к благородному призванию художника. Эта тема была поистине его любимым коньком. Он помолчал.
- О Силье, мне кажется, все так грустно. В настоящее время абсолютно грустно.
- Да. И я боюсь, господин Бенедикт. За всех нас. Но особенно за детей.
Так закончился год. Год больших и глубоких изменений в жизни юной Силье. Она ждала, что принесет с собой год 1582. Скоро она это узнала. Три дня спустя Абелона нанесла удар, жестокий и разящий.
В кухню, когда обитатели дома, кроме Абелоны и ее детей, сидели и ели, стремглав вбежал работник. У него был ошалелый вид.
- Нам грозит опасность! Эта... она попросила меня покатать ее и ее детей. Я подслушал их разговор. Они намеревались ехать к фогду и донести на Силье.
Бенедикт вскочил.
- Что? Почему?
- Она узнала от одного из соседей, что Силье видели на лошади вместе с Тенгелем.
- О, господи Боже, - простонал Бенедикт. - Значит, Силье обвинят в том, что она сожительствовала с учеником Дьявола, бессмертным Тенгелем!
- Но это неправда, - оборвала его Силье. - Тенгель не бессмертный. А я девушка, я могу это доказать, если необходимо!
- Дорогое дитя, - сказал Бенедикт. - Здесь не поможет никакая девственность. Если подручные фогда схватят тебя сейчас, то ты мертва! Они станут мучить твое тело, медленно... и они будут этим наслаждаться. Но сначала они вытянут из тебя все о Тенгеле и Людях Льда, так что за собой ты потянешь и других. Да, вероятно, они возьмут и детей, потому что ты и Тенгель могли их околдовать. Для властей ты теперь первоклассная ведьма из-за своего общения с человекозверем. А ты знаешь, как они наказывают ведьм, не правда ли?
- Что же нам делать?
- Я не знаю, не имею понятия. Вы должны отсюда исчезнуть. Но куда - и как? Значит, она добилась этого, чертова баба! - Бенедикт обратился к работнику.
- Ты должен сейчас же выйти отсюда, чтобы Абелона не заподозрила. Поезжай так тихо, как только возможно, так чтобы у Силье и детей осталось время.
Работник кивнул и пошел к двери. Силье догнала и обняла его. Грубоватый парень прослезился. Он попрощался с детьми.
- Вас не должно быть здесь, когда я вернусь. Не должно!
Как только экипаж выехал со двора, начались лихорадочные сборы. Все, что принадлежало Силье и детям, было упаковано в несколько узлов, женщины отдали ей также всю свою одежду, без которой могли обойтись. Бенедикт принес небольшой, в свинцовой раме мозаичный витраж, который он сделал сам. Было совершенно невозможно взять его с собой, но Силье не могла оторвать от картины глаз. Он сунул ей также книгу с чистыми страницами, которую сделал сам, и сказал, что это альбом для эскизов. Если ей захочется рисовать. Она получила от него прекрасное перо и несколько угольных карандашей. Силье пыталась сказать спасибо, но оба были одинаково взволнованы, и все закончилось слезами и объятиями.
Старые сестры плакали и, пока собирали вещи, постоянно обнимали детей. Суль ревела вместе с ними, не понимая, почему.
- Но ведь Силье не сможет унести все это с собой, - сказал Бенедикт с испугом, когда все было готово. Все собрались вокруг и посмотрели. Силье поднесла руку ко рту.
- Если бы все не было так трагично, то я бы рассмеялась, - сказала она, устремив безнадежный взгляд на огромную кучу вещей.
Грета и Мари немножко похихикали и снова заревели. Никто не хотел думать о том, что Силье с детьми пора отправляться в путь.
- Но куда же ты пойдешь, дружок? - жалобно спросила Грета.
Силье помедлила.
- Тенгель был здесь поблизости на Рождество. Это его я посетила тогда. Я не хочу говорить, где, вам лучше не знать, в случае, если вас будут допрашивать. Но я не думаю, что он ушел отсюда, хотя сейчас я не видела там признаков жизни.
- Но разве ты с детьми можешь укрываться там одна?
- Как раз на это я и надеялась. Но я опасаюсь, что они могут найти нас по свежим следам на снегу.
- Да, ты права. Боже, что же нам делать? Спрятать вас в конюшне?
- А если маленький Даг будет кричать? - сказала Грета.
И тут все разом вскочили, Во двор кто-то рысью въехал на коне.
- Они уже здесь? - испуганно закричала Мари. - О, прячьтесь, прячьтесь!
- Нет, - сказал Бенедикт с облегчением. - Это не они.
Все выбежали из дома и увидели, как Тенгель спрыгнул с коня и направился к ним. Старые женщины совсем забыли о своем страхе перед Людьми Льда.
- Что здесь происходит? - спросил он.
- Ты это почувствовал? - спросила Силье, испытывая испуг и чувство облегчения одновременно.
Он криво усмехнулся.
- На этот раз все было, пожалуй, проще, чем раньше. Я ехал через горы на юг. Наверху я ненадолго остановился, обдумывая, не проехать ли мне здесь. Мне хотелось еще раз попрощаться, но я не был
